Эпоха мобильных телефонов - Страница 2

Мы с Гошей снова переглянулись, а Александр Сергеевич, несмотря на всю свою выдержку, моргнул. Уж очень неожиданным оказался переход. Судя по тому, что говорила Ларикова, дело шло к поручению проследить за снохой Екатерины Алексеевны и собирать на нее компромат, для грядущего развода. И вдруг, такой разворот!

– Игорь пропал два-три дня назад. Точное время мне неизвестно. Лидочка искренне мне помогает, но, сами понимаете, ее возможности несколько ограничены. А Сережа, – она вдруг сменила деловой тон на обиженно-брюзгливый, – вообще старается мне ничего не рассказывать. Если бы не Лидочка, я могла бы и не узнать, что мальчик пропал!

– Понятно, – тон шефа был одновременно и сочувственным, и деловым. – Сколько лет вашему внуку?

– Двенадцать. В сентябре он пойдет в шестой класс. Разумеется, я принесла его фотографию, – она открыла сумочку, достала цветную фотографию размером с открытку и положила на стол. – Вот, пожалуйста.

– Понятно, – повторил шеф. Посмотрел на фотографию и передал ее Гоше. Напарник бросил на снимок один единственный взгляд – ему достаточно – и отдал мне. Я уставилась на изображение загорелого белобрысого паренька. Двенадцать лет, говорите? Пожалуй, на двенадцать он и выглядит. Обыкновенный мальчишка, круглолицый и симпатичный, хотя и, деликатно выражаясь, немного полноватый. Наша завхоз, глядя на такого же упитанного парнишку, однажды сформулировала: «Сразу видно, что у него каждый день мясной завтрак. И не один».

На фотографии Игорь сидел, прислонившись к большому светло-серому камню, на фоне каких-то пальм. Наверное, на юге отдыхал. И вряд ли это Крым.

– Это Игорек в Египте был, – подтвердила мою догадку Екатерина Алексеевна. – У меня есть еще снимки, где он с пирамидами, со сфинксами, с верблюдами и с прочей их экзотикой. Но я выбрала эту, здесь Игорь лучше всего получился.

– Логично, – не удержался Гошка и тут же осекся под хмурым взглядом Баринова, не успев произнести: «Нам же не верблюда искать».

Я положила фотографию на стол и Баринов, участливо глядя на Екатерину Алексеевну, продолжил разговор:

– Двенадцать лет – сложный возраст. Он в первый раз сбежал из дома?

– Что? Нет, вы меня не поняли. Игорь не сбежал, его похитили.

– Похитили? – шеф откинулся на спинку кресла и прищурился.

– Да. Классический кинднеппинг. Украли ребенка и теперь хотят получить выкуп. Угрожают какими-то ужасами, требуют, чуть ли не все, что у Сережи есть, а он ведет себя, как последний осел. Мямлит, тянет время, вместо того, чтобы действовать решительно. Его отец ничего подобного не потерпел бы.

– Простите, – шеф смотрел на женщину с откровенным изумлением. – Но если это похищение, то речь идет о жизни ребенка. И ваш сын совершенно прав, что проявляет осторожность. Очевидно, ему даны четкие инструкции, и он вынужден их выполнять.

– Глупости, – величественно отмахнулась Екатерина Алексеевна. – Ничего страшного не происходит. Ему всего-то и нужно – стукнуть кулаком по столу и потребовать, чтобы Елена вернула сына.

– А, так похититель известен?

– Разумеется. Это жена моего сына, Елена.

Александр Сергеевич снова взял в руки фотографию мальчика:

– Простите, Екатерина Алексеевна, боюсь, я неправильно понял. Вы имеете в виду, что супруга вашего сына похитила вашего внука? Своего собственного сына?

– Это не ее сын. Игорь сын Сергея от первого брака. Сережа женился еще в институте, очень… скоропалительно. Это был неудачный год. У мужа открылась язва, и мы были вынуждены срочно ехать в Кисловодск. Сережа на все лето остался без присмотра. А когда мы вернулись, он был уже женат. Какая-то деревенская девчонка, училась курсом старше. Невзрачная серая мышка, ни связей, ни внешности, ни ума, ни воспитания. Я так и не поняла, что Сережа в ней нашел. Разумеется, мой муж быстро все это прекратил. Правда, девочка уже ждала ребенка, Игоря. Но мой муж и это решил. Стоило, конечно, недешево, но Игорь остался у нас, а она уехала к себе в деревню.

– Простите, а как ее звали? – неожиданно подал голос Гоша. – Эту женщину, первую жену вашего сына?

– Не помню, – Ларикова бросила на него удивленный взгляд. – Разве это имеет какое-то значение? Столько лет прошло. Я и саму ее не помню – сейчас не узнала бы, наверное, если бы встретились.

– И за все эти годы она о себе ни разу не напомнила? – Баринов тоже удивился. – За двенадцать лет, ни разу не захотела встретиться с сыном?

– Я же сказала, этим занимался мой муж, – с гордостью ответила Екатерина Алексеевна. – А мой муж решал проблемы раз и навсегда. Так, чтобы они больше не возникали.

Не знаю, что конкретно она имела в виду, но прозвучало это так, словно ее муж лично пристрелил жену сына и закопал в лесу. Я поежилась.

– Я понимаю, почему вы о ней спрашиваете, – продолжила Ларикова. – Но, заверяю вас, к исчезновению Игоря она не имеет никакого отношения. Это дело рук Елены.

– А зачем ей это было нужно, есть у вас предположения?

– У меня не предположения, у меня уверенность. Я говорила, что у Сергея с Еленой дело идет к разводу. Эта девица рассчитывала основательно ощипать Сережу, но теперь она поняла, что ничего у нее не получится. И ей пришло в голову, что можно добиться своего таким, диким способом! Организовать похищение Игоря, получить выкуп и решить все свои материальные проблемы на сто лет вперед.

Шеф побарабанил пальцами по столу.

– То есть, вы утверждаете, что вместо денег, которые ваша сноха рассчитывала…

– Елена мне не сноха, – перебила его Екатерина Алексеевна.

– Но она жена вашего сына?

– Пока да, временно. Но считать ее снохой, я отказываюсь.

– Э-э… хорошо, – Александр Сергеевич, еле заметно, поморщился. – Не будем спорить. Я, вообще-то, о другом. Вы утверждаете, что вместо денег, которые она рассчитывала получить при разводе, ваша… нынешняя жена вашего сына решила украсть своего пасынка и получить выкуп.

– Именно так, – кивнула Ларикова. – Хорошую сумму наличными и все сразу.

– А какие у вас основания считать, что дело обстоит именно так?

– Что значит, какие основания? Игорек пропал? Так что вам еще надо? «Ищи, кому выгодно», так, кажется, это формулируется?

– Чтобы обвинить человека в преступлении, обычно нужны доказательства, – резонно заметил Баринов. – Они у вас есть?

– Да. Я думаю, фильм может служить доказательством.

– Что? Похищение было записано на видеокамеру?

– Разумеется, нет! Я говорю о фильме, который Елена смотрела по телевизору, примерно месяц назад, как раз про кинднеппинг. Она, как с ума сошла после этого. Все приставала к Сереже, спрашивала, как бы он повел себя, если бы его ребенка украли. Разве это не убедительно? Я уверена, что этот фильм и подал ей мысль украсть Игоря.

Шеф покачал головой.

– С тем же успехом, мысль о похищении ребенка могла зародиться у вас или у вашего сына. Это всего лишь домыслы и предположения. А я спрашиваю о прямых, конкретных уликах.

– Не морочьте мне голову, – обиделась Ларикова. – Найдете Игоря, будут у вас улики, любые, какие вам понравятся.

– Но его исчезновение может объясняться другими причинами. Например, он мог сам уйти из дома.

– Зачем ему уходить куда-то?

– Может, встретился с матерью и уехал к ней.

– Глупости. Я вам уже сказала, что эту проблему мой муж решил раз и навсегда.

– Все равно остается множество вариантов, – вмешался Гоша. – Мальчики иногда убегают из дома просто в поисках приключений. Рванул на юг, на электричках.

– Молодой человек, – Екатерина Алексеевна наградила его ледяным взглядом. – Мой внук не романтик и не любитель приключений. Это спокойный и прагматичный мальчик. Зачем придумывать и предполагать невероятное, когда есть простое и логичное объяснение. И действия требуются, решительные, но самые простые и логичные. Нужно выяснить у Елены, где она прячет ребенка, и вернуть его домой. Если вам удастся повести дело так, что она сядет на скамью подсудимых, я выплачу премию.