Эротический рисунок (СИ) - Страница 4

- Глупости. В доме никого, кроме дяди Джеймса… А он не покидает инвалидной коляски.

- Но зачем мы ушли из спальни?.. Для чего были все эти приготовления, связывания? Я думал, вы хотите развлечься со мной… не совсем обычным образом…

- Ах, вот что!.. И  ты был бы рад совратить и опозорить честную замужнюю женщину, маленький негодяй? Свою родную тётушку? – смеялась миссис Ирэн, увлекая племянника на лестницу.

Связанный и голый, Генри испуганно озирался, боясь быть кем-нибудь увиденным.

– Нет, милый, моя добродетель несгибаема!- говорила тётя, ведя его наверх. - Я верная супруга дядюшки Джеймса.

Когда они поднялись на верхнюю галерею, пред сэром Генри в полумраке неожиданно возник силуэт девичьей фигурки, перегнувшейся через перила. Кроме чулок и подвязок на ней не было ничего. Упругая округлая попка была задорно приподнята. Лейтенант ахнул.

- Ой, смотрите-ка, кто это там стоит? – посмеивалась тётушка. – В такой пикантной позе... Ах, да это наша горничная! И почти без ничего!.. Ай, какой стыд, молодые люди - оба нагишом!

- Что она там делает?.. – зашептал Генри.

- А вот сейчас узнаем, – говорила миссис Ирэн, подводя упиравшегося племянника.

- Вот, Амалия, - сказала тётя, - я привела нашего гостя... Нет-нет, ты стой, как стоишь! И слушай... Сегодня тебя накажет он - не всё же мне трудиться. Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком. ...Что?

- Да, мадам, - послышался сдавленный голос умиравшей от стыда Амалии, совсем забывшей,  что именно за это «мадам» она и наказывается.

- Ты опять?? – удивилась тётушка. - Ну, что же... Сэр Генри!

Сэр Генри в это время, забыв обо всём, смотрел на приподнятую часть Амалии, и плоть его, которую ничто не сдерживало, восстала до небес.

 - О-о, мой милый, да вы просто Геракл! – восхитилась тётушка. - Приступайте же.

- Не нужно, тётя... – Генри страшно смущался своего торчания и своей полной наготы. -  Я не могу...

- Вы лжёте, сэр! Ваша плоть правдивее вас! – торжественно произнесла тётушка и, охватив рукою эту плоть, придала ей нужное направление. – Вставляйте же!.. Ну?!

- Ох! – воскликнул Генри, волей-неволей погружаясь в девичье тело.

- Ах! – ответила ему Амалия, и простонала: - Госпожа! сэр не так наказывать!!

- Сэр наказывать так, как ему будет угодно, - хладнокровно отвечала тётушка, слегка передразнивая её акцент. - Продолжайте, сэр Генри. Вы должны задать моей Амалии хороший урок! ...А теперь, молодые люди, я вынуждена вас покинуть – у меня много дел.

Она повернулась и в сильном возбуждении отправилась наверх, где находилась спальня её мужа, сэра Джеймса. Далеко, однако, она не ушла, а остановилась в полумраке верхней галереи, чтобы не пропустить никаких подробностей.

 Сначала Генри стоял, тяжело дыша, не в  силах разорвать этот восхитительный контакт двух тел.

Первой, не меняя позы, заговорила Амалия:

- Сэр, вы не должны так... Нужно брать ремень и шлёпать моя попа... Шлёп-шлёп! Вы не так наказывать!

 - Моя дорогая, - отвечал Генри, слегка покачиваясь в ней, - я не могу ничего изменить: тётушка связала меня.

- Как? Невозможно! – удивилась горничная, оборачиваясь. – Давайте, я вам помогать... Ничего, мадам уже нет!

Она ловко вывернулась, и член сэра Генри, к великому его сожалению, покинул её влажные пенаты.

Они стояли лицом к лицу, полностью обнажённые... Амалия опасливо посматривала на далеко выдвинутое вперёд достоинство сэра Генри; тот же не мог оторвать взгляда от её полных, вскормленных на чистом голландском масле, грудей с торчащими крупными сосками.

Наконец, она обошла связанного лейтенанта и принялась его развязывать. Порядком повозившись с тонким ремнём, которым связал его Джон, горничная, наконец, сняла с него путы.

Освобождённый сэр Генри тут же обернулся и обнял её за талию.

- Амалия!.. – задыхаясь, он прижался к ней всем телом. – Постой, милая Амалия!

Но она упёрлась в него руками:

- Сэр, вы брать ремень, - упорно повторяла она. – Я честный девушка... и не можно отдаваться всякий мужчина! Вы должны только наказать - так говорить госпожа.

- Ах, так?? – взорвался Генри. – А ну, марш за ремнём, негодяйка! – Амалия опешила. – Бегом, я сказал!! Одна нога здесь, другая там.

И голая девушка, уже чувствуя зуд в ягодицах, кинулась выполнять. Широкий армейский ремень для наказаний был приготовлен и висел на соломенном кресле, в углу.

Амалия принесла и смиренно подала его голому лейтенанту. Тот со злорадным удовольствием хлопнул им по ладони:

- Извольте стать в позу, милая! И получить суровый урок, - пугал он бедную девушку; глаза его лукаво блестели. Когда Амалия перегнулась через перила, провисшая было плоть его снова восстала. – Ну-с! приступим...

Он замахнулся и несильно шлёпнул по приподнятой девичьей попе.

- Ой! – вскрикнула Амалия, ожидавшая удара сильного.

- Это пустяки, - сказал он. – Так, проба... Сколько ты должна получить по-настоящему?

- Мадам не сказать... Наверно, двадцать...

- Ну, двадцать, так двадцать... Считай! – и сэр Генри замахнулся с плеча.

Шлепок вышел звонкий и был такой силы, что Амалия засучила ногами.

- Ра-аз! – простонала она. Второй удар был не слабее. – Ой-й!! два...

Удары посыпались один за другим. Попа горничной быстро раскраснелась, а сама она просто танцевала на носочках от боли.

- Ты будешь слушаться своего господина, негодная?! – вопрошал сэр Генри, не переставая работать ремнём.

- Ой-й!! Да-а! – кричала Амалия: так её ещё ни разу не пороли. – Буду!! Всегда!.. Ай!! слушаться... Хватит, господин! Больно!!!

- Считать!! – свирепствовал лейтенант.

- Четырнадцать...  О-ой!! Пятнадцать... Пожалуйста, господи... Шестнад... Ва-ай!!

На счёте «восемнадцать» Генри неожиданно отбросил ремень, и Амалия замолкла, тихо всхлипывая.

Он склонился к её раскрасневшимся горячим ягодицам и нежно подул на них, остужая... Потом осторожно провёл по ним ладонью... нежно поцеловал...

- Всегда и во всём, – тихо произнёс он. – Ты поняла?

- Да...

- Повтори!

 - Я должна слушаться господина... всегда и во всём... – смиренно отвечала Амалия.

- Правильно, - усмехнулся он и крепко взял её за ягодицы. – И попробуй мне когда-нибудь возразить!