Эпоха мобильных телефонов - Страница 6

Совсем недавно мне пришлось побывать, по делам, естественно, в одной маленькой фирме с большими претензиями. Они арендовали первый этаж в бывшем детском садике и сумели выделить комнатку под кухню. Оформить эту кухню, в соответствии с претензиями, директор пригласил как раз профессионального дизайнера, модного и, кажется, знаменитого. А незадолго до этого, тоже по делам, заглядывала я в морг. Так знаете, что я вам скажу? В морге было гораздо веселее и комфортнее.

– Ну-ну, – Нина успокаивающе похлопала меня по плечу. Она сразу поняла, что я имею в виду – вернувшись с кухни, больше похожей на прозекторскую, я делилась впечатлениями долго и бурно. – Мы другого пригласим, не такого модного. И будем контролировать, что он делает. Заставим соединить строгий офисный стиль и домашний уют.

Хм, домашний уют. По какой-то невнятной ассоциации я вспомнила вчерашние Гошины намеки. Заколебалась на мгновение – дело личное, стоит ли спрашивать? Посмотрела на Ниночку и решила: можно. В конце концов, если разговор на эту тему ей неприятен, Нина просто не станет мне отвечать. Она прекрасно это умеет – мягко и совсем не обидно.

– А ты что, замужем была? Вчера Гоша что-то такое говорил.

– Ага, – усмехнулась Нина. – Сходила по молодости.

– Ненадолго?

– Почему ненадолго. Шесть лет, вполне солидный срок, – она посмотрела на меня и рассмеялась. – Ой, Рита, выдела бы ты себя сейчас! А у меня ведь еще и ребенок есть.

– Ребенок? – я была окончательно ошарашена. Ладно, то, что Ниночка, к ее тридцати годам, могла успеть «сходить замуж», это еще можно было усвоить. Но шесть лет? Это же очень долго! А еще и ребенок!

– Ага, дочка. Лелька. Ей сейчас десять.

– Но ты никогда ничего про нее не рассказывала! – чуть ли не с обидой, воскликнула я.

– К слову не пришлось, – Нина пожала плечами. – А что про нее рассказывать? Обычная девчонка. Полдня в школе, полдня перед телевизором, остальное время мотает мне нервы. Все, как у людей. А что, собственно, тебя удивляет?

– Не то, что удивляет, я просто… не знаю, как сказать. Вроде, работаем вместе, и я тебя знаю хорошо, а оказывается… оказывается, я ничего про тебя не знаю.

– Забавный ты человек, Ритка. Что значит – не знаю? Мы, про своих родных, и то, всего не знаем. Да и не нужно это. А что до моего замужества, то, честное слово, ничего интересного. Выходила по любви, да не рассчитала. Оказывается, в семейной жизни, главное, не то, чтобы с мужем лад был. Главное, особенно, если вместе жить, надо уметь свекрови угодить. А я не научилась. Шесть лет мы с ней воевали, а потом мой муж не выдержал, понял, что придется выбирать между нами. И, как порядочный человек, выбрал маму. Знаешь, как говорится, жен может быть много, а мама, она одна.

Нина погладила меня по голове и снова засмеялась:

– Не смотри ты на меня, как на жертву! Во-первых, все это давно было. А во-вторых, я ведь тоже не ягненочек. И свекровке достаточно крови попортила.

– У меня Маринка тоже за такую свекровь замуж собирается, – неожиданно поделилась я. – Сам Борька парень неплохой, но мамаша его – это просто конец света! От нее вся родня плачет. Главное, Маринка все понимает, но уперлась.

– Любовь?

– Она самая.

– Тогда ничего не поделаешь. Хотя, зря, конечно, – Нина отодвинула чашку, подтянула к себе стопку газет и взяла ножницы. – На одной любви семейную жизнь не вытянешь. Ну, что, за работу?

И мы мирно принялись за работу. В этот день, ничего интересного в нашей жизни не случилось. И утро следующего дня, тоже прошло спокойно. А вот около полудня…

Не знаю, что по этому поводу думали мои многоопытные старшие товарищи, но сама я была уверена, что Лариковых никогда больше не увижу, ни мамашу, ни сына. Поэтому, когда Нина заглянула в нашу комнату и сообщила, что Сергей Лариков явится через пять минут, я очень удивилась. Вывернулась из-под Гошкиного правого колена, которым он прижимал меня к полу, и сипло переспросила:

– Лариков?

Вы не понимаете, как я оказалась в таком положении – мало комфортном и, прямо скажем, не совсем обычном? Вы считаете, что в разгар рабочего дня я должна сидеть за столом и перекладывать бумажки с одного угла на другой? Извините, но вы, очевидно, забыли, что я – частный сыщик. Хоть и младший, но, все-таки, партнер детективного агентства. И, случается, занимаюсь вещами самыми непредсказуемыми. Мне уже приходилось посещать танцклассы, вязать убийцу, драться в ресторане, отнимать пистолет у нервной дамочки… Но, в данный момент, не происходило ничего криминального. Просто, как я уже сообщала, мой напарник имеет гадкую привычку отрабатывать приемы рукопашного боя на рабочем месте, в нашей, совершенно неприспособленной для такого экстремального времяпрепровождения, комнате. Причем тренировку он начинает без предупреждения. Иногда мне удается блокировать его нападение, гораздо реже – отбиться. А самый частый вариант развития событий – сегодняшний. Когда я, придавленная Гошиным коленом, лежу, распластавшись на полу, и слушаю поучения напарника о правильных реакциях, необходимых в тот момент, когда он, неожиданно, выбивает из-под меня стул. Надо ли говорить, что приходу Ниночки я обрадовалась?

– Лариков? Что он у нас забыл? – заинтересовался и Гошка.

– Не знаю, – Нина с сочувствием посмотрела на меня. Время от времени, ей тоже достается от Гоши, хотя и гораздо реже, чем мне. Ниночка у нас кабинетный работник, для нее бойцовские навыки не так важны. – Звонил, судя по всему из машины. Просил, чтобы мы никуда не уходили, ждали его. Особо напирает, на тебя, Гоша. Мечтает увидеть.

– Меня?

– Ага. Визжит, пищит и брызгает слюной так, что до меня даже через телефонную трубку долетело. Нервничает.

– Нервничает? – Гоша поднялся на ноги и отряхнул брюки. – Нервничает, это хорошо. Значит, жадничать не будет.

– Теперь скажи, что он милейший человек, – усмехнулась я.

Гоша поднял меня за шиворот (мне уже приходилось упоминать, что манеры напарника далеки от джентльменских?) и поставил на ноги.

– Не скажу. Но он начинает мне нравиться. Причешись.

– Вот она, хваленая мужская логика, – проворчала я, доставая из ящика стола расческу. – Лариков начинает нравиться Гошке, а причесываться должна я. Мне он, кстати, совсем не понравился.

Это чистая правда, Сергей Лариков, когда я увидела его впервые, мне не понравился. Невысокий, не то, чтобы толстый, но, какой-то, рыхлый. Лицо круглое, как блин, и на нем – неожиданно маленький, острый носик. Волосики жидкие, неприятного мышиного цвета, кожа бледная и влажная… хотя, может, он тогда просто вспотел от волнения? Может, на мое первое впечатление повлияла вся эта странная ситуация и его непонятное поведение?

Когда потенциальный клиент ворвался в нашу приемную (ну что за человек? Почему нельзя просто войти, обязательно надо врываться?), я поняла, что первое впечатление меня не обмануло. Та же рыхлая фигура, тот же неуместный носик, те же, растрепанные, мышиные волосики. И те же капли пота над верхней губой и на висках. Только теперь, к этому букету добавилась перекошенная от ужаса физиономия, дрожащие пальцы и срывающийся на визг голос:

– Вы… вы здесь! Помогите!

Когда Нина говорила, что Лариков брызжет слюной, я восприняла это, как образное выражение. Оказалось, ошиблась. Не знаю, как Ниночка сумела определить это по телефону, но действительно, слюна веером летела на полкомнаты. Не замечая этого, Лариков метнулся к Гоше и схватил его за рукав:

– Вы сами сказали, дети – это святое! Помогите, умоляю, спасите моего сына!

– Минуточку, – Гоша аккуратно отцепил его от своего рукава и усадил на стул. – Что случилось с вашим сыном?

– Разве вы не понимаете? Его похитили!

Лариков попытался вскочить, но Гошка придержал его за плечи и заставил снова опуститься на сиденье.

– Это мы в курсе, – мягко напомнил он. – Матушка ваша еще позавчера нам это сообщила. С чего вдруг сегодня такая паника поднялась?

– Вы не понимаете! – Лариков заломил руки. Надо же, сколько раз я читала это выражение «заломить руки», а вот увидела впервые. И знаете, действительно, жест неординарный. Сразу становится понятно, что человек не в себе. – Вы не понимаете! Игорь пропал! Он действительно пропал, на самом деле! Сегодня… – не договорив, он всхлипнул.