Эпицентр Тьмы - Страница 4
Внутри палатка была почти пустой – только у дальней стены стоял небольшой раскладной столик, да виднелась за занавеской раскладушка, аккуратно застеленная шерстяным солдатским одеялом. Из-за стола мне навстречу поднялся высокий широкоплечий мужик лет шестидесяти на вид, одетый в чистенький, даже щегольский «цифровой» камуфляж. Его плечи украшали полевые погоны с двумя большими зелеными звездами. Цельный генерал-лейтенант! Я думал, что такие не выжили – вымерли как мамонты. Или сгорели вместе с Арбатским военным округом. Хотя… судя по повадкам – этот зверь никогда паркетным воякой не был. Вон как смотрит – словно прицеливается.
Я подошел к столу и замер, не зная, как себя вести. Подержав меня «на прицеле» еще секунд пять, генерал сухо улыбнулся и протянул мне через стол руку.
– Командир отдельной легкопехотной бригады Югороссийской республики генерал-лейтенант Белоусов, – представился хозяин палатки.
– Борис Волков. Бредун, – в ответ сказал я. Услышав мое имя, Белоусов и Тихий переглянулись. Тихий едва заметно кивнул.
Генерал гостеприимно указал на стоящий рядом со столом раскладной стульчик. Я присел на краешек, положив руки на колени. Тихий уселся напротив меня. А Белоусов так и продолжал возвышаться над нами.
– А что это за республика такая? – невинно поинтересовался я.
– Образована весной 2015 года и занимает территорию бывшего Южного федерального округа. Столица в Ростове-на-Дону, – любезно пояснил Белоусов.
– Ого! Далековато вас занесло! – восхитился я.
– Ну, мы-то пришли сюда, имея специальное задание, а вот что вы здесь делаете, Борис? – Глаза генерала смотрели мне точно в переносицу.
– Дык, товарищ… или господин… генерал, я это… бредун! – выдавил я. – Хожу, брожу, ищу, чем поживиться!
– Не лгите, Борис! – решительно рубанул рукой генерал. – Вас узнал один из людей Тихого! Ведь именно вы на протяжении семи лет командовали формированием, именуемым «Партизанский отряд имени Зои Космодемьянской», входящим в объединение, называемое Красной Армией, и получили прозвище «Палач Тарту»?
Бля-я-я-я-я-я-яяяяяя! Вот я попал! И что мне теперь ему ответить? Мол, обознался ваш человек – я не тот Борис Волков, а его брат-близнец и одновременно тезка-однофамилец. А собственно, и что? Что он может поставить мне в вину? То, что пока он грел свои косточки на теплом Юге у синего (Черного) моря, я больше двадцати лет насмерть резался со шведами и эстонцами в лесах за Волховом?
Бросив «валять Ваньку», я поменял позу – сел поудобнее, откинувшись на спинку, и даже демонстративно оперся локтем на край стола. Генерал опять переглянулся с Тихим, и тот снова малозаметно кивнул.
– Так что же вы, Борис Волков, здесь делаете? – с нажимом на моем имени спросил Белоусов. – Как вы узнали о нашей операции?
– Да я знать не знаю ни о какой вашей операции! – спокойно сказал я. – Я уже давно не занимаю командные должности. Год назад я был серьезно ранен, не мог ходить. Меня всю зиму выхаживали старушки из затерянной в лесах деревеньки. Выходили, но исполнять командирские функции я больше не мог – контузия дала побочный эффект в виде злокачественной опухоли позвоночника. Жить мне осталось максимум до осени. Вот и решил перед смертью родные края повидать. И мой умерший друг тоже из Москвы и хотел умереть на родине.
– Вы лжете, Борис! – жестко сказал Белоусов. – Подобная сентиментальность для командира вашего уровня? Вы явно что-то узнали – иначе бы вас здесь не было!
В ответ на этот логически выверенный пассаж я только развел руками и улыбнулся. Какой смысл оправдываться?
Видимо, Белоусов уже все решил.
– Карпов, Опанасенко! – резко позвал он.
Двое давешних охранников мгновенно ввалились в палатку, едва не оторвав полог – наверное, ждали команду. И она прозвучала.
– Взять! – четко сказал генерал.
Карпов и Опанасенко бросились на меня, как коршуны. Однако, хоть они и были наверняка отличными боевиками, но их выучка в непростой науке ближнего контакта значительно уступала ребятам Тихого. Те действовали четко, страхуя друг друга, и не держали готовое к бою оружие в пределах моей вытянутой руки. А эти двое… Да они даже свои роскошные АК-74М на спину не перекинули, рванувшись заламывать мне руки. Краем глаза, уже начиная действовать, я успел увидеть, как поморщился от наблюдаемого непрофессионализма Тихий.
Хрусть! Голова Опанасенко состыковалась лбом со столешницей. Лоб оказался крепче – боец рухнул на пол без видимых повреждений, а стол просто развалился.
Тр-р-р-р-р-рр! Рукав моего бушлата остался в цепкой ладони Карпова. Но взамен я получил свободу маневра и не преминул ею воспользоваться. Ремень автомата каким-то непостижимым образом обвился, словно змея, вокруг шеи солдата. Он машинально схватился за него и тут же получил удар ногой в живот, который отправил его в недолгий полет к стенке палатки. Хорошо еще, что стенка полотняная – была бы бетонной, затылку Карпова досталось бы по полной.
Щелк! Предохранитель на захваченном в быстротечном бою оружии опущен, и на Белоусова и Тихого смотрит АПС Опанасенко. Хозяин пистолета после близкого знакомства с твердой поверхностью пребывает в блаженной нирване. Не опуская ствола, я быстро снимаю с его бесчувственного тела автомат. Ну вот теперь можно и повоевать!
– Лихо! – даже не изменившись в лице, прокомментировал Тихий.
– И что дальше? – нервно дернув уголком рта, спросил Белоусов.
– А дальше вы вернете мое имущество и лично проводите меня до границы контролируемого вами сектора. Зла я к вам не питаю, будете вести себя спокойно – никто не пострадает! Поверьте – на ваше спецзадание мне наплевать, я действительно провожал сюда умирающего друга. И теперь просто хочу дойти до Москвы.
Белоусов и Тихий переглянулись, и Тихий снова малозаметно кивнул. Что за комедию они ломают?
– Пожалуйста, Борис, опустите оружие! Здесь вам ничего не грозит! – сказал Белоусов. А Тихий при этих словах кривовато усмехнулся. – Будем считать произошедшее досадным недоразумением!
– Быстро! Верните! Мне! Мое! Имущество! – раздельно сказал я, не прекращая целиться в промежуток между собеседниками.
– Хорошо! – кивнул Тихий и негромко позвал: – Степа!
Из-за занавески, скрывающей спальный отсек, вышел напарник Тихого. В руках он держал «винторез». Это что же? Он все время сидел за этой занавеской с оружием на изготовку? Страховал начальство? Да он же легко мог завалить меня в один момент! Но не стрелял. Блин, да что здесь за игра идет?
– Степан! Принеси сюда, пожалуйста, рюкзак и оружие нашего гостя! – попросил Тихий. Именно попросил, предельно вежливо, а не приказал.
– Да, и забери с собой этих долбоебов! – кивнул на поверженные тела охранников генерал. – Совсем здесь распустились! Пора им ежедневный утренний кросс с полной выкладкой устроить!
Степан распутал автоматный ремень на шее Карпова, помог ему встать, и уже вдвоем они подняли Опанасенко и вынесли из палатки. Я опустил пистолет, ожидая развития событий. Вернулся Степа буквально через минуту. Он положил возле моих ног рюкзак и оба автомата, выпрямился и пару секунд ждал от начальства новых указаний. Не дождавшись, спокойно повернулся и молча вышел.
Я присел и в быстром темпе зарядил свое оружие. Родное-то оно завсегда надежней! Внезапно мне в голову пришла некая мысль. Я направил трофейный АПС в пол и нажал спусковой крючок. Боек сухо щелкнул вхолостую. Я передернул затвор, выбрасывая негодный патрон, и снова нажал на спуск. Опять осечка! Ну-ка, а еще раз! И снова выстрела не произошло. Та-а-аааак… Я глянул на трофейный автомат, но, перехватив мой взгляд, Тихий отрицательно покачал головой.
– Его можешь не проверять! Он тоже не выстрелит.
– Так что за театр вы мне тут устроили? – поняв, что от разговора «по душам» не отвертеться, я аккуратно отложил в сторону чужие АПС и АК-74М, закинул Валеркин автомат на спину, присел на краешек стула, а свой родной АКМ пристроил на коленях.
– Ты это… не держи зла, Борис! Извини за этот цирк! – впервые с начала разговора Тихий встал и протянул мне руку. – Александр Сергеевич Тихий, майор спецназа ГРУ. Впрочем, в отставку я вышел еще до Тьмы. Но потом пришлось вспомнить навыки… Ныне я полковник армии Югороссии. Нам надо было узнать, что ты будешь делать, взяв нас на мушку. Но ты всего лишь захотел уйти. Значит, реально нашими делами не интересуешься.