«Если», 1996 № 08 - Страница 1

Роберт Янг

САД В ЛЕСУ

ОТПРАВИТЕЛЬ:

Администрация инопланетных культур

Межзвездный штаб

Состери III

АДРЕСАТ:

Верховный арбитр Гхан

Парапсихологический центр

Состери IV

ПРЕДПОСЫЛКИ: Департамент обследования внешних рубежей докладывает, что в звездной группе 206 выявлена культура, достигшая девятой фазы. Культуры девятой фазы базируются на страхе, отличаются нестабильностью и обычно невосприимчивы к воспитательным стимулам извне. (См. «ТЕОРИЯ ТИПОВЫХ ЭВОЛЮЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ», официальное издание Межзвездной библиотеки).

СУТЬ ДЕЛА: Согласно тщательно взвешенному заключению упомянутого Департамента, данная культура составляет угрозу галактической безопасности. Следовательно, единственным логичным решением является ее немедленное уничтожение. Однако, поскольку до сих пор не было известно о культурах выше восьмой фазы, кроме состерианской, подобная процедура беспрецедентна и не может быть проведена без одобрения Верховного арбитра.

ПРОСЬБА: Верховному арбитру необходимо персонально ознакомиться с культурой, о которой идет речь, и передать свое заключение в Администрацию инопланетных культур, с приложением формального одобрения процедуры, если его мнение совпадет с заключением Департамента, или рекомендаций об альтернативных действиях, если не совпадет.

Движение в искривленном четырехмерном пространстве не вызывает ни объективной, ни субъективной деформации времени. Гхану показалось, что перемещение произошло мгновенно; более того, оно действительно было мгновенным.

Расследования из тех, какие предстояли ему, дают результаты, если проводятся без заранее обдуманного плана, и свою опорную базу он выбрал наобум.

И не испытал ни удивления, ни досады, когда материализовался на заснеженном поле. Скорее уж он ощутил, и то мимоходом, легкую радость оттого, что попал в климатическую зону, напоминающую лето на Состери IV.

На фоне синего послеполуденного неба виднелась небольшая кучка строений, и он двинулся через поля в их сторону. Местность не вызывала особого интереса: несколько разрозненных лесных островков да парочка изъеденных эрозией холмов. Потом он натолкнулся на извилистую дорогу — катиться по ней оказалось удобнее, чем напрямую. Разумеется, он мог бы телепортироваться, но в миссиях такого сорта лучше соблюдать осмотрительность, по крайней мере, пока не завершится начальная адаптация к местным условиям.

Группа строений распалась на большое красное здание, белое зданьице поменьше и несколько построек, не поддающихся определению. Тем не менее Гхан обозначил их для себя словами одного из языков, усвоенных перед отправлением: амбар, жилой дом, что-то вроде хлева или курятника и еще…

У него не нашлось понятия, подходящего для скелетообразного сооружения на переднем плане. Какое-то решетчатое переплетение, сплошь увитое колючими вьюнками, поставленное в центре овальных пригорочков и перекрещивающихся дорожек. Сооружение мгновенно привлекло его как удобная база для предстоящей работы. Тот факт, что оно не укрывало от непогоды, не имел значения.

Вкатившись внутрь, он обнаружил там скамейку и небольшой столик. Сел на скамью, а переносной передатчик расположил на столе. Вот и все — его «ставка» готова к действию.

Прежде чем усилить телепатическое поле, он провел беглое обследование ближайших строений. Во всех находились живые существа, но лишь в доме обнаружился интересующий его вид. Впрочем, изучать обитателей дома он тоже не стал — успеется. Первым делом следовало установить, попал ли он в район, где можно охватить достаточное число представителей местного разума, чтобы получить достоверный поперечный срез их культуры.

Он приступил к интенсификации поля. Процесс не требовал чрезмерной затраты сил. Телепат класса Гхана мог усиливать поле почти беспредельно долго без вредных для себя последствий. Но чтобы достичь нужной степени концентрации, следовало принести в жертву все прочие чувства, отключить все внешние раздражители.

Поле расширялось концентрическими волнами. Поначалу разумная жизнь попадалась рассредоточенными вкраплениями, затем все гуще, и наконец он нащупал ее массированное скопление и сфокусировал поле.

Город. Причудливый, многоярусный, перенаселенный. Гхан погрузился в джунгли запутанных мыслительных процессов и сосредоточился на одном индивидууме.

В родном мире состериан и в меньшей степени в разбросанных состерианских колониях телепатия развилась до стадии высокоспециализированного искусства — чтение мыслей сочеталось с анализом и символической интерпретацией, причем все это сразу и мгновенно. Довольно было Гхану сосредоточиться на каком-либо субъекте, чтобы характер этого субъекта предстал перед ним в напряженном драматическом действии.

Первым подопытным оказался мужчина. Доминирующий символ характера — лес. Печальный лес, неухоженный, спутанный, хмурый. Мужчина словно брел по едва обозначенной тропке, поминутно останавливаясь и оборачиваясь через плечо. Это не помогало — он все равно не видел ничего, кроме безучастных стеблей и листьев, однако нисколько не сомневался, что его преследуют.

Тропка вела куда-то, только мужчина не знал, куда. Окружающий лес он ненавидел. Ненавидел шершавые деревья, их листву, алчно пожирающую солнечный свет, — ему самому перепадали лишь жалкие крохи, которых едва хватало, чтобы не потерять дорогу. Хотелось вернуться по собственным следам, но возвращение пугало. Помнилось, что где-то позади есть полянка, полная тепла и солнца. Мечталось найти ее снова, но разве найдешь, если не возвращаться? Оставалось одно — брести, спотыкаясь, вперед, втайне надеясь, что тропка не станет следовать по безжалостной прямой линии, а изогнется широкой дугой и выведет его обратно на ту же полянку, и уж если случится так, если удастся отыскать теплое, безопасное место, напоенное солнцем, надо, клятвенно надо, решительно необходимо остаться там навсегда…

Гхан отключился. Мгновение назад он склонялся к мнению, что Департамент обследования внешних рубежей поспешил с выводами. Совсем непросто было допустить существование культуры девятой фазы иначе, чем теоретически.

Теперь теория подтверждалась на практике.

С непреклонной решимостью Гхан решил попытать счастья еще раз. Однако по какой-то причине сконцентрировать внимание было сложно. Вторгалась некая диссонирующая мысль, нарушая фокусировку. Мысль была странно нечеткой, исходящей от внешнего и довольно близкого источника. Раздраженный, он снизил интенсивность поля до минимума. Мысль зазвучала ясно и просто: Кто ты?

Перед самым входом в его ставку стояла маленькая особь женского пола. Гхан словно увидел ее огромные голубые глаза — и на время лишился способности воспринимать что-либо другое. В состерианском обществе на глаза, как правило, не обращали внимания — функциональный орган, исполняющий свою локальную задачу, и что тут особенного? Само собой разумеется, глаза бывают разных цветов — чаще всего зеленые, подчас желтые, изредка карие. Но голубые — никогда.

И вот он наконец заметил, что удивительные эти глаза — частица белого округлого личика, окаймленного светло-желтыми волосами. Та же мысль прозвучала сызнова, но на сей раз он уловил шевеление губ и услышал сопровождающие шевеление звуки:

— Кто ты?

Меня зовут Гхан, — ответил он телепатически.

— Гхан? Какое смешное имя! Но что ты, Гхан, делаешь в маминой беседке?