«Если», 1996 № 07 - Страница 48
— Слушай, нет ли у тебя еще миски сливового пудинга вроде того, что недавно приносил тот уродец? Крепкая оказалась штуковина!
— О сливовом пудинге мне ничего не ведомо, добрый господин, — услышал он в ответ тихий и серьезный голос незнакомки. — Я ищу могучего воина по имени Кондом-троянец. Знаешь ли ты этого человека?
Низкие брови Кондома сошлись на переносице — он попытался думать.
— Где-то я это имя слыхал… Погоди-ка! Так это же я!
— Воистину? Тогда должен ты пойти со мной, и поскорее, потому что госпоже моей грозит серьезная опасность!
— А где она живет? Я плохо знаю ваш городишко.
Незнакомка откинула капюшон плаща и оказалась прекрасной девушкой с искаженным от отчаяния лицом.
— Иди со мной, о великий герой, — молвила она, поднимаясь. — Моей госпоже, принцессе Замарии, отчаянно требуется помощь, а помочь ей по силам только тебе.
— Замария, говоришь? — В голове Кондома, словно свиньи в луже, забродили похотливые мысли: уж если служанка столь прекрасна, то какова же тогда сама принцесса! — Конечно, милочка. Веди меня к ней.
Троянец принялся рыться в кошельке (подарке капитана Минса), но девушка нетерпеливо сорвала с руки золотой браслет и швырнула его на стол.
Слот-Амок в своем мрачном логове рассмеялся, потом схватил с полки толстую книгу, торопливо ее перелистал и отыскал нужный рецепт. Убедившись, что все нужные компоненты имеются, он захлопнул книгу и принялся колдовать.
Быстро смешав философский камень (лучше взять камень из почек, подумал он, чем из желчного пузыря), язык жабы, петрушку, шалфей, розмарин, и добавив щепотку толченого корня гарфункеля, он прокипятил смесь две минуты на медленном огне, бросил в нее марципановую вишню и выкрикнул слова заклинания. Покончив с колдовством, он обессиленно прилег на ложе из гвоздей.
— Наконец-то. Больше троянцу не придется надо мной насмехаться!
Внезапно перед Кондомом распахнул пасть огромный капкан. Взвизгнув от ужаса, служанка принцессы Замарии отскочила, но дюжий троянец, не испугавшись жуткого предмета, спокойно его поднял.
— Должно быть, кто-то обронил по пьянке, — заметил он, швыряя капкан в канаву.
Оскалив в яростном отчаянии нечищеные зубы, Слот-Амок пошвырял в печь годичный запас сушеной драконьей крови, два тома с редкостными заклинаниями и почти непользованного карлика. Из-под его ног шарахались перепуганные сороконожки.
Служанка и Кондом проникли в царский дворец через потайную дверцу в полуразвалившейся и заросшей плющом стене. Она повела троянца по длинным сырым коридорам, которые показались ему бесконечными. Ноги у него онемели от долгой ходьбы, и знай он хотя бы примерно, как выбраться из дворца, он тут же послал бы это дурацкое приключение куда подальше. Наконец они подошли к широкой дубовой двери. Троянец рванулся вперед, но служанка, велев подождать, захлопнула дверь перед самым его носом. Кондом с неохотой подчинился.
Девушка быстро вернулась.
— Можешь идти со мной, — сообщила она.
К этому приглашению варвар прислушался особенно охотно, потому что служанка успела избавиться от мешковатого плаща и предстала перед ним в длинном голубом платье, едва прикрывавшем ее грудь и соблазнительно льнувшем к ее пышным округлостям. Но едва он попытался прижать ее в своей волосатой груди, девушка выскользнула из его объятий с легкостью, говорящей о немалом опыте, которому помогла ее смазанная маслом кожа.
Она подвела его к украшенной драгоценными каменьями двери, приоткрыла ее и поманила за собой.
— Это личные покои ее высочества принцессы Замарии. Сама она прийти не может, потому что сейчас во дворце идет церемония, но внутри имеются все принадлежности, которые тебе потребуются, чтобы помочь Заморазамарии в час испытаний.
Собственная принадлежность Кондома уже приподнимала краешек его килта. Он запихал ее на место и вошел в будуар принцессы Замарии.
Мерцающие светильники освещали палату необыкновенной красоты. Стены сплошь покрывали гобелены с изображениями мужчин, женщин и разнообразнейших животных, занимающихся любовью в самых фантастических сочетаниях. В центре покоев стояла огромная круглая кровать, заваленная подушками, шелками и мехами. Троянец, не мешкая, тут же на нее плюхнулся.
— Вот это житуха, клянусь Крамбом![10] — Он вперил в служанку Замарии похотливый взгляд. — А теперь, моя маленькая устрица, что я могу сделать для… ради тебя?
— О Кондом, ты должен стать щитом и защитником моей госпожи! — воскликнула девушка. — Только ты можешь спасти Заморазамарию от полного уничтожения. Злобный некромант Слот-Амок… («Изверг, а не некромант!» — фыркнул колдун, наблюдавший за всем посредством магического котла)…захватил жениха принцессы Элагабалуса и теперь требует ее руки у царя Филибустроса. Сотворив при помощи черной магии огромное количество золота, он подкупил им всех, кто мог бы отправиться на спасение Элагабалуса… («Какие же идиоты эти смертные!» — подумал Слот-Амок. — «Делать золото совсем просто, надо лишь бросить в кипящую воду пару бульонных кубиков».)[11] — Кондом, ты должен вырвать жениха принцессы из жутких клешней Слот-Амока. И тогда любая награда, какую только сможет предложить наше царство, станет твоей!
— Так что мне делать-то? — выдохнул варвар, в голове которого все еще теснились сладострастные видения. Девушка, казалось, не замечала его пылающего от похоти взгляда.
— Если Элагабалус освободится из Башни Летучей Мыши, они с принцессой Замарией смогут пожениться и спасти царство от зловещей власти колдуна. Знамения указали на тебя. Ты единственный, кому по силам спасти принца. Если захочешь.
— Хочу! Хочу!
— Воистину, лишь дурак или герой способен без колебаний согласиться на столь трудный подвиг, — произнесла девушка, истолковав сомнение в его пользу. — В башню колдуна легко войти, но выйти из нее почти невозможно.
Мы знаем о ней лишь то, что успели пробормотать перед смертью смельчаки, сумевшие пробиться через первую линию защиты, но все же нам ведомо, что на самой верхушке башни таится неуязвимый и непобедимый Скукородный Зверь. Чтобы спасти Элагабалуса, зверя необходимо убить. Так поможешь ли ты Заморазамарии в ее тяжкий час, о Кондом? Если да, то помощь нужна немедленно, потому что если Элагабалуса не освободить, царь Филибустрос завтра отдаст руку моей хозяйки Слот-Амоку.
Рука принцессы мало интересовала Кондома, но если она похожа на свою служанку, то у него найдется чем прочистить ее дымоход. Но, как ни крути, до принца ему не добраться, не преодолев чертовых опасностей. Он надолго задумался; мысли его ползли вперед со скоростью улитки, что всегда отличало варваров.
— Я согласен! — сказал он наконец.
Губы служанки впервые за все время сложились в улыбку. Она наклонилась, поморщилась и страстно его поцеловала.
— О, великодушный Кондом! — воскликнула девушка, быстро отпрыгнув, пока варвар не свалил ее на кровать. — Когда наступает час спасать царство, нельзя терять ни минуты. Слушай внимательно. Я дам тебе волшебное средство, которое поможет тебе…
Час спустя Кондом сидел на корточках перед входом в цитадель Слот-Амока и морщил лоб, пытаясь вспомнить, для чего предназначалось волшебное средство.
Плюнув с досады, он поднялся по зловещим Тринадцати Ступеням (сделанным из костей и черепов девственниц старше семидесяти трех лет, и это, о принц, целая история), и оказался, наконец, перед дверью в Башню Летучей Мыши. Тщетно поискав дверной молоток (все это время он продолжал думать о служанке принцессы), он шарахнул по ней огромным кулаком.
В ответ он услышал лишь тишину.
Взмахнув тяжелым топором, Кондом принялся рубить окованную железом дверь. Неожиданно в верхней ее части открылась дверца, и на варвара уставились похожие на бусинки глазки Глота.
— Ты что делаешь, идиот? Читать не умеешь?
— Не вижу никакой вывески, — буркнул в ответ Кондом.