Еще кусочек! Как взять под контроль зверский аппетит и перестать постоянно думать о том, что пожеват - Страница 1

David A. Kessler, MD

THE END OF OVEREATING:

Taking Control of the Insatiable American Appetite

© 2009 by David A. Kessler, MD

© Иван Чорный, перевод на русский язык, 2018

© ООО «Издательство «Э», 2018

Я научился распознавать обжорство в ресторанах по всей Америке. Это несложно, поскольку люди, предрасположенные к обжорству, ведут себя особенным образом. Они набрасываются на еду с особым смаком. Я видел, как они поднимают вилки, нацелившись на следующий кусок, еще до того, как проглотят предыдущий. Я наблюдал, как они тянутся через весь стол, чтобы поживиться картошкой фри своего спутника или последним кусочком чьего-то десерта. Некоторые продукты словно зачаровывают их, заставляя съедать все до последней крошки.

Наблюдая за подобным поведением, я каждый раз представлял, как у них в голове разгорается сражение, своеобразная борьба между «я хочу» и «мне не стоит», между «у меня все под контролем» и «я ничего не могу с собой поделать». За этой борьбой скрывается одно из самых важных сражений, в которое мы вступаем, чтобы защитить свое здоровье.

Идея написать эту книгу пришла ко мне во время просмотра шоу Опры Уинфри [1]. Доктор Фил, выступавший тогда в ее шоу в роли психолога, завел разговор о том, почему люди страдают от ожирения и что они могут сделать, чтобы похудеть.

Когда он предложил выступить кому-нибудь из зала, слово взяла крупная хорошо одетая женщина по имени Сара. Положив руку ей на плечо, доктор Фил попросил Сару подробно рассказать о своем саморазрушительном поведении, которое – настаивал он – привело к тому, что она так поправилась. Он сказал, что хотел бы узнать, что именно заставило ее «делать то, чего, как она сама прекрасно понимала, ей делать не стоит».

Поначалу Сара рассказывала свою историю с улыбкой. «Я ем все время, – сказала она, нервно хихикнув. – Я ем, когда мне хочется есть, ем, когда не хочется. Я ем, чтобы что-то отпраздновать. Ем, когда мне грустно. Я ем поздно вечером. Ем, когда с работы возвращается муж».

Доктор Фил вынудил Сару рассказать, как она относится к себе. Она призналась, что чувствует себя полной неудачницей, и улыбка исчезла с ее лица. Сара назвала себя толстой и отвратительной, а также сказала, что частенько злится на себя за свое поведение. «У меня такое чувство, словно я не в состоянии себя контролировать. Такое ощущение, что у меня попросту нет силы воли».

Едва сдерживая слезы, она рассказала, что иногда ее преследуют навязчивые мысли о том, как она питается. «Я только и думаю о том, почему я ем, что я ем, когда я ем, с кем я ем, – призналась она. – Я себя ненавижу».

Повернувшись к зрительному залу, доктор Фил спросил: «Кто из вас испытывал что-нибудь подобное?» Примерно две трети зрителей подняли руки.

Рассказ Сары задел за живое многих людей. На самом деле, он задел за живое и меня.

Однажды после обеда я решил провести эксперимент, чтобы проверить свою силу воли.

Я зашел в одну из булочных Сан-Франциско и купил два больших печенья с шоколадной крошкой. Вернувшись домой, я достал печенье из пакета и положил на бумажную тарелку, которую поставил так, чтобы до нее нельзя было дотянуться. Печенье так и просилось в рот, соблазняя своей шоколадной крошкой.

Я сосредоточил свое внимание на нем, наблюдая за собственной реакцией. Я глубоко вздохнул и прикусил нижнюю губу. Практически не замечая цветов и фотографий моих детей в рамочках на столе, я не мог оторвать своего взгляда от печенья, пока, наконец, не заставил себя отвести глаза.

В какой-то момент я заметил, что моя правая рука придвинулась на несколько сантиметров к печенью, однако я не помнил, чтобы осознанно это сделал. Я постарался сосредоточиться на чтении газеты, однако то и дело поглядывал на тарелку.

Почувствовав некоторую тревогу, я направился в свой кабинет на втором этаже, чтобы быть как можно дальше от кухни. Но даже с такого безопасного расстояния я никак не мог полностью отделаться от мыслей о печенье. В конечном счете я вышел из дома, так к нему и не притронувшись, и чувствовал себя победителем.

Несколько часов спустя я направился в кафе «Греко» в Норд-Бич – считается, что там подают лучший капучино в городе. На стойке стояла большая стеклянная ваза с домашним печеньем.

Я заказал печенье с кусочками апельсинов и шоколадной крошкой и тотчас его слопал.

Я решил разобраться, что именно движет человеком, когда он ведет себя подобным образом. Мне хотелось понять, почему Сара не могла перестать есть, даже несмотря на то, что еда делала ее ужасно несчастной и негативно влияла на здоровье. Мне хотелось понять, почему мой решительный настрой так запросто дает сбой.

Я захотел во что бы то ни стало выяснить, как можно помочь Саре, мне и миллионам людей с такими же проблемами.

Я начал более внимательно прислушиваться к рассказам людей, страдающих от избыточного веса, – я слушал их, словно врач, пытающийся помочь своему пациенту. Также я наблюдал, уделяя особое внимание тому, как ведут себя такие люди, когда рядом с ними находится еда. Вскоре мне стало очевидно, что Сара не одинока в своей проблеме.

Разговор с одним сорокалетним журналистом – я буду называть его Эндрю – напомнил мне, что обжорству наплевать на пол, возраст и даже социально-экономический статус [2]. Эндрю, весивший порядка 110 кг при росте 175 см, бесстрашно писал репортажи из горячих точек по всему миру. Ему доводилось иметь дело с джихадистами, шахидами и закаленными войной солдатами, однако ничего не могло его напугать. Стоило же мне положить на стол перед ним пакет с M&M’s, как Эндрю всего покоробило.

«Когда я беру у кого-то интервью и на столе стоит еда, то половину времени я только и думаю, что про эту еду», – признался он. В его голове одна другую сменяют мысли «Черт, какая вкуснятина, может, попробовать?» и «Я не стану это есть, потому что не голоден».

Его внутренний конфликт разгорается рано утром и продолжается, пока он не ляжет спать. «Я просыпаюсь утром с мыслью, что еда мой враг, что я сам себе враг, – объясняет он. – Я не могу с собой совладать».

За обедом Эндрю соблазняет корзинка с горячим свежеиспеченным хлебом, который подают с маслом. В городе его магнитом тянет в кофейни «Старбакс», а дома беспрестанно манит к себе холодильник. «Так происходит постоянно», – говорит Эндрю. Подобно многим другим людям, которым сложно контролировать свой аппетит, Эндрю воспринимает продукты как препятствия на своем пути, которые ему приходится огибать.

Особенно нелегко Эндрю приходится в аптеке и мелких магазинчиках: если ему удается пройти мимо прилавка со сладостями, не поддавшись соблазну, то на кассе снова приходится прятать от них свой взгляд. Эндрю берет шоколадку, затем кладет назад, потом берет опять, и так снова и снова. Иногда ему удается одержать победу и выйти из магазина, так и не купив сладостей, а иногда нет. Если покупка все же совершена, он зачастую испытывает такое презрение к себе, что выбрасывает половину содержимого упаковки в мусорное ведро, а затем быстро съедает оставшееся.

Весь день Эндрю слушает – как он сам его называет – «продуктовый саундтрек». Съев на завтрак хлопья, он думает: «Нужно взять с собой на работу яблоко и банан, чтобы не было соблазна купить тот кукурузный кекс в столовой».

Однако любая победа над собой оказывается мимолетной, и мысли о еде продолжают его терзать. «Я разговариваю сам с собой, – объясняет он. – Я спрашиваю себя, что буду есть на обед, что если проголодаюсь к трем, что на ужин, и надеюсь, что это будет какая-нибудь вкуснятина».

В удачный день, максимально себя сдерживая, Эндрю съедает порядка 1500 калорий – именно столько ему нужно потреблять каждый день, чтобы похудеть. Но на следующий же день он запросто может слопать все 5000 калорий. Он редко понимает, когда нужно остановиться, и недоумевает, как людям удается не быть помешанными на еде.