Эпоха мобильных телефонов - Страница 12

– Мне кажется, вы напрасно себя изводите. Кораблевой не было нужды подкупать вашего сына. Не забывайте, она взрослая женщина, а Игорь – всего лишь мальчик, причем мальчик, который ей доверяет. Татьяна легко могла его обмануть. Сказала, например, что у вас возникли сложности и им необходимо срочно перебраться в другое место. И звонить вам сейчас нельзя, потому что Елена строит какие-то очень хитрые козни и неосторожный звонок может провалить все дело. Если она ему что-то подобное наплела, Игорь вполне мог поверить.

– Вы так думаете? – слегка оживился Лариков. И перевел взгляд на Гошу: – Ты тоже думаешь, что она его обманула?

– А почему нет? Вполне логичный ход. У Игоря нет причин ей не доверять, значит, если твоя Татьяна сумела состряпать более или менее убедительную историю, то он отправился с ней, абсолютно уверенный, что выполняет твои распоряжения.

Мы еще немного порассуждали на эту тему, чтобы окончательно успокоить клиента и внушить ему уверенность, что Игорь не собирался предавать и грабить родного отца, а вся ответственность за его исчезновение лежит на Татьяне Кораблевой. Сергею стало заметно легче и настроение его улучшилось. К сожалению, это оказалось единственным нашим достижением. Мы осмотрели всю квартиру и не нашли ничего, что помогло бы нам предположить, где сейчас прячется Татьяна.

– Отрицательный результат – тоже результат! – жизнерадостно сообщил Гоша, снимая перчатки. – Серега, поднимайся с дивана. Поехали.

В офис мы вернулись около трех часов. Гоша с Лариковым, не задерживаясь, прошли в кабинет Баринова, а я притормозила на мгновение около Ниночки – сдала ей листок со своими записями. Гоша очень коротко, без подробностей доложил Баринову о наших действиях и о выводах, которые мы сделали. Шеф кивнул и обратился к Ларикову, уже устроившемуся в кресле.

– Вы как, в состоянии вести беседу?

– Да. Знаете, когда Гоша сказал, что Игорь сейчас, скорее всего у Тани, мне сразу стало легче. Хотя я не понимаю, как она могла, зачем? Но Таня хорошая женщина, с ней Игорь в безопасности.

– Кхм, – Баринов кашлянул. Мне показалось, что он не разделяет Гошиного оптимизма. Но и пугать клиента, снова загоняя его в истерику, шеф не посчитал нужным. Ограничился этим неопределенным звуком и перешел к делу.

– Тогда, давайте, прежде всего, определим наши взаимоотношения.

Мы с Гошей немедленно встали и вышли в приемную, плотно закрыв за собой дверь. Как однажды высказался тот же Гошка, подписание договора – процесс интимный, двоих вполне достаточно. Сформулировано, на мой взгляд, несколько грубовато, но точно.

На этот раз, Сан Сергеич пришел к соглашению с клиентом в рекордно короткий срок, мы не успели даже перекинуться с Ниночкой парой слов. Похоже, Лариков просто подмахнул, не читая, предложенный ему документ, и нас с Гошкой снова призвали в кабинет.

– Я бы хотел знать, с чего началась вся эта история, – обратился к клиенту шеф. – То, что первоначально похищение ребенка инсценировано вами, это мы поняли еще два дня назад. Но зачем вам все это было нужно?

– Разве непонятно? – неохотно ответил Сергей. – Из-за денег.

– Сергей Аркадьевич, – мягко заговорил Баринов, – мне бы не хотелось вытягивать из вас каждое слово. Поймите, чем более ясно мы будем представлять общую картину, тем более эффективно мы сумеем действовать. Итак, повторяю, зачем вам понадобилась эта инсценировка?

– Ох, – Лариков нервно потер щеки. – Это было… это можно рассматривать, как шутку. В общем, когда идея пришла мне в голову, она показалась мне очень хорошей. Понимаете, если рассказывать с самого начала, моя жена… то есть, моя мама, в целом, конечно, права… дело в том, что мой отец всегда…

Он шумно перевел дыхание и замолчал. Мы тоже молчали.

– Извините. Я понимаю, что со стороны это выглядит смешно – взрослый мужчина и такие нелепые… Но поверьте, мой отец, действительно, был очень сильный человек. И я уважал его, правда! И любил, и гордился им! И… и, как-то так всегда выходило, что я слушался его. Понимаете, он всегда был прав, всегда знал, что надо делать и как. А мама, она всегда была рядом с отцом и тоже всегда была права. Но она не такой сильный человек. И когда папа умер… в общем, мне показалось, что я теперь сам… сам могу все решать. Мама была против моей женитьбы, плакала, говорила, что отец никогда, никогда бы этого не позволил. Но я, все равно, сделал по-своему. Понимаете, я даже не могу сказать, что как-то особенно сильно был влюблен. Лена очень красивая, умная, и вообще такая… стильная. Она умеет произвести впечатление, и на меня тогда… произвела. Я не знаю, как это объяснить: я не был в нее влюблен, но я чувствовал, что мне надо на ней жениться. Не потому, что она этого хотела, нет, я сам хотел! Понимаете, было такое ощущение, что если я послушаюсь маму, то все, это будет навсегда. Словно смерть папы дала мне единственный шанс стать независимым! И я женился на Лене.

Он посмотрел на шефа с каким-то отчаянным вызовом, словно ждал, что сейчас тот засмеется или просто скажет что-то очень ехидное. Но Баринов никак не выразил своего отношения к его нелепому, мальчишескому бунту, молчал и ждал продолжения.

– Глупо, конечно, – согласился с невысказанным осуждением Лариков. – Но что теперь… Сначала мы, в общем мирно жили, потом стали ссориться. Мама тоже, масла в огонь подливала. Она ведь, сами видели, особой деликатностью не отличается, что думает, то и говорит. Ясно, что долго так продолжаться не могло. Сначала я упомянул о разводе, потом Лена. Потом, вдруг, оказалось, мы обсуждаем, что она при разводе получит… понимаете, она хотела много, слишком много. В конце концов, все, что у меня есть… она не имеет к этому никакого отношения. Ну что мы могли совместно нажить за два года, да и то, неполных? На самом деле, за это время мои доходы, наоборот, снизились. Она очень много денег тратила, Лена. Главное, непонятно на что, но тянула, как пылесос! Правда, нельзя же тратить на спа-процедуры, пятьдесят тысяч в месяц?

Задав этот вопрос, он уставился на меня. Самое смешное, что Гоша с Сан Сергеичем последовали его примеру. Нашли крупного специалиста по ценам на спа-процедуры! Я неопределенно пожала плечами и качнула головой.

Разочарованный моей невнятной реакцией, Лариков снова повернулся к Баринову и продолжил свою печальную историю.

– Когда я понял, что Лена хочет меня после развода по миру пустить, я естественно принял меры. Адвокат у нас хороший, семейный, так сказать, он еще с папой работал. И конечно, если по-честному судить, то Лене вообще ничего не положено. Но все не так просто. Дело в том, что мой бизнес, он немножечко не совсем прозрачный. Ничего криминального… сильно криминального, я имею в виду. Как у всех – несколько теневых схем, зарплаты не совсем белые… а что вы хотите? – неожиданно агрессивно вскинулся он. – У нас, если все налоги платить, то работать, вообще, смысла нет! А документооборот? Если я с каждой бумажкой, как того инструкция требует, по всем инстанциям бегать буду, дело просто остановится!

– Мы не налоговая полиция, – шеф успокаивающе приподнял ладони вверх. – Цветовая гамма вашего бизнеса нас не интересует.

– Да, – Лариков моргнул. – Да, конечно. Извините. Просто, Лена, она немного имеет представление о моих делах. Она интересовалась и сначала, мне это даже нравилось. Понимаете, приятно, когда жена вот так старается вникнуть, помочь, взять на себя решение каких-то проблем. А проблемы возникают постоянно, вы же понимаете. Но в результате, Лена теперь много знает о моем бизнесе. Слишком много. И если она подаст в суд на раздел имущества, то молчать там не будет. А если она откроет рот… вот тут в меня вцепится как раз налоговая полиция. И не только. Мы, конечно, что смогли, подчистили, хвосты подобрали. Но сами знаете, кто ищет, тот всегда найдет. И я все думал, как бы так сделать, чтобы до суда не доводить?

– А на мировую пойти не пробовали? – подал голос Гоша. – Поторговаться, договориться?