Эпоха Мира и Милосердия (СИ) - Страница 14

Борясь со внезапно подкатившим к горлу приступом тошноты, он закрутил краны и прижался лбом к запотевшей стенке душевой кабины. Постоял пару секунд, тщательно вытерся, обвязал полотенце вокруг бедер и вышел наружу.

Сидя на краю широкой кровати, Роджерс, одетый в майку и широкие треники, гипнотизировал взглядом остатки скотча на дне своего стакана. Поднял голову, глянул на Старка, и лицо его вмиг разительно изменилось — сложно было с чем-то спутать выражение глубокого шока. Казалось, он с трудом взял себя в руки, разглядывая Тони с ног до головы; его губы дрогнули, в глазах явственно мелькнули ужас и жалость. Ах да, точно. Все старания стилистов смыты водой, а нарядный костюм висит в шкафу. Тони вспомнил ту бледную образину с кругами под глазами, виденную им в зеркале нынче утром. Как говорится — краше в гроб кладут. В качестве дополнительного бонуса шли выпирающие ребра с поперечными синеватыми полосками, следы от электродов под ключицами и шрамы на запястьях. Ну просто мечта некрофила. Роджерс, кажется, впал в ступор, и это никуда не годилось. В голове, уже в который раз за последние дни, всплыл вопрос: почему именно он? Случайность? Старк не верил в случайности.

— Мда, — констатировал Тони задумчиво, сделав шаг к кровати, — кажется, тебя не вдохновляет то, что ты видишь. Это проблема. Знаешь, у меня, возможно, где-то сохранился контакт службы эскорта, там работает одна милашка — большой специалист по таким вот проблемам. Поднимет настрой не хуже таблеток, да и для здоровья полезнее, чем…

— Прекрати!

Роджерс внезапно шагнул к нему — стремительный, жаркий, отчаянно-решительный. Ощутив его руки на своих плечах, Тони замер, закаменев, ощущая лбом прерывистое дыхание с запахом скотча. Обжигающий вихрь эмоций заколотился у него внутри, странных, незнакомых, не его. Они стояли так пару секунд, потом Стив медленно разжал пальцы, растерянно глянул на свои ладони. Его щеки порозовели, дыхание сделалось прерывистым. Тони аккуратно оттянул резинку его треников, беззастенчиво заглянул внутрь, причмокнул языком.

— Ну вот, кажется, твоему другу я нравлюсь больше.

Не сводя с Роджерса глаз, уронил с бедер полотенце, переступил через него и плавно переместился на кровать. Прищурился, облизнул пересохшие губы; разорвав зрительный контакт, встал на четвереньки, упершись локтями в изголовье.

Ощущая прикосновения знакомых ладоней с крошечным мозолем на подушечке указательного пальца правой руки — настолько осторожные, как будто он был сделан из хрусталя, — Тони думал о том, что выбор Роджерса на эту роль наверняка был частью плана Золы и Щмидта окончательно его сломать. Он и сам не заметил, как ему залезли в голову, выпотрошили, вывернули наизнанку, нашли самые уязвимые места. Всё было бы куда проще, если бы сейчас другой, чужой человек, желательно неприятный, просто трахнул бы его, не особо заботясь о подготовке, и оставил в покое. Тело после долгого воздержания реагировало, вопреки всему, на медленные движения покрытых любрикантом пальцев внутри; самым правильным было отключить мозги и отдаться на волю чистой физиологии. Не вспоминать, как те же самые руки прикасались к нему по-хозяйски грубовато, словно имея на это право, как Стив ухватил его пятерней за задницу и вопросительно приподнял бровь, а получив утвердительный кивок, опрокинул на спину, навалившись сверху, как, кончая, простонал его имя. Как они целовались, как светились его глаза в полумраке, а растрепавшаяся челка щекотала Тони лоб…

— Ненавижу! Ненавижусуканенавижу! — хрипло выдохнул он сквозь зубы, кончая в собственную ладонь и ощущая спиной суматошное трепыхание чужого сердца.

Несколько размашистых толчков, и Роджерс замер, содрогаясь и рвано выдыхая воздух из легких.

Спустя час Тони Старк стоял на том самом балконе, с которого едва не свалился во время вечеринки, казавшейся сейчас чем-то бесконечно далеким, чем-то из другой жизни. Медленно затягивался самокруткой, ощущая, как голова становится пустой и потихоньку наливается мягкой одурью. Даже дотошные агенты, проводившие обыск в доме, не нашли его заначку с травой. Вот так, да. Меньше посторонних мыслей, меньше чувств. Меньше чувств — меньше пиздостраданий. И больше пользы для дела.

_________________________________________________________________________

https://www.youtube.com/watch?v=ufbexgPyeJQ

========== 7. The Handler (Кукловод) ==========

— Что, правда? — Старк недоверчиво фыркнул. — Уже семь лет вы ни разу не испытывали чувства гнева? Не верю.

Доктор Брюс Беннер мягко улыбнулся, поправил очки, придававшие некую утонченность его округлой физиономии с чуть курносым носом и полными, красиво очерченными губами, пригладил темные вьющиеся волосы тронутые сединой. От его облика словно бы исходили волны умиротворяющего добродушия, которое, казалось, ничто не способно было нарушить, и это вызывало у многих искреннее недоумение и даже недоверие. За три месяца совместной работы они со Старком сблизились настолько, что Тони посчитал уместным задавать Беннеру вопросы личного характера, а партия в многомерные шахматы, разыгрываемая ими во время обеденных перерывов, как нельзя лучше способствовала задушевным беседам.

Ему нравился Беннер. И он ничего не мог поделать с чувством симпатии к человеку, который по воле случая стал для него кем-то вроде надзирателя, курируя его работу по внедрению аналога «Скайфилда» для нужд Аристотеля и подчиненных ему колоний. Точно так же он ничего не мог поделать со сложной гаммой чувств в отношении Роджерса, и пора бы уже перестать заниматься самобичеванием по этому поводу и принять как данность.

— Я понимаю ваше недоверие, — произнес Беннер. — Это нелегко осознать и принять. Я много думал в свое время. Над тем, как злоба и ненависть влияют на людей, во что их превращают. И я решил, что эти эмоции никогда не будут руководить моими поступками.

Тони коротко усмехнулся.

— Знаете, если наполнить емкость паром, закрутить крышку и поднять давление, её неизбежно разорвет. Выброс эмоций время от времени необходим всем, в том числе и негативных.

— А вы не поднимайте давление. Представьте, что ваши негативные эмоции — это энергия. Вы бережно сохраняете её внутри себя, и, возможно, она вам пригодится в определенный момент.

Старк покачал головой.

— Вы говорите сплошными загадками, хотя идея мне нравится. Хотел бы я увидеть когда-нибудь, как вы используете эту свою «энергию». Впрочем, я не собирался выпытывать ваши тайны.

Беннер пожал плечами, улыбнувшись с неизменным добродушием.

— У меня нет никаких тайн. Вся моя биография прозрачна насквозь. Я не принадлежу к знатному роду, я был лучшим на своем курсе в Университете, у меня куча каких-то ученых степеней, значения коих я слабо себе представляю. Моя личная жизнь не задалась, да и времени на нее особо никогда не было, так что меня смело можно назвать закоренелым холостяком. Вот и всё, что я мог бы про себя рассказать.

— Вы упоминали, что ваша специализация — биоинженерия и генетика. Как-то далековато от того, чем мы тут занимаемся.

— Квантовая физика и механика это моя вторая специализация. В свое время мне даже посчастливилось побывать в Центральном Университете Федерации на курсе лекций Адама Кроннебурга.

— Ого! — встрепенулся Старк. — Да вы везунчик, Брюс. Я тогда уже получил направление от деканата, как вдруг внезапно умер мой отец, и я… — прервавшись, он махнул рукой и поморщился. — Впрочем, неважно.

— Кстати, — произнес Беннер, — принципы биоинженерии были как раз использованы вами для создания «Скайфилда». Миллионы дронов похожи на иммунную систему живого организма, которая вырабатывает защиту от вредоносных бактерий и вирусов мгновенно и инстинктивно. Если не знать об этом, то можно до бесконечности пытаться её контролировать как обычное механическое средство обороны. И лишь тот, кто досконально знает устройство этой иммунной системы и все ее возможности, может ее как ослабить, так и укрепить.

— Вы крайне проницательны, — пробормотал Старк. Его внезапно вновь настигло ощущение ловушки, подвоха, злого умысла, настроение мгновенно упало. Возможно, его неспроста окружили людьми, способными вызвать симпатию. Ведь пытками можно добиться лишь ответов на вопросы, но не эффективного сотрудничества. — Кстати, что-то мы заболтались. Перерыв подходит к концу.