Эрийский Лев (СИ) - Страница 3

— Я накажу тебя, но не плетью. Раздевайся.

На последнем слове Диос дернулся, но стал медленно развязывать пояс на тунике. Аккуратно снял одежду и положил рядом с собой, а Терон прикусил щеку, чтобы не простонать вслух — его личный бог был еще прекрасней: золотые колечки в сосках, небольшой прозрачный камешек в пупке. Диос выглядел инородно на мраморном холодном полу, а вот лежащим под прозрачным пологом в его спальни идеально.

Терон закрыл глаза и напомнил себе, что этот красавец продолжает молчать про его дела у терм, а раз так, то это слишком важное и личное. Настолько, что он готов подвергнуть свое тело истязанию. Что ж, Терон имеет на это полное право.

Сначала он хотел положить Диоса на колени и преподать урок, но быстро понял, что порка в такой позиции лишь сильнее возбудит его и он уже не удержит себя на внутренней привязи.

«Хотя наказание насилием тоже наказание. А такого урода, как ты, возжелать невозможно», — уговаривали Терона собственные демоны, и на крошечный миг он подумал, что эта мысль верна, но быстро спохватился и сжал зубы.

Диос лег на пол и вытянул вперед руки, чтобы их удобней было связать поясом от его же одежды. По светлой коже побежали мурашки, и Терон не удержался — провел мозолистой ладонью по спине к пояснице. И сразу почувствовал напряжение мышц, Диос и дыхание задержал.

— Дыши через нос, — снова приказ.

Первый удар выбил хрип из покорного слуги. Терон бил не в полную силу, но все-таки не жалел. На ягодицах разлились розовым узором отпечатки его ладони. На седьмом шлепке Диос стал выгибаться и уходить от удара, поэтому Терон схватил его за шею и вдавил в пол, принуждая к послушанию. Свою безобразную ревность он выливал в злых шлепках, наказывал Диоса за то, что тот посмел полюбить кого-то еще.

Термы… Наверное, это чей-то сынок, что просто трахает в темных альковах бывшего любовника, что по злой шутке Муар стал рабом.

Терону хотелось выть, рычать и скребсти по полу когтями от такой трусости.

Очнулся он на двадцатом ударе. Диос уже не хрипел, глаза его были закрыты, а дыхание прерывистым.

— Перестарался, — прошептал Терон и уткнулся в обнаженную спину, вдыхая еле уловимый аромат трав. Ягодицы Диоса пылали алым, напоминая о содеянном. Их следовало обработать, и немедленно, поэтому Терон переложил бесчувственное тело на ложе и позвал Гаура. Слуга кинул испуганный взгляд, но быстро взял себя в руки и побежал за мазью и теплым покрывалом. Когда все процедуры были выполнены, Терон подхватил закутанного Диоса на руки и понес за Гауром. Они прошли по внутреннему коридору, вышли в перистиль и свернули на кухню. Слуги, увидев хозяина, сразу же склонились в поклоне и замерли, резко оборвав все разговоры, лишь шепотки возобновились, когда они с Гауром скрылись за дверью в слуговую.

— Не навлеку ли я слухи на свою голову? — спросил тихо Терон.

— Вы навлечете их больше, если не возьмете ваш подарок к себе на ложе, господин. Многие помнят ваш страстный нрав.

— Я не могу его заставлять, — совсем обреченно проговорил Лжеанвар, когда Гаур закрыл дверь в маленькую комнатушку. Слуга быстро расстелил сложенное покрывало на толстом старом матрасе и похлопал рукой, указывая, куда следует положить Диоса.

— Вы можете просить играть вам на ночь и позволять спать на кушетке рядом с кроватью. Или делать массаж. Такие рабы обучены многому, и не только утехам, а сын Виттериев, не сомневаюсь, прекрасный образованный собеседник, господин.

Терон положил Диоса на лежанку и отошел, чтобы ненароком не коснуться лица. Похоже, он заснул от боли и усталости.

— Только ты забываешь, Гаур, что я не «прекрасный образованный собеседник», но я подумаю над твоими словами.

Слуга виновато опустил глаза — забыл, что перед ним не его Анвар, а отброс эрийского общества. В походах Терон изучил грамоту, письмо и счет. Читал книги, которые ему дарил Эрийский Лев, но то были крохи знаний, а теперь он даже не может учиться.

Терон поднял глаза на слугу.

— Гаур, обучай меня. Только ты сможешь привить мне знания, которыми обладал… — Имя он не договорил, опасаясь «говорящих» стен, но слуга его прекрасно понял и молча кивнул.

— Я останусь с ним и прослежу, чтобы не появился жар, господин.

— Спасибо тебе.

Утром Терона ждал сюрприз: Диос явился к нему в кабинет и опустился на колени, склонившись до пола. Выглядел он здоровым, а в глазах читалась благодарность.

— Ваше великодушие, господин, не знает границ. Спасибо, что наказали меня своей дланью, а не плетью. Ваша сила так велика, что прошлый вечер стал бы для меня последним. Благодарю вас, Эрийский Лев.

— Встань и посмотри на меня.

Диос плавно выпрямил спину, а потом изящно поднялся, хотя Терон назвал бы это движение иначе. Он будто перетек вверх, такому внутреннему балансу позавидовали бы многие танцовщики… и ассасины. Что-то смертельное проскользнуло в этом движении. Впервые Терон задумался о том, что совершенно не знал Диоса Виттерия.

— Ты так и не ответил на мой вопрос. Что ты делал около терм?

Диос слегка кивнул и ответил:

— Я навещал моего учителя, Церония. Он обучил меня почти всему, что я знаю, но отец выгнал его сразу после моей продажи. Он живет в библиосе, возле терм.

Терон не поверил. Сам не знал, отчего так насторожился, но чуял, что его любимый не договаривает, а еще эта странная заноза-мысль об ассасинах…

Мог ли он поверить, что Сафон решит убить Эрийского Льва? Теперь легко. После бесед с Гауром он, к его огромному сожалению, понял, что Анвар умер за глупую, эгоистичную идею самодура-императора. Не нужны Эрии фалейские земли, как не нужен змее заклинатель. Сафон прозябал в пороках и оторванных от реальности мечтах о великом господстве, кидая свой народ на острые щиты противников, орошая землю кровью, но ни мудрости, ни силы характера управлять завоеванным у него не было — лишь пустые амбиции.

А Терона он боялся, как мышь кота. Понимал, каким доверием армии обладал Лев, как быстро за него вступится весь военный трибунат, к которому теперь примыкали и законотворцы. Того глядишь, и не будет императора в стране, урежут его права, а обязанности не снимут, если совсем не отдадут должность лидеру более сильному и умелому.

Вот он и суетился. Мелко, подло, исподтишка творя зло, но результативно. Теперь их плен с Анваром не казался столь большой удачей противника — продал Сафон своего Льва за что-то. Узнать бы, за что?

Диос почувствовал изменение настроения своего нового хозяина и замер, не смея поднять взгляд, зато Терон разглядывал его, не стесняясь. Выискивал профессиональным взглядом намеки на сокрытую личину, про себя дивясь смекалке императора — Диос был неотразим. Божественная изящная красота, она застилала глаза желанием обладать и касаться. Даже сейчас, понимая, насколько тот опасен, Терон не мог налюбоваться.

— Познакомь меня с ним.

Диос резко поднял глаза, в которых промелькнул страх, но сразу взял себя в руки и ответил ласково:

— Конечно, господин. Завтра я познакомлю вас.

— Сегодня. — Терон не отпускал его испуганный взгляд, наслаждаясь замешательством. Оно делало его таким уязвимым.

— Как прикажете. — Низкий поклон и снова пустой взгляд.

========== Двое ==========

В паланкине они не разговаривали, ехали молча, наблюдая просыпающиеся улицы Эрии сквозь тонкую ткань шторок. Около библиоса Диос замешкался, поправляя хитон, в чем не было нужды, и Терон незаметно огляделся, заметив мальчонку за колонной у входа. Он быстрой птичкой юркнул внутрь библиоса, чтобы предупредить «учителя Церония» о прибытии его «горячо любимого ученика». Так и произошло. Старик искренне радовался Диосу и по-отечески сжимал его худое плечо. Перед Тероном он упал на колени и благодарил за оказанную честь и за заботу о «мальчике, которого он помнит еще крохой».

Вранье было настолько искусным, что не проникнуться атмосферой добросердечия и домашнего тепла было просто невозможно. Но «актеры» не понимали, что выдают себя жестами. Вот Цероний опускает руку, но сжимает в кулаке, не ощущая привычного меча. А вот Диос неосознанно склоняет голову, когда учитель вспоминает его капризный характер, выдавая в Церонии главного. Если бы перед ними стоял настоящий Анвар, то представление удалось бы на славу, ведь только Терон знал, что Диос никогда не был капризным, несмотря на свою красоту.