Эскамбрай (СИ) - Страница 55

Изменить размер шрифта:

Каники назвал нам места, куда непременно надо было заглянуть - укромные уголки гор, прибежища симарронов. Там мы должны были искать желающих и сообщать им место сбора. Дело предстояло мешкотное и требовало времени.

Я, однако, выбрала момент и завернула к Марте. Толстуха не обрадовала. От ее подружки по борделю не было никаких известий. Приходилось уезжать, не зная ничего о судьбе старшего сына.

Потом у нас еще осталось немного времени, и Факундо уверенно повернул коней. Мы направлялись в Санта-Анхелику.

Шел десятый год с той поры, как мы умчались в галоп, подгоняя лошадей - подумать только! Давно истлела в могиле стервозная вдовушка, истрепалась до дыр пунцовая повязка Ма Обдулии, заросли новой кожей старые рубцы, но только что-то щемило душу, когда с холмов завиднелась белая, как сахар, усадьба и знакомое каре конюшен, бараков, скотных дворов. Я недолго там прожила, но Факундо, который провел в том месте и отрочество, и юность, и молодость, который добился там многого и - как статься - мог бы добиться еще больше - Факундо переменился в лице и помрачнел. Ах, Гром! Я думала тогда, положив ему руку на плечо: в путь! Что было, то было; десять лет прошли в скитаниях, и это из-за меня. Но впереди уже дорога домой - к нашему, солнечному дому.

Откуда я знала, что эта дорога растянется еще на десять лет?

Мы знали, кого искали, и потому спустились к лугу, на котором пестрели коровьи спины. Тот же луг, и та же серая ограда вдали, и тот же длиннорукий пастух в красной повязке, надетой на лысую голову.

- Мухаммед, эй!

Он узнал нас сразу, но не сразу поверил своим глазам. И не сразу понял, зачем мы явились.

- Если бы это было так просто...

- За чем дело стало? Корабль ждет.

- Сестра моя, я тоже учен кое-чему. Я знаю, что такое земля и что она не маленькая. Твой город, он расположен примерно на полдороге между моим городом и этим забором. А еще, если бы я был один! Не знаю, поверишь или нет, но у меня четверо сыновей. Я не могу подумать о том, что с кем-то из них случится несчастье по дороге. А на дороге бед много, я знаю, я в молодости их перевидал.

- Что ж, - сказал Факундо, - ты прав, потому что ты богат. Четверо сыновей - это достояние! Мое единственное сокровище поедет со мной, и я постараюсь не допустить ничего дурного.

Нам непременно нужно было повидать Обдулию.

По правде, к ней не было никакого дела, кроме как попрощаться. Хитрыми кругами ходит судьба, и нечего удивляться, если придется невзначай наступить на свой собственный след. Надо уважать свое прошлое, каким бы трудным оно ни было, и мы приехали отдать дань уважения тому, что оставалось за спиной.

Старуха с трудом встала нам навстречу, опираясь на костыль. Ма Обдулия сильно сдала за эти годы.

- Вы пришли, - сказала она, ловя наши руки своей сухой горячей рукой. - Хорошо, что не забыли меня. Слышала, слышала про вас.

Ее под локоть поддерживала Амор. Что осталось от худышки с грудями в пол-апельсина? Статная, крепкая женщина с сильными руками и пышными формами, с каскадом стеклянных бус, прикрывавших гирлянду из уродливых рубцов - след одной душной ночи.

- Слышала, и не один раз, - продолжала унгана, кряхтя и усаживаясь в качалку. - Хозяйский братец, жандарм, не оставил привычки заглядывать к нам время от времени, а хозяйка нет-нет да и зайдет сюда, по старой памяти, когда гуляет в саду с ниньей. Последнее время, правда, все реже и реже: сварлива стала и сердита, и все дела забрала в свои руки. Сеньора иногда заносит в загулы, но не так, как прежде; Давид по-прежнему майораль, а конюшего наняли со стороны. Все вспоминают про вас, дети, но я - чаще всех. Помните, как мы сиживали здесь?

Помнила все, но больше всего мне помнились вечера и ночи в неторопливых беседах, и я ей сказала об этом.

Ма Обдулия смеялась, трясясь рыхлым телом.

- Помню, как же! Ты была умной девчонкой, дочка. И знала столько, что меня могла кое-чему научить. Но, прости меня, скажу: тебе, моя милая, никогда не стать матушкой Лоа.

- Почему, Ма?

- Потому что ты не живешь в мире духов, ты живешь в мире людей. Твои способности - видеть людей насквозь и знать, кто чего стоит, и ты сможешь вертеть ими при необходимости, как захочешь. Твоя способность предчувствовать будущее касается только тебя, твой трюк с веревочкой - что-то вроде вечной детской шалости. Нет, ты унгана по праву, по праву твоей Силы, но жрицей Лоа тебе не быть. Легба не отворит тебе дверей храма. Но, сколько я тебя знаю, тебя не слишком это огорчит.

Это она сказала правду. Каждому свое; если среди духов и божеств будет толочься слишком много людей, в небесах наступит беспорядок. Мы рассказали Обдулии о том, что происходило с нами за эти годы - она покачивала головой и как будто подремывала, только пальцами перебирала бусины маленьких четок.

- Что ж, мне будет легче умирать, - сказала она под конец. - Легче уходить, когда знаешь, что небывалое может стать возможным. Я не помню своего рода и племени, я не знаю того берега. Но если ты вспомнишь обо мне и произнесешь мое имя, ступив на ту землю - считай, что я вернулась туда на твоем корабле.

- Нам пора, - сказал Гром. - Нельзя, чтобы нас застало утро. Очень было бы обидно попасть куда-нибудь, когда корабль ждет.

- Не торопись, сынок: успеешь. Ничего не случится с вами по дороге. Не хотите передать ничего донье Белен? Пожелания благополучия и здоровья? Хорошо; а остальное я добавлю от себя, если понадобится. А теперь подведите ко мне поближе этого молодца.

Филомено без боязни подошел к старухе, заложив руки за широкий пояс. Унгана долго глядела в его круглые блестящие глаза.

- Он хороший боец, - сказала она, - хотя и молод. Сила, стойкость и смех - вот что я вижу в нем. Он настоящий мужчина, и проживет долго и счастливо. Он не был рабом и никогда им не будет. Элегуа будет хранить его. Это мое благословение, и это правда. В вашем роду, дети, не будет больше рабов.

Она пошарила за пазухой и достала шнур, сплетенный из волос, и надела его на шею Пипо. Потом обняла нас всех:

- Теперь пора! Прощайте!

Мы ушли, потому что больше не хотели видеть никого.

Каники ждал нас в инхенио Марисели: он вернулся днем раньше нас. В Агуа Дульсе мы провели еще два дня.

До сих пор вживе ощущаю аромат этих дней, их цвет, вкус, запах, и горький дым сигар во время долгих бесед запомнился мне как дым расставания.

Мы перемешивали воспоминания с мечтами. Мы прощались. А это всегда нелегко, даже если впереди ждет дом с золотыми ставнями. Но мы не говорили о том, что больше не увидимся. Мы и так это знали - к чему говорить? Много было нерешенных дел и без того. Одно, например, не давало покоя.

- Послушай-ка, куманек, ты знаешь, что мы богаты?

Каники вынул изо рта сигару.

- Знаю, на двух кораблях было много барахла.

- Как мы его будем делить?

- С кем?

- С тобой и остальными.

- Хм... Задачка. Меня она не касается: я свою долю получил, а с остальными разбирайся как знаешь.

- Твоя доля куда больше того, что ты получил.

- Не забудь, кума, про те мешки с серебром, что остались в пещере. Вряд ли я ими воспользуюсь, но - лежат, есть не просят. Я прошу тебя об одном: не давай денег тем, кто не может ими распорядиться. Дураков всегда больше, чем умных.

Иногда с нами сидела Марисели. Она не вмешивалась в наши разговоры и больше потихоньку переговаривалась с Пипо, а я незаметно наблюдала за ней. Да, я оказалась права, и все стало на свои места. Она даже молиться стала как будто реже. А может, она напиталась силой от своего мужчины, и не стало надобности просить ее у бога? Она тихо рдела, когда Санди расписывал ей, что за отчаянный парень Филомено и какой он замечательный моряк.

Санди был не посвящен в наши разговоры и однажды остановил меня на внешней галерее флигелька:

- Миссис Кассандра, скажите, неужели он оставит ее? Эту чудную женщину, переступившую все ради любви?

Мне захотелось назвать его дураком.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com