Эпоха Мира и Милосердия (СИ) - Страница 10

В голове всплыл недавний диалог с Фьюри, вызвав приступ гнева и пульсацию крови в висках.

«…поймите, капитан, попытка спрятать Старка на одной из наших баз могла здорово нас скомпрометировать. Его бы искали повсюду, а так — они получили желаемое, и на время о нас забыли».

«То есть вы просто сдали его. Как разменную монету за собственную безопасность».

«Никто его не сдавал. У мистера Старка была возможность скрыться, но он предпочел геройствовать в одиночку. Кстати, уже после его ареста нам удалось вытащить из лап Гидры мисс Поттс. Похоже, она его слабое место, и теперь они не смогут его шантажировать, угрожая её жизни».

«Есть множество способов воздействия на человека, и вам это прекрасно известно!»

«Прошу прощения, капитан, но, кажется, вы чересчур сильно обеспокоены судьбой мистера Старка».

После этой фразы Стив ощутил вспышку ярости такой силы, что едва не оборвал связь.

«Это вы должны быть обеспокоены судьбой мистера Старка в первую очередь! Если он начнет работать на Гидру, то войну мы уже не остановим! Никто не остановит!»

«Уверяю вас… Мы этого не допустим».

У последней фразы Фьюри могло быть несколько смыслов. Ведь правда же — человека легче убить, чем спасти.

Стив закрыл альбом, спрятал в ящик стола, тщательно запер его. Поднявшись, оправил мундир и решительно шагнул к двери.

В просторном и светлом кабинете командующего царил легкий беспорядок, свидетельствующий о крайней занятости хозяина, и едва слышно играла на заднем плане музыка, похожая на шум дождя и ветра. Герцог поднял голову от бумаг, приветливо улыбнулся.

— А, Стивен. Проходи, присаживайся. Ты ведь не по официальному вопросу, верно?

Роджерс не последовал любезному приглашению, а остался стоять — напряженный, будто струна.

— Вы правы, Ваша Светлость. Я к вам по личному делу. После того, как я спас вам жизнь, вы сказали, что я могу просить у вас что угодно, в пределах ваших возможностей. Я никогда вас ни о чем не просил, ни разу. Я и не собирался. А теперь у меня есть просьба. Но высказать я её могу лишь там, где нас гарантированно никто не прослушает.

***

Отключившись, Тони на сей раз очутился у озера с удочкой в руках, а рядом был отец. Отец взял его на рыбалку — ничего глупее не придумаешь. Говард Старк никогда не интересовался рыбалкой и нечасто вспоминал о существовании сына. Но картинка была приятной: плеск воды, щебет птиц, блики солнца на гладкой водяной поверхности, мерное покачивание плавников. Тони с удовольствием окунулся в сон, пока ослепительно яркий свет и резкий, бьющий по ушам шум не вырвали его из приятного забытья. Он почти привык к постоянным агрессивным пробудкам — уже не вскакивал как подорванный, судорожно прикрывая слезящиеся глаза, и не метался спросонья, не понимая, где находится, а просто продолжал лежать лицом вниз, экономил силы. Дождавшись, пока его грубо встряхнут, ухватив за плечи, неохотно поднялся, сунул ноги в туфли и позволил вытолкнуть себя в коридор. Шел вперед за охранниками, прикрыв глаза, дремал на ходу. Когда к тебе применяют тактику лишения сна, учишься использовать для отдыха любую возможность.

Они достигли конечного пункта назначения, и Тони плюхнулся на стул, не оглянувшись по сторонам — интерьер допросной не отличался разнообразием и не менялся в процессе его посещений. То же самое можно было сказать про доктора Арнима Золу: неизменный серый мешковатый костюм, дурацкая бабочка, бульдожья физиономия с отвисшими щеками и непропорционально широким лбом. Дожидаясь начала очередной беседы, Тони жадно втягивал ноздрями запах кофе из кружки дока. Как ни странно, обходиться без привычных лошадиных доз кофеина оказалось сложнее всего. Сколько времени он здесь, кстати? Машинально огладив рукой короткую жесткую растительность на своей голове, он отметил про себя степень её густоты. Примерно месяц. Да, он всегда довольно быстро обрастал волосами. Месяц, плюс-минус.

Когда Старк оказался здесь впервые, ему приказали раздеться, посадили на железный стул и обрили наголо. Потом тщательно осмотрели, заглянули в рот, будто животному. У всех этих действий была четко определенная практическая цель — одежда и прическа являются признаками статуса, лишенный этих признаков превращается в безликую человеческую единицу. Следующим этапом стало лишение его воли и человеческого достоинства, а на эти факторы влияют здоровый сон, еда, элементарные удобства и комфортная зона личного пространства. И этот этап явно затянулся, что временами вызывало у Золы вспышки раздражения. Старк оказался крепким орешком — он никогда не вел образ жизни изнеженного миллиардера, бывало, сутками пропадал в своей мастерской, забывая про сон и еду, не стеснялся собственной наготы и был на редкость устойчив к наркотическим веществам. Вдобавок его оказалось нелегко запугать. Он отдавал себе отчет в том, что если бы его хотели сломать, то сделали бы это очень быстро. Но физический и психический инвалид был им не нужен, так что к нему редко применяли грубые меры воздействия. Разве что когда он доводил Золу до белого каления. Сломанное предплечье и ребра срастались медленно и постоянно ныли, ожоги от электродов под ключицами никак не хотели заживать, но это были сущие пустяки, а на синяки и ссадины вообще не стоило обращать внимания. Доктор Зола постоянно задавал ему один и тот же вопрос: кто вы? Ответы варьировались от неизменного «гений, миллиардер, плейбой, филантроп» и «тот, кто надрал ваши задницы» до различных вариаций, живописующих интимные отношения Тони с матерью дока. Под наркотиками он обычно нес несусветную ахинею, перемежая ее то смехом, то слезами. Словом — доктору Золе достался сложный пациент.

— Как нынче спалось, мистер Старк?

Тони ухмыльнулся.

— Знаете, я уже почти привык. Маловато у вас удобств, жратва оставляет желать лучшего, но, в целом, не самое плохое местечко для отдыха.

Зола едва заметно поджал губы, поставил недопитую кружку с кофе на стол.

— Если бы нам не были так нужны ваши мозги, я с удовольствием бы их поджарил и скормил бы подопытным животным в своей лаборатории. Но чтобы у вас не возникало иллюзий, что вы находитесь в отпуске, а это место модный курорт, я хочу показать вам кое-что.

Стена за спиной Золы внезапно сделалась прозрачной, открыв внутренность еще одного помещения — ярко освещенного, с белыми стенами, похожего на медицинский кабинет. Посередине, в кресле, наподобие зубоврачебного, сидела девушка в легком нижнем пеньюаре, а за её спиной маячила мужская фигура, облаченная в медицинский костюм. При взгляде на копну светлых волос у Тони что-то судорожно трепыхнулось внутри — ему показалось, он видит Пеппер. Это было крайне странно, что ее ни разу не приволокли на допрос и не попытались на него таким образом надавить, он лелеял надежду, что Фьюри сдержал свое обещание обезопасить дорогих ему людей. Нет, та девушка в кресле была не Пеппер. Чуть моложе, более круглолицая, другой оттенок волос. Лицо казалось смутно знакомым, хотя заплывший левый глаз, опухшая скула и разбитые губы сильно затрудняли узнавание. Поймав взгляд Старка, она шевельнула губами, словно пытаясь что-то сказать; кисти её рук с несколькими пальцами, вывернутыми под неестественным углом, мелко тряслись, зрачки были величиной почти с радужку.

— Не узнаете? Впрочем, вы не можете знать в лицо всех своих сотрудников. Это мисс Кристин Шелли из вашего IT-отдела. Она совершила очень дурной поступок — попыталась стереть важные файлы со своего компьютера. За это она наказана.

У Старка внезапно резко пересохло во рту и зашумело в ушах. Стены вокруг сомкнулись, будто челюсти капкана, грозя его раздавить, предметы расплылись, потеряв контуры. Словно со стороны он услышал собственный голос:

— Зачем всё это? Пытаетесь вызвать у меня ужас? Жалость? Про меня говорят, что я бессердечная скотина. Не хочу вас огорчать, но это правда.

Тони буквально физически ощущал, как взгляд Золы впивается в его лицо, ловя малейшие оттенки эмоций. Он умел управлять эмоциями, как и полагалось хорошему игроку в покер. Но всё, что здесь происходило, всё это было… слишком. Бульдожья физиономия дока потихоньку исполнялась оттенком торжества. Судя по всему, он всё-таки нашел ключ к своему пациенту.