Еще 10 лет спустя ( с половиной) или Ну, и Виконт ДБражелон! - Страница 22

Примерно через два часа, у ковбоев ни осталось, ни цента за душой (ни у живых, ни у мертвых) и Потрос начал стричь их всех наголо, надеясь выгодно сбыть косматые патлы последователей культа кулака и кольта.

- Нафиг тебе это нужно? – глубокомысленно спросил друга Отос, примеривая приглянувшиеся ему сапоги.

- Набью матрас, буду спать на нем, - радостно ответил Потрос, по-хозяйски потирая руки.

Этот лишенный какого-либо смысла диалог был прерван появлением бравого Амариса и полуодетой хозяйки трактира.

- Познакомьтесь, это Блинда, - икая, заявил бравый аббат Д’Эрблю, поглаживая ненароком бюст своей очередной «блинды».

- Мадам, я счастлив приветствовать в Вашем лице… - начал свою галантную речь Отос.

- Заткнитесь, мой дорогой друг, я лучше знаю как надо обращаться с женщинами, - заявил Д’Арнатьян, хватая бутылку с шампанским со стойки бара.

- Я вовсе не собирался учить такого недоноска, как Вы, мой дорогой друг, как надо обращаться с женщинами! – огрызнулся благородный граф де Ла Фер и, улучив момент, набросал кнопки на стул, где сидел Д’Арнатьян.

- Позвольте предложить Вам бокал, - галантно сказал гасконец, шаркая ножкой.

- Не-а, она не такая, как вы, беспробуд-буд-ныные пийяницы! – заплетающимся языком, проговорил шатающийся из стороны в сторону Амарис, уставясь в потолок.

- Она что, не пьет? – изумленно спросил изумленный Рауль.

- Совсем, - подтвердил Амарис и повалился на пол.

- А почему? – спросил Потрос, деловито набивая тюфяк состриженными волосами.

- Я б-б-больше не м-м-могу, - ответила Блинда и без сил повалился на Амариса.

Д’Арнатьян только сплюнул, услышав это, и уселся на рассыпанные Отосом кнопки.

Однако тишина, временно наступившая после вышеописанных событий, была прервана грохотом, взрывом конфетти и звуками пластинки с записанными аплодисментами. Из ничего в салуне материализовался ковбой в майке с надписью «Бог».

- Я великий голливудский бог Иствуд, - заявил тот, надвинув шляпу на глаза. Ваши деяния истощили мое терпение! Вы так всех будущих героев Американского эпоса приквакните! – заревел он, стреляя вверх из своих пистолетов. – Властью, которой я наделен, я выкидываю вас из моего мира! –прокричал он и взмахнул руками.

Наших героев словно зажали в тиски, привязали камень на шею и спустили в унитаз. Спустя секунду, наши герои очутились в новом для себя мире.

Небо нового мира выглядело пасмурным. Друзья приземлились на траву и начали ругаться, за исключением Д’Арнатьяна, который, заметив какое-то движение уголком глаза, рванул шпагу и на всякий случай взмахнул ею перед собой.

В следующую секунду, его клинок чуточку дернулся, что-то просвистело около правого плеча гасконца и в дерево, отстоявшее от наших героев дюймов на шесть вправо, с тупым стуком ударила стрела.

- О черт! – воскликнул гасконец и бросился вперед на неизвестного противника, решив не ждать, пока тот вновь прицелиться.

Однако стоило ему пробежать шагов десять, как из-за деревьев, и с деревьев вынырнули и посыпались гориллоподобные существа с большими тесаками в руках, ростом чуть пониже Д’Арнатьяна. Большинство было одето в кольчуги и майки с кроваво-красной надписью «Саурон – мать порядка!». Из-под земли вылезли уроды побольше, ростом с Потроса и дубинами в руках. У нескольких гориллоподобных были луки со стрелами, которые смотрели прямо на Д’Арнатьяна.

- О черт! – вновь воскликнул гасконец и бросился назад, стараясь бежать зигзагами.

Свист стрел, пролетавших совсем рядом с ним, подгонял его не хуже шпор, которые подгоняли лошадь.

Орки, а надо честно признаться читателям, что это были именно они, бросились вслед за Д’Арнатьяном и его друзьями, бежавшими впереди гасконца шагов на сто.

- Держи, держи! Завтрак убегает! – вопили орки, на ходу повязывая салфетки.

Услышав это, Д’Арнатьян еще сильнее заработал ногами и обогнал своих друзей.

Задыхаясь, наши герои выбежали из леса и… наткнулись на отряд гномов, размахивавших офигенных размеров топорами.

- Бардак казад дум два! – заорал их предводитель и бросился навстречу друзьям.

- О черт! – в очередной раз вскричал бывший капитан королевских мушкетеров и, нырнув в кусты, спрятался, решив немного отдышаться.

Рауль, сориентировавшись, быстренько соорудил небольшой лоток и принялся торговать разбавленной серной кислотой, продавая ее направо и налево, оркам и гномам под видом лимонада. Следует отметить, что и те и другие стояли в одной очереди, желая вдоволь напиться в горячке боя.

Выпив стаканчик, орки и гномы отбегали снова в самую гущу боя и тут же падали, сраженные в самый желудок.

Небольшая загвоздка у Рауля возникла с троллем, который, выпив целую кружку, рыгнул и сказав:

- А-а, кайф! – вновь ринулся в бой.

Амарис, еще не отошедший от алкогольных возлияний, повалился в самом начале битвы пластом и норовил спьяну, вцепиться зубами в чью-нибудь ногу.

Благородный Отос бросился обратно в лес (во главе гномов и, размахивая шпагой); добежав до первого дерева, быстренько вскарабкался на него.

Лишь бесстрашный Потрос, который поскользнулся на коровьей лепешке, был вынужден сражаться. Но несмотря на прошедшие тридцать с лишним лет, господин дю Баллон по-прежнему оставался грозным противником и вышел из боя невредимым, заколов в пылу борьбы семь орков и шесть гномов.

Д’Арнатьян, отдышавшись к концу боя, также бесстрашно разделался с тремя тяжелоранеными орками, лежавшими около кустов, где прятался гасконец.

После того, как гномы изрубили на куски сдавшихся в плен орков, бой закончился. Гномы оставили в живых только двух троллей, чтобы продать их потом эльфам, которые с помощью чудодейственных заклинаний, превращали троллей в сырье для кожаных курток. Наших героев окружили, обезоружили и привели к гномьему командиру, чьи сапоги были сшиты из выдубленной кожи орка.

Вожак банды полоумных гномов недобро смотрел на наших героев.

- Кто фы, ты есть, уплюдочные негодяй? – спросил вожак, ковыряя в носу и, почесывая себя в области живота. – Если фы, ты есть не отфечать, то я клясться великий Дьюрин, что послать фас на уранофый рудники, та-та, это есть карош идея! – брызгая слюной, заключил обрызганный с ног до головы черной орочьей кровью.