Эрийский Лев (СИ) - Страница 4

А Терон бы похлопал и попросил сыграть еще что-нибудь, если бы не уверился в злом умысле, но зачем Сафону весь этот театр? Разве у Диоса недостаточно было шансов убить его?

Пора было узнать.

Он приказал Диосу прийти к нему ночью в спальню. Припас большой поднос с вином и фруктами. Выставил масла у изголовья огромной кровати. Зажег ароматные свечи, что поручил купить еще днем. По комнате душным маревом растекся аромат розы. Терон хотел, чтобы все кричало о его похоти сегодня, чтобы вошедший Диос сразу осознал, что от него хочет его господин. Терон прикрыл глаза, прогоняя ненужное возбуждение, хотя понимал, насколько он близко подошел к той грани, когда потерять самоконтроль становится проще, чем сделать вдох.

Диос проскользнул в спальню и замер у двери, низко опустив голову. Он не шевелился, каждая мышца была напряжена, дышал он поверхностно и неглубоко.

«Боится дурмана», — пронеслось в голове Терона и окончательно отрезвило его разум. Его прекрасный возлюбленный был не менее прекрасным убийцей.

— Ляг со мной. Я хочу рассмотреть тебя, — хриплым голосом позвал Терон, радуясь, что сейчас злость можно принять за страсть.

— Да, мой господин, — обольстительно протянул Диос, плавно опустился на кровать, соблазнительным жестом убирая волосы на спину.

Терон прошелся взглядом от макушки до пят, приказывая себе сконцентрироваться на деталях, а не на нежной манящей коже Диоса. Он лег на бок, демонстрируя красивый изгиб и тонкое запястье рук.

Обманчивая хрупкость. Терон уже подметил небольшой шрам на плече, прикрытой тканью, крепкие мышцы рук, накачанные жилистые ноги хорошего атлета. И взгляд… Цепкий, умный, с искусственной поволокой соблазна.

Нельзя было мешкать, и Терон резко дернулся, навалился на Диоса, прижал своим весом, ногами зафиксировал вытянутые ноги любимого, руки завел за голову, сжав их до синяков. Диос призывно улыбнулся, еще не понимая, что угодил в ловушку, но когда осознал, что его обездвижили не из-за похоти, резко стал серьезным, но продолжал молчать.

Терон заговорил первым:

— Скольких ты убил, прекрасный Диос? Скольких Сафон отправил на тот свет?

Синие глаза сощурились, линия рта из нежно-приоткрытой превратилась в жесткую линию.

— Кто донес на меня?

Даже его голос изменился, потеряв покорность и трепет. Великолепный актер! Терон не мог не восхищаться такой умелой игрой, но боялся, что от его Диоса ничего и не осталось, только оболочка.

— Ты думаешь, Эрийский Лев так глуп, что разгадал заговор лишь по доносу? Вы сами прекрасно выдали себя — воин узнает другого воина.

Диос прикрыл глаза и тяжело сглотнул:

— Мы не собирались тебя убивать, Эрийский Лев. Мы хотим, чтобы ты возглавил восстание. Я больше не выполняю приказов Сафона.

Терон даже фыркнул от такой наглости. Не выполняет он!

— Ты не боишься, что я сдам вас императору, которому доказал верность не единожды?

— Если откажешься, то я буду вынужден убить тебя, но потеряешь от этого только ты, Анвар. Сафон захотел уничтожить тебя в тот момент, когда ты вошел в город с победой.

— Какие страстные речи для того, кто не может и рукой пошевелить. — Имя «Анвар» резануло слух, напоминая о той роли, которую взвалил на себя Терон, но как же хотелось поцеловать Диоса, хотя тот мог откусить ему язык.

Диос зло глянул из-под ресниц, ухмыльнулся и вскинулся, больно кусая за шею. Терон ослабил хват лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы его одним юрким движением его пленник освободился и перехватил инициативу. Этой техники боя Терон не знал: плавная, еле уловимая — она походила на танец. И в итоге теперь он оказался крепко прижатым к кровати.

— А теперь что скажешь, великий Лев? — Диос сильнее надавил ногой около паха, больно прижимая вставший член. — Одно неверное движение, и я наступлю на скротум, быстро превратив тебя в импотента.

Терон растянул губы в улыбке. Его охватила гордость за того возлюбленного, который так великолепно манипулировал более сильным противником.

— Ты прекрасен. — Нечаянно вылетевшие слова удивили Диоса, но лишь на миг — он быстро взял себя в руки и лукаво улыбнулся.

— Я всегда хотел увидеть тебя, Анвар. Но ты превзошел все мои ожидания.

Чужое имя отрезвило Терона окончательно, и он расслабился, позволяя удерживать себя.

— Я слушаю тебя внимательно, Диос Виттерий. Что нужно от меня вашей группе бунтовщиков?

— Мы хотим, чтобы ты призвал армию на свою сторону и захватил императора. На нашей стороне Верховные судьи, и мы будем судить его со всей строгостью, а затем назначим нового императора из рода Клавдиев. Им должен стать Октавиан, сын Тиберия.

Терон знал мужчину. Сильный, умный не по годам, аскет, который сможет навести порядок в стране. И который точно не отправит людей умирать за ненужные никому амбиции.

— Я согласен, — отчеканил Терон, но не удержался и спросил: — Скажи мне, прекрасный Диос, ты планировал соблазнить меня сегодня ночью?

Тот медленно отпустил свою жертву, лег на бок и хитро улыбнулся. Его тонкие пальцы коснулись груди, плавно прошлись вверх по открытой груди Терона, прошлись по скуле, опустились к губам, исследуя их. Губы у Терона были сухие, обветренные, целовать такие — словно к коре старого дерева прикасаться: никакого удовольствия. Он дернул головой, стараясь уйти от мягкого прикосновения, но Диос вдруг прижался к нему и поцеловал глубоко.

Терона прошибло молнией, в голове помутнело, и он точно потерялся в удовольствии от ласки, но быстро выплыл и резко отстранил возлюбленного.

— Мне не нужно таких благодарностей. Я хочу тебя, и хочу давно, но как равного, Диос Виттерий. Как того, кто желает меня сам. Если я останусь жив, то приди ко мне свободным, но знай, я уже никогда не отпущу тебя.

Реакция мужчины была поистине прекрасной — Диос покраснел от смущения, стушевался и быстро слез с кровати.

— Завтра я отведу вас в библиос, там вы увидите всех, кто будет на стороне Октавиана.

Вся его томная соблазнительность испарилась, стоило Терону признаться в своих истинных намерениях. Что ж, зато теперь его любимый бог будет знать, что Эрийский Лев за него готов умереть.

Диос метнулся к выходу, но остановился и глухо спросил:

— Могу я узнать о судьбе одного человека?

В груди у Терона ухнуло.

— Спрашивай, — хриплым голосом ответил он.

— Знали ли вы воина по имени Терон? Он из простой семьи. Пошел в армию солдатом. Говорят, он заслужил ваше уважение.

Терон молчал. Как же велико сейчас было его желание сказать: «Это я». Но Эрийский Лев еще не завершил свою миссию, его образ сейчас был намного важнее простого солдата Терона.

Диос помнил о нем…

Этого знания ему будет достаточно, чтобы любить его еще сильнее.

— Он умер в плену, спасая мою жизнь.

Диос схватился руками за края дверного проема и покачнулся, но выпрямился и поблагодарил за правду. У Терона все сжалось внутри, было так больно, как никогда не было в бою. Он сам уже запутался в своей лжи, которую считал во благо, но остатки разума ему подсказывали, что Эрийский Лев должен жить с именем Анвара из рода Публиев.

Восстание завершилось так, как и все кампании главного военачальника Эрии, — превосходно. Молниеносная, быстрая атака. Агрессивное нападение. Моральное давление силой. Хитрые маневры. У Сафона не было ни шанса. Бывшего императора приговорили к заключению в храме Юпитера на дальнем рубеже, а новым, как и планировалось, стал Октавиан, который принялся наводить порядок с первого же дня своего правления. Спустя несколько месяцев посыпались аресты казначейских воров и консулов-вымогателей. Казна Эрии быстро восстановилась, несмотря на то что Октавиан отдал полученные сундуки с золотом и драгоценностями обратно Фалеям. Вот за что продал своего Льва Сафон. Терон попросил оставить ему лишь одну вещь из двадцати сундуков. Она не принадлежала фалейцам, а была украдена у него в плену. Он отдал за нее почти все свое годовое жалованье, но вещица того стоила, хоть и не была особо ценной: тонкий серебряный браслет с двумя маленькими камешками бирюзы. Он купил его у караванщиков, что шли из самого Ура…