Эскорт для чудовища (СИ) - Страница 60

— Майя! — издав мучительный стон, восклицаю я. Так и знала. Вот так и знала, что не может быть все гладко. Лишь бы Кирилл не обиделся и не расстроился. Черт! Ладно, он вроде взрослый и адекватный, должен понять. Должен же?

— Привет, мелкая, — произносит со смешком Кирилл. До этого он стоял, скрестив на груди руки, теперь же наклоняется к надувшей губки Майе и протягивает ей руку ладонью вверх, — познакомимся?

— Нет.

Я чувствую, что вот-вот заплачу. Как их… свести? А?

— Нет? Если не хочешь — я не будут твоим папой. Будем просто друзьями.

— Ну-у-у… — тянет малышка, а потом машет ручкой, — тогда хорошо. Как тебя зовут?

— Кирилл.

— А я Майя. Это твоя машина? Можно посмотреть?

— Можно, — хмыкает Смоленский, пока я грустно смотрю на них. Ладно, знакомство состоялось, наконец. Но это «не хочу папу…» — мы там тебе купили подарок на выписку. Посмотришь?

— Ага-а-а, — тянет Майя, залезая внутрь машины, а Кирилл оставляет дверь открытой, придерживая ее и переводит на меня взгляд.

— Саш?

— Извини, — вздыхаю я, — она просто не привыкла. Она обязательно однажды назовет тебя папой, и…

— Она ребенок. Все в порядке. Она не видела меня до трех лет и я для нее — посторонний человек.

Я замолкаю, глядя на него. В принципе, Кирилл, как никто другой должен понимать чувства малышки. Когда-то он тоже был на месте ребенка, которому пришлось принять, как отца, незнакомого дядю. Не знаю, правда, кому из них это сложнее: ему, выросшему в страхе перед своим настоящим отцом, и узнавшему о нормальной жизни только с отчимом, или Майе, чья жизнь была наполнена любовью, а теперь в нее ворвется незнакомый для нее человек.

— Са-ша, — выдает Майя, высовываясь из машины, и обнимая большую коробку с Плей-До— мы домой?

— Мы… в другой дом, — выдавливаю я, а она снова куксится.

— Нет, домой! Не в другой, в наш!

— Эй, — окликает ее Кирилл, и девочка хмуро смотрит на него, — в том доме, куда ты едешь, тебя ждут еще сюрпризы.

— Ну тогда ладно, — легко соглашается Майя, уползая обратно в машину, — поехали.

Я тяжело вздыхаю.

— По-моему, ты ее избалуешь. Ты уже надарил ей столько всего, сколько мы раньше покупали за полгода.

— Ничего. Мы можем завести еще детей, чтобы они дрались за игрушки.

Я обмираю после его слов. Черт, Смоленский! Дети… Завести еще детей… Он мечтает об этом? Иначе бы он такое не сказал. Даже в шутку, потому что в каждой шутке есть доля правды. Я прикрываю устало глаза.

— Саша?

— Мне надо тебе кое-что сказать, Кир… — произношу я, понимая, что лучше сделать это сейчас.

Пока все не зашло слишком далеко. Пока мы можем расстаться друзьями, без боли. Нет, боль, конечно, будет. Но не такая сильная, если бы мы прожили вместе много лет.

— Меня всегда настораживает, когда вместо того, чтобы просто сказать, человек предупреждает об этом, — слышу я смешок, — прекрати переживать, что бы там ни было, и говори.

— У меня не может быть детей, Кирилл, — выдыхаю я обреченно, — У нас с сестрой была одна и та же проблема, только она пролечилась, а я нет. Потому что я тогда была единственным кормильцем в семье и просто забила на свое здоровье, работая. Я пожалела об этом много раз… Но это уже неважно. Не было подходящего момента тебе сказать об этом. Но я собиралась и… думала, это будет сказать легче, потому что у тебя, по крайней мере, уже есть один родной ребенок. Но сейчас я понимаю, что это может стать точкой в наших отношениях.

— С какого это хрена?

Я убираю от лица руки, вытерев слезы. Хотя, какая разница, если меня выдают покрасневшие глаза.

— Кирилл, я знаю, насколько для мужчин важен наследник, что бы ты сейчас не говорил. Родной ребенок. У тебя есть Майя, и это хорошо. Но я знаю, что любой мужчина хочет детей от любимой женщины. Если мы проживем достаточно долго, чтобы…

— Да? — хмыкает он, не давая мне договорить, — я хочу детей, но я не собираюсь с тобой расставаться только из-за этой причины. Прекрати. Кто тебе поставил бесплодие?

— Врач, — вздыхаю я, — сказал, что я затянула с лечением.

— Для начала я бы хотел тебя отвести к другому врачу, — произносит спокойно Кирилл, указывая жестом внутрь машины, — Дарине тоже обещали, что она вряд ли родит ребенка. Но она умудрилась залететь, как утверждает, с одного раза. Садись, Саша. Обсудим все дома, а не на улице.

Я сажусь в машину, не сводя со Смоленского пристального взгляда. Он настроен действительно настолько серьезно? Я боюсь его разочаровать.

— Не смотри на меня так, — медленно произносит он, — в принципе, мы можем сегодня проверить, действительно ли ты не можешь иметь детей.

— Отличная шутка, Смоленский, — фыркаю я. — Мы еще поговорим об этом дома. Чтобы до тебя дошла вся серьезность ситуации.

— Ага. Но после этого все равно предлагаю проверить. Только перестань, пожалуйста, плакать. Что бы там у тебя не случилось, мы с тобой начали отношения не из-за того, что мне понадобились внезапно дети от тебя, — произносит он, закрывая дверь.

Майя быстро освоилась в доме Кирилла. Можно сказать, что это произошло в первый же день. Она наворачивала круги, изучая все, я звонила няне, которая готова была выйти и подменять нас, пока мы оба на работе.

Кстати, о Дарине.

Когда я готовлю Майе обед, то краем уха слышу знакомое имя в новостях по телевизору. Отставив в сторону тарелку, я поднимаю взгляд и с удивлением узнаю на экране бывшую невесту Смоленского, закрывающуюся от камер папарацци. К сожалению, новости уже заканчиваются, поэтому я даже не могу узнать, что же там произошло.

— Кирилл! — произношу я, когда он заходит вместе с Майей на кухню. Та уверенно идет проверять все ящики, — я видела Дарину в новостях. Что там случилось?

Он подходит к обеденному столу и отодвигает стул, садясь на него так, чтобы держать Майю в поле зрения.

— Случилось то, чего она заслужила, — произносит он спокойно, — я передал все доказательства полиции. Они подняли дело, и ей предъявили обвинение в убийстве. Ее отец об этом узнал и запретил объявляться дома, лишив содержания. Потом подтянулся ее бывший парень, от которого она беременна, и теперь ее полощут по всем каналам.

Он внезапно хмыкает, сделав паузу.

— Меня тоже, правда.

— Но она беременная, — растерянно произношу я, — так можно и до выкидыша довести.

— Саша, — Смоленский поднимает на меня свои темные глаза, — ты зря ее жалеешь. Я дружил с ней очень долго, и в последние годы она начала превращаться в копию моего отца. Только потому что она девушка, Дарина умела притворяться в нужные моменты хорошей. Поэтому вряд ли она будет сильно нервничать. Уверен, что она уже нервно ищет выход из ситуации.

Сбоку раздается глухое «бум». Мы синхронно поворачиваемся, глядя на поднимающуюся вверх пыль от муки, которую Майя опрокинула.

— Ой, — произносит малышка, — я нечаянно!

— Ничего страшного, — успокаивает ее Кирилл, — я сейчас позову кого-нибудь, чтобы убрали.

Мой вздох, который вырывается в этот момент, слышно, наверное, на весь дом. Смоленский точно ее испортит. Я и мама заставляли Майю участвовать в уборке, чтобы приучить к труду.

Но это я скажу ему после.

Пока он должен наслаждаться временем с дочерью.

Вечером я едва укладываю Майю, потому что она никак не может заснуть на новом месте. Оставив рядом с ее кроваткой видеоняню, я ухожу в другую комнату в душ, чтобы не шуметь и не будить малышку.

Когда я выхожу, вся расслабленная после горячей воды, повязав на тело лишь одно полотенце, то влетаю на пороге в Кирилла, который тут же меня ловит за талию.

— Прости, — произношу я, а он наклоняется и слизывает капельку воды у меня с плеча. От этого мне кажется, что душ был не таким уж и горячим, потому что температура моего тела резко подскакивает от такого прикосновения.

— Прощаю, — он берет меня на руки и тут же опускает на кровать, нависнув сверху.