«Эскадрон смерти» из космоса. Пленных не брать! - Страница 18
Вдруг тишину нарушило шипение открываемой двери. Ее створки хлюпнули и отъехали в стороны. В каюту вошел «человек в сером». Серый простенький костюм, обыкновенная «серенькая» фигура, прическа, как будто присыпанная пеплом, незапоминающееся серое лицо и серые жесткие глаза. Как острия двух стилетов.
– Ну что, готово? – спросил вошедший. – Через час стыкуемся.
– Нет, не получается. – Двое испуганно переглянулись.
– Та-а-к… Не понял? Что значит: не получается? Сканером пробовали?
Оперативники начали оправдываться:
– Сканером не получается. На сканере конверт должен лежать ровно. А он не лежит, шнуры мешают. И излучателем не получается. Бумага «радиационная».
Нет, конечно, бумага – не радиоактивная и не представляет угрозы для людей. После оккупации Заимки недалеко от мест ядерных взрывов начали расти кедры. Впитывая в себя остатки радиационной пыли, последствий ядерных взрывов. Соли и атомы тяжелых металлов. Никому не нужны были эти изуродованные деревья, пока кто-то, больной на всю голову, не придумал делать из них бумагу. Специальную бумагу, можно сказать, специфическую. Дело в том, что если эту бумагу осветить лучом сканера, то под его воздействием соли и атомы тяжелых металлов начинали резонировать. И начинали испускать собственное излучение, повреждающее и сводящее с ума нежные датчики излучателей. Бумага эта пользовалась некоторым спросом у определенных кругов граждан, больных паранойей. В основном в виде конвертов для транспортировки особо важных писем и инфокристаллов.
– А конверт вскрыть?
– Тоже не получится. Шнуры мешают. Нет, в принципе, конверт вскрыть можно, но безвозвратно: сургучные печати посыплются.
Три человека задумчиво смотрели на конверт.
Из динамика над дверью раздался колокольный звон, потом какое-то хрипение, и наконец бодрый девичий голосок известил: «Всему экипажу пройти к своим местам и пристегнуться. Наш корабль начинает маневр стыковки».
Один из троицы начал в истерике хихикать.
– Боже мой! Тысячу лет в космосе летаем, а какое-то средневековое письмо вскрывать не научились. А может, того… спустить конверт в унитаз? Нет письма, нет проблемы.
«Серый» буквально взметнулся с кресла и бешено взглянул на говорящего.
– Я вас самих сейчас в унитаз спущу! А-а-а… надоело! А ну, дай сюда это гребаное письмо.
«Серый» схватил со стола конверт. Во все стороны с треском полетели обрывки шнуров и клочки бумаги, с глухим стуком упали на пол обломки сургучных печатей. Металлическая пломба с обрывком шнура, раскрученная, как праща, влетела под кровать.
Оперативники в ужасе уставились на «Серого». А он с недоумением смотрел на фотографию в своих руках.
– Не понял? Это что?
«Серый» перевернул снимок. На обороте было написано: «Хель. Маме от Леи. Мама, зацени парнишу. Обратный адрес: Мир Наемников, до востребования».
– А где диск? Она что, издевается над нами? Мы что, здесь неделю кувыркались из-за этой фотки?
Один из оперативников отвернулся и, зажав рот ладонью, начал судорожно всхлипывать. Другой пытался скрыть ехидную улыбку.
– Ну, что встали? Быстро фотку в сканер, уроды!
Через некоторое время…
– Вы обещали. – Вся фигура второго пилота джампера выражала мировую скорбь. – Вы обещали, что с письмом ничего не случится. Что письмо и печати будут целыми. Что я теперь делать буду?
«Серый» излучал непрошибаемую уверенность.
– Что мы тебе обещали? Ты за словами-то следи. Мы обещали, что письмо будет целым. Вот смотри. – По носу пилота с треском хлопнула фотография. – В конверте лежал вот этот снимок. Именно это – письмо. Оно целое. Не помятое, не порванное. А вот пломба. – Перед лицом пилота закрутился металлический барельеф с обрывком шнура. – Вот, видишь, она целая. Не сломанная, даже не надкусанная. Письмо целое, пломба целая? Чего тебе еще надо? Возьми всю эту байду и засунь их себе в… В бумажник ее себе засунь! И иди, работай! И не зли меня!
Три километра… Это много или мало? Глупый вопрос. Сколько стоит глоток воды? Для тонущего в реке или для бредущего через пустыню? Все на свете относительно.
Прошел месяц со времени прилета на Заимку части экспедиционного корпуса с Земли. Прошла «прописка» прибывших, которая вылилась в еженедельные «веселые старты», где команды с Земли и Заимки соревновались в таких чисто мужских видах спорта, как рукопашный бой с оружием и без, преодоление полосы препятствий разной степени извращенности и футбол. Шло вживание землян в обстановку, изучение местности и техники. И шли споры, ну куда уж без них. Сегодня, по просьбе командующего ограниченным контингентом генерала Соколова, предстояло решить один из таких споров. Саперы с Земли поспорили с местными, что их минные закладки не будут обнаружены местными средствами и поразят все мишени. Для проверки этого утверждения решили выделить участок дороги длиной три километра и провести учения.
Эти три километра составляли часть трассы, ведущей в один из заброшенных шахтных поселков. После выработки полиметаллической жилы его официально закрыли. А через год без лишней огласки стали использовать для проведения тренировок «Борогоза» в условиях городской застройки. Кусок дороги, отмеченный вешками, начинался на равнине, делал поворот и заканчивался уже в ущелье среди довольно крутых склонов. По обочинам лежали кучки камней, рос невысокий кустарник, поодаль стояли несколько деревьев. Обычный для Заимки пейзаж, не лучше и не хуже многих других мест на планете.
На холме, возвышающемся над дорогой, стояли несколько человек. Командование контингента с Земли представляли Махов и Стовер, от сил самообороны Заимки присутствовали командир «Борогоза» – Штайн, несколько человек из местного Штаба и, наконец, сам председатель Мазур. Все они пристально смотрели на колонну бронетехники, стоящую у первой отметки.
– Итак, повторяю задание. Подразделение «Борогоза», состоящее из робота «Стилет» и пяти бронемашин, должно проехать три километра от одной отметки до другой в условиях минной опасности и не потерять ни одной машины. Время на выполнение задания – двадцать минут. Начали!
Первой линию старта пересекла бронемашина инженерной разведки. Снабженная несколькими детекторами, она должна была обнаружить те сюрпризы, которые заложили саперы с Земли. Кроме того, она несла в своем кузове систему радиоэлектронного подавления и минного траления. Следом за ней неспешно двинулся «Стилет», сканируя окрестности своими сенсорами, за ним потянулись четыре машины разного типа, от танка до обычного грузовика.
– Полковник, сколько времени выделили вашим саперам? – спросил вдруг Мазур у Соколова.
– Сутки, товарищ председатель.
– Уверены в успехе?
– Так точно, товарищ председатель.
– Ну-ну, посмотрим, – вмешался командир «Борогоза». – Условия проигрыша помнишь?
– А ты сам-то как? – задиристо парировал Соколов.
– Я все помню, а ты? – Штайн мгновенно подхватил перчатку.
– Да ладно вам, как дети малые. – Голос Мазура излучал добродушие. – Все равно вместе пить будете.
– Будем, конечно. Но! Кто кого будет угощать? – Штайн не унимался.
– Поживем – увидим. Лучше на дорогу смотри, спорщик! Скоро первая закладка будет.
На дороге тем временем колонна преодолела первые полкилометра и продолжала свое неторопливое движение.
– Сейчас начнется!
Внезапно в сторону «Стилета» откуда-то с обочины рванули разноцветные дымные жгуты. Робот дернулся, но увернуться не успел – слишком неожиданно все произошло. Через секунду до холма долетел треск и какие-то хлопки.
Колонна встала. На груди робота красовались три крупных желтых пятна, на спине – четыре красных. Пятна медленно сползали вниз, оставляя за собой дорожки.
– Четыре ракеты ближнего действия в спину и три термобарических гранаты в грудь. От одного одной он все-таки увернулся, молодец. Что будет с роботом?