Эра разлома (СИ) - Страница 11

Не обращая внимания на царивший вокруг хаос, шаман уселся на колени и начал методично разделывать тело погибшего солдата, с легкостью рассекая ему ребра.

Мощный удар чуть не выбил щит из моей руки, а последующий за ним пинок отбросил меня назад, на бойцов третьей линии.

— Держать строй! — заорал над ухом Кармайн, чей отряд оттеснили поближе к нам. В порыве чувств он толкнул меня в спину, и с полученным ускорением я вновь ворвался в группу наседавших на нас врагов.

Удар нижней кромкой щита в корпус передового эрвета, отскок назад, чтобы избежать взмаха бронзового топора. Затем стремительный шаг вперед и укол!

Отлично, выпад достиг цели. Эрвет булькнул разрезанным горлом и упал на колено, однако паскудник смог вцепиться скрюченной рукой в мой щит и потянуть его вниз. Я зарычал и рубанул ублюдка сверху-вниз в плечо. Хорошо наточенный клинок не почувствовал сопротивления ключицы и с легкостью сломал несколько ребер, пронзив сердце, однако другие эрветы не стояли без дела. В тот момент, когда я был вынужден открыться, один низкорослый крепыш хорошенько размахнулся тяжелым молотом. Его каменное навершие начисто вышибло из меня дух, и хотя доспехи всего лишь треснули, я понял, что получил серьезный ушиб внутренних органов.

Из глаз брызнули слезы, а поле зрения заволокла кровавая пелена. Легкие сжались, и воздух не мог протиснуться через спазмированное горло.

Отступив на шаг назад, я выронил оружие и обеими руками обхватил корпус, пытаясь как-то унять жгучую боль.

Тщетно.

В глазах начало темнеть, однако я успел заметить, как эрветы усилили натиск, смешав ряды Восьмого полка в бесформенную кучу.

Передо мной вырос противник с занесенным для удара каменным молотом.

Тарон Прайд

— Тарон, кончай ворон считать, а? — обиженно проговорил Милтон. Бросив беглый взгляд на напарника, я увидел, что он обиженно насупился и сложил руки на груди.

— Прошу прощения, — сказал я и отлип от угла скобяной лавки.

— Не спи давай. Думаешь, мы просто так тут стоим? Мне одному никаких глаз не хватит выискивать в толпе этого паскудника. А ну помогай!

— Да понял я, не гунди.

Милтон был прав — я должен собраться, иначе все наши усилия пропадут впустую.

Подчиненные ординария Девиса смогли определить цель. Молодой мужчина со шрамом на губе и длинными черными волосами, собранными в хвост, буквально этим утром обошел нескольких травников в поисках экстракта панрелеи кустистой. Снадобье это, помимо очевидной помощи при ожогах, частенько применялось и для проведения неких магических обрядов. Простым бойцам ордена Луцис такие подробности не нужны, однако примас Валиант намекнул, что большие партии панрелеи с завидной регулярностью поставлялись в Школу Инкантации. Очень может быть, что обряды эти связаны с экскорпальным колдовством.

Как только информация о крупной покупке панрелеи попала в Темплум Луцис, ординарий моего звена, Амилен Строгий, поставил патрули по всему юго-восточному району Минакса. Приказ был прост — найти этого человека на улицах и не спускать с него глаз, пока мы не узнаем его место жительства и возможную точку сбора остальных членов организации. Примас Валиант недвусмысленно заявил, что дозорные не уйдут с улиц, пока подозреваемый не будет обнаружен, и никто из послушников не осмелился ему возразить.

Прошел целый день, солнце уже давно скрылось за горизонтом, а мы с Милтоном только-только сменили предыдущих соглядатаев и теперь сами стояли на углу Валлийской и Стекольной, тщательно вглядываясь в лица прохожих.

— Одного не пойму, — нарушил я тишину, подойдя поближе к напарнику, — как мы вообще его узнаем? Как будто в Минаксе больше нет людей с длинными черными волосами!

— Собранными в хвост, — добавил Милтон, многозначительно подняв палец кверху.

— И что с того? Он их давным-давно распустить мог. Или вообще остричь.

— Так-то оно так, — тяжело вздохнул напарник и почесал вечно ноющие колени. Милтон был уже не молод, и обычно в его возрасте члены ордена Луцис как минимум занимали управленческие должности. Либо устраивались инструкторами для свежего пополнения наших рядов. Не все ж по улицам на морозе шастать! Для хороших результатов в нашем деле обязательно нужна сила молодости и горячая кровь, чего Милтону, увы, уже не хватало. По какой-то причине старого бойца ордена не хотели повышать в ранге, а сам он неохотно разговаривал на эту тему. Впрочем, скверный характер Милтона давно стал притчей во языцех, и вытерпеть его на патрульной службе только мне и удавалось. А я что? Я человек простой, лишь бы дело было сделано. А кто там со мной в напарниках стоит, меня особо никогда и не беспокоило.

— Слушай, Тарон, но есть ведь еще и шрам? По шраму на губе мы можем его распознать? — с надеждой в голосе сказал напарник.

— В такой тьме его особо не разглядишь, — медленно проговорил я, наблюдая, как последние лучи заходящего солнца мазнули по верхушке Горы. Наступала ночь.

На самом деле я любил ночи в Минаксе. Эта невероятных размеров метрополия, которая вполне могла занимать территорию целой страны в докоролевские времена, была невыносимо шумной. Миллионы людей слонялись по улицам, торговали чем попало, ходили на базары и в бани, сопровождая любую деятельность оживленными разговорами и оглушительными взрывами смеха или брани. Так еще и к этому реву неисчислимых толп присоединялся грохот работы тысяч мануфактур и механизированных фабрик, которые выпускали все необходимое для существования столь необъятного города. Гигантские молоты разбивали руду, ископаемую из недр Горы, в мелкую крошку, чтобы затем расплавить ее в тиглях и направить на изготовление все новых и новых товаров.

Из-за развитого шахтерского промысла прямо под столицей и большого количества заводов, почти все районы Минакса утопали в удушливом смоге, который не могли развеять даже самые крепкие равнинные ветра. Лишь приближенные к Десмосу XVII семьи, большие чиновники и маги из Школы Инкантации, равно как и члены дворцовой гвардии, могли позволить себе поселиться на Горе. Конечно, жизнь там тоже не сахар, однако свежий воздух и настоящее солнце, не ослабленное густыми клубами грязного смога, позволяли их детишкам расти здоровыми. Продукты первой необходимости, а также обслуга для поддержания порядка в домах, регулярно доставлялась на верхние километры с помощью сложной системы подъемников. Их движение не останавливалось ни на минуту даже в ночное время, однако богачи могли себе это позволить. Многие горожане мечтали о том, чтобы бросить высокую должность в городе и стать хоть самым последним поломоем на Горе, лишь бы изредка вырываться из душного Минакса.

Почему бы не уехать из города насовсем? Это очень сложный вопрос, и мало кто из местных мог на него ответить. Сложно бросить свой дом, свою семью и родных. Сложно накопить состояние достаточное для переезда, ведь домики из неблагополучных районов Минакса и задаром не были никому нужны, так что люди буквально становились заложниками своих жилищ.

К тому же среди горожан частенько ходили разговоры о том, что при изрядной толике везения даже какой-нибудь никчемный поваренок, получивший работу на Горе, со временем сможет выбиться в люди и наскрести себе на собственный дом. Пусть и не на верхних уровнях, так хотя бы на ее восточном склоне. Он очень пологий, и ближе к подошве до сих пор оставалось немало места для строительства. Воздух там все еще оставался грязным, но все же почище, чем в самых тесных кварталах Минакса.

— Тарон, ты, никак, опять отвлекся? — хлопнул меня по плечу Милтон. — Сам говоришь, не видно в потемках ни черта, и одного меня за этим делом бросаешь!

— Да что ж такое, — покачал я головой и хлопнул себя по щекам. — Извини, приятель. Не выспался сегодня.

— Соберись уж, — хмыкнул напарник и отвернулся.

В опустившихся на город сумерках вездесущий смог почти перестал быть заметен. Если тусклый шарик солнца постоянно напоминал о том, насколько отвратительный тут воздух, то в ночи как будто и дышать становилось легче. Подумаешь, не видно луны и звезд! Они теперь светят только для жителей Горы, но и Солус с ними. Нам и так неплохо живется.