Эскапизм (СИ) - Страница 7

- Не сегодня, ребята, простите.

Когда я добрался к "Creative Fashion", то первым делом поздоровался с охранником, что сидел, попивал кофе и зевал у себя в кабинке.

Когда я это сделал, у бедного мужчины чуть глаза на лоб не вылезли. Ну конечно, все привыкли видеть наглого племянника директора кампании, и уж точно не ожидали услышать пожелание хорошего рабочего дня от него. Ничего. Пусть привыкают.

- Доброе утро, мисс Фаррелл, прекрасно выглядите.

Амелия от удивления, намазала лишний шар губной помады и не поленилась намазать её себе под нос. Я никогда её не называл по фамилии, да еще и на вы.

- Доброе.. Мистер Роунстон.. Вы.. Эм.. Рано, - проговорила она.

- Сегодня много работы, пришел пораньше, - ответил ей я, заходя в свой кабинет.

За своим столом сидела Ернестайн и делала записи в тот же странный блокнот. Еще день назад бы я с удовольствием взглянул, о чем она и кому там пишет, но не сейчас.

- Привет, Несса, - говорю я и улыбаюсь девушке.

Ноль реакции. Присмотревшись получше к ней, я увидел провод, который извивается по столу и скрывается в её волосах. Точно, она меня не слышит. Пока я еще не замечен, я выхожу за дверь и подхожу к столу Амелии.

- Амели, вы знаете, сколько пакетиков сахара в чай любит мисс Картер?

Видно, что секретарша не ожидала меня больше тут увидеть и вскочила со своего стула. Похоже, от неожиданности она потеряла дар речи и теперь лишь может, точно как рыба, открывать и закрывать рот, хватая воздух. Но тут её прорвало:

- Мисс Картер хотела чаю? Извините, я не слышала, что она хотела.. Я забыла. Вы же знаете, я же всегда и быстро приношу все, что пожелаете, но сейчас я забыла..

- Амелия, - перебиваю я её и продолжаю, когда та умолкает, - просто скажите мне, сколько пакетиков сахара бросать в чай и всё.

- Я не знаю, мистер Роунстон, - наконец внятно отвечает Амелия, - Миссис Картер не заказывала у меня пока что ничего.

- Ясно. Можете быть свободны.

- Ага..

Я захожу обратно в кабинет и вижу перед Нессой совсем другие бумаги. Наушники нигде не видно, она их убрала. Я еще стою в дверях, когда она приветствует меня:

- Здравствуйте, мистер Роунстон, - говорит Ернестайн.

- Доброе утро, мисс Картер. - отвечаю я девушке, - Еще вчера вы называли меня по имени, неужели что-то изменилось?

- Вчера мы были в неофициальной обстановке, да и были вовсе не знакомы, мистер Роунстон. Да, многое изменилось.

- Вот как, отлично, миссис Картер, - язвительно говорю я, делая ударение на предпоследнем слове.

После я подсаживаюсь к своему столу и начинаю перебирать портфолио. Их осталось совсем немного и уже завтра нужно делать первый кастинг. Пересмотрев две сотни фотографий и резюме, я не выдерживаю и украдкой начинаю наблюдать за Ернестайн. Девушка по-прежнему сидит за столом и что-то пишет, раз за разом поправляя непослушную прядь, что выбилась с свободного пучка. Но это выглядит гораздо натуральней и естественней, чем у тех девушек, которые пытались привлечь мое внимание тем же самим действием. Тогда мне это казалось очень наигранным, но сейчас она и не пытается вызвать у меня интерес. Она работает, как будто меня и вовсе нету в комнате. Вскоре, уже я хочу привлечь её взгляд. Я беру чистый лист А4 и пишу: "Сколько пакетиков сахара предпочитаете употреблять в чай и кофе, МИСС Картер? :)". Затем делаю с него самолетик, запускаю, и он метко попадает на стол Нессы. Девушка откидывается на спинку стула и разворачивает мою записку. Совсем без какого либо выражения лица, она прочитывает её и, с тем же набором эмоций, комкает и с ловкостью бросает бумажку в мусорное ведро. Увидев такие грубые действия, я наигранно хватаюсь рукой за сердце, падаю на спинку стула и закатываю вверх глаза. Затем косюсь на Нессу и вижу, что она тоже закатывает глаза и улыбается. Потом она долго сидит за своей работой, и лишь спустя полчаса я получаю в голову комком бумаги.

- Ауч, - я потираю лоб в месте удара. - Тяжелую артиллерию используете, мисс Картер?

Но она молчит. Я поднимаю глаза и смотрю на нее. Несса что-то показывает руками, но увидев, что я ничего не могу понять, улыбается и пишет на листке.

" Расшифруйте символы и узнаете о сахаре."

Вот как. Ну попробую. Несса начинает очень быстро жестикулировать. Я достаю лист.

" Помедленней."

Она показывает медленно. Большой палец и мизинец соединены, выпрямленная ладонь и сжатый кулак. Это язык глухонемых что ли. Ла-адно, так уж и быть, загуглю. Как только я беру в руки мобильный, то слышу, как кто-то тарабанит по столу. Несса. Она показывает мне лист.

"Нельзя пользоваться Интернетом".

Я закатываю глаза. Ну и как я могу угадать. Кулак.. Это точно буква "А". Точно! Как я мог сразу не догадаться. Я вылетаю за дверь и делаю два чая, бросая в один два, а в другой, мой, один пакетик. Затем с гордой осанкой захожу обратно и преподношу Нессе чай.

- Отгадали, молодец. - говорит Ернестайн, едва касаясь губами кружки.

- У меня хорошая интуиция. - отвечаю я. - Может все таки теперь будете называть меня по имени, Ернестайн?

- Уговорили, Джереми.

Рабочий день подходил к концу и Ернестайн, и я засобирались домой. Я сижу на столе и долго думаю, как бы начать разговор.

- Не хотите со мной прогуляться, Несса? В это время Стрейтсбург очень красив. Тем более, я знаю место, где его всего можно увидеть с огромной высоты. - наконец нарушаю тишину я.

Она делает записи в блокнот и, не поднимая головы, отвечает:

- Я уже говорила вам свои мысли о поездках. Воздержусь и на этот раз.

- А кто вам говорил о поездках? Только пешая хода и натоптыши на пятках.

Она поднимает лицо, и я вижу её улыбку.

- Вы только что признались, что изменяете своим принципам? Это так не похоже на вас.

- Вы меня просто плохо знаете. Ну так как? Составите мне компанию?

Она потирает руки и кладет блокнот в сумку.

- Меня ждут дома, извините, но не могу.

Я так и знал, что у неё есть кто-то. Это же очевидно, что у такой сногсшибательной рыжей есть муж и ,возможно даже, дети. Да нет же, на вид ей двадцать-двадцать один, не больше. Возможно, я себя накручиваю?

- Это не займет много времени, я вас уверяю.

- Я уже ответила вам, Джереми.

Когда девушка направляется к выходу, я преграждаю ей путь, каменной стеной становясь перед дверьми.

- У вас есть два выбора: либо вы идете со мной на прогулку, которая, заметьте, займет не больше двадцати минут, либо я провожу вас домой, хотите вы этого или нет. - говорю я.

Несса отступила на пару шагов и уселась на стол.

- Третий вариант - я буду сидеть здесь, пока вы не поймете, что поступаете глупо.

- Ну почему вы так упрямитесь? - спрашиваю я в непонимании.

Девушка трет уставшее лицо, вздыхает и, помолчав немного, отвечает:

- Вы знаете, Джереми, не все в жизни дается нам так просто. Вы привыкли получать все, что хотите, стоит вам лишь щелкнуть пальцами. Человеческая душа - вот чем не так просто овладеть.

Я опускаю руки и хочу подойти и спросить, что она имеет в виду, но как только я отхожу от двери, она берет свою сумку и подходит к ней. На выходе она останавливается и, обернувшись, смотрит на меня.

- Спокойной ночи, Джереми. Берегите себя.

Всю дорогу домой я обдумывал слова Ернестайн. А ведь она в чем-то права - я всегда получаю то, что хочу. Если вспомнить всю свою жизнь с рождения и до этих дней, то мне никогда и ни в чем не отказывали. Я рос единственным ребенком и меня очень баловали. Все игрушки, что только появлялись на полках магазина, у меня уже валялись где-то под кроватью или по всему двору. Все друзья и одноклассники завидовали мне, ведь им не всегда покупали все, что они хотели, а мне - всегда. Так само я все получал и в средних и старших классах. Все самые красивые девушки были мои. Иногда я, даже не задумываясь, отбивал их у лучших друзей, а те даже ничего не говорили мне и не показывали свое недовольство и злобу, ведь потерять такого "друга", как я - это потерять часть авторитета и стать изгоем. Да и, если честно, настоящих друзей у меня не было. Всем нужны были мои деньги, точнее моего отца, они воспринимали меня как ходячего кошелька. Они боялись меня потому, что у нашей семьи связей было выше крыши. И конечно же, хвостом ходили за мной на переменах, мол "посмотрите, мы с Роунстоном лучшие друзья!". Мне это было не нужно. Их наигранные фальшивые улыбки и лицемерство меня выводили из себя и не раз я давал по морде этим наглецам. Один раз даже приезжала скорая. Ник тоже в то время был не исключением. Мы были врагами номер один, так как слеплены из разного теста. Как-то на нашем общем уроке с психологии мы подрались. Итог: разбитая бровь, порванная рубашка и крепкая дружба. С тех пор мы больше чем друзья, мы - братья. Тогда в уборной он клеил мне пластырь на бровь и говорил, что я сам, засранец, виноват. Я ответил ему, что он меня жутко бесит. Тогда Ник глянул на меня и сказал, что все-таки я, такой говнюк, ему нравлюсь. Тогда на полу мы и стали друзьями. Вот так я и получал все. В более взрослой жизни я делал то, что хотел: пил, грубил и хамил, использовал самых шикарных телок и ни о чем не жалел. А сейчас меня жестко опустили с небес. И кто она такая, чтобы осуждать меня?! Мы едва знакомы, а она уже записала меня в свой список "Подлецов и Наглецов". Почему?