Энерган-22 - Страница 2
В правдоподобии такого Мак-Харриса нас убеждает не только мировая литература, создавшая обширную галерею портретов “обездоленных богачей”, но в известной мере и биографии подлинных миллиардеров. Впрочем, художественный образ порою точнее жизнеописаний, ибо в нем, как в рентгенограмме, высвечивается то сущностное, глубинное в человеке, что вуалируется будничной действительностью. Все люди разные, варианты судеб различны, да и не во всяком плутократе распад личности дошел до конца, так что реальные мак-харрисы, особенно на публике, выглядят куда добропорядочней, безобидней и человечней (выгляди они злодеями, им, между прочим, куда труднее было бы действовать). Но хищничество от этого не перестает быть их сущностью. Здесь образ Мак-Харриса весьма реалистичен и точен.
Предвижу резонный вопрос читателя: “демон наживы” превращает человека в аморальное и антисоциальное существо. Но не лишает же ума?
Понимания, что для него самого, по большому счету, пагубно? Не лишает. Но извращает ум, как и все остальное. Одержимость заставляет видеть лишь одну цель, препятствия к ней и способы их преодоления. Уже по этой причине узко нацеленный, сугубо прагматический ум мак-харрисов с трудом воспринимает глобальные проблемы в их подлинном значении и объеме. Природа, люди, решительно все видится лишь средством к достижению цели, воспринимается сквозь эту призму и оценивается по статьям дебита-кредита. Делец, изменивший этой шкале ценностей, перестает быть таковым.
Но эта извращенная ограниченность интеллекта еще не беда хваткий, привыкший учитывать реалии ум может перестроиться, принять выводы науки и сообразоваться с доводами здравого смысла. Тот же Мак-Харрис отнюдь не глупец, что-что, а перестраиваться он умеет. Хуже другое. Став прислужником демонов, он уже не властен над ними. Он хозяин капитала, и он же его пленник и раб. Или играй по правилам, или выходи из игры – третьего не дано. Да, загрязнение среды обитания опасно, пагубно для него самого, сообразить это нехитро, благо удар нанесен в самое сердце – отравленный воздух губит сына. Но сохранение природы требует немалых затрат, а это сокращает прибыль, делает его нефтяную империю менее конкурентоспособной, чем, допустим, “Рур Атом”, что куда опаснее. Ведь сокрушат и раздавят! И тут демон, наконец, обозначился в полный рост. Страсть к наживе, даже самая разрушительная, все-таки страсть.
Качество, которое при желании (у адвокатов мак-харрисов оно в избытке) можно объявить пусть демоническим, но изначальным, неистребимым в людях (разумеется, если только забыть, что на протяжении десятков тысячелетий, до становления классового общества, это “изначальное качество” почему-то не проявляло себя!).
Нет, пагубная одержимость объясняет далеко не все! Подлинное обличье искомых демонов наглядней всего проступает сейчас в действиях военно-промышленного комплекса США. Остановимся на этом подробнее.
Общеизвестно, что выполнение военных заказов обеспечивает наивысшую норму прибыли. Естественно, свободный капитал охотно устремляется в эту сферу. А система военного бизнеса, как и любого другого, стремится, во-первых, к самосохранению, во-вторых, – к развитию, укреплению и росту.
Происходит так называемый процесс самовозбуждения: благоприятные условия стимулируют рост системы, а система, укрепившись, в свою очередь начинает активно воздействовать на все окружающее, стремясь создать еще более благоприятные условия для своего усиления. В сущности, она уподобляется раковой опухоли с присущим последней безудержным и пагубным для организма размножением клеток.
Пагубным, заметим, не только для организма в целом, но и для самих взбесившихся клеток, Одним из первых обратил внимание на зловещую роль военно-промышленного комплекса американский президент Дуайт Эйзенхауэр. Он авторитетно предупредил об опасности. Безуспешно! “Раковая опухоль” продолжала расти, и теперь, похоже, метастазы поразили командные центры США. Какой же демон околдовал умы, посредством какой магии смертоносную опухоль удалось представить добром для Америки?! Ведь и заправилы военно-промышленного комплекса все-таки люди, а не раковые клетки, они чувствуют, думают!
Внешне все это выглядит ирреальным безумием. В действительности же – никакой мистики, все очень посюсторонне. Вполне допускаю, что среди генералов Пентагона и заправил военного бизнеса есть люди, отдающие себе отчет в том, чем может закончиться их бизнес. Не все же одержимы “демоном невежества”. Охотно верю, что наедине с собой они испытывают страх, их пугает будущее, которое они уготовили для самих себя и своих детей. Тем не менее, они продолжают исправно служить тому, что их пугает в часы бессонницы, ибо попробуй они повлиять на систему, дающую им положение, деньги, власть, и система тотчас обернется против них. Сработает механизм саморегуляции, они будут выброшены за борт невзирая на чины и ранги. Машина, созданная для извлечения прибыли, может работать только так, как она работает. Стоит породить демонов, как они подчиняют тех, кто мнит себя их повелителем.
Жизненная практика подтверждает это всецело. Даже натовским генералам, которые включились в борьбу за мир, пришлось расстаться с армией. Примечательно, что Эйзенхауэр рискнул указать на зловещую роль военно-промышленного комплекса лишь перед уходом из Белого дома.
Система защищает себя. Отторгает все лекарства разума, в себе самой парализует инстинкт самосохранения. Безумие, питающее само себя. И демоны этого безумия гнездятся не только в душах, но более всего и, прежде всего в самом строе общественных отношений, который возвышает мак-харрисов. И если губительный смог, как это описано в романе, накроет не вымышленную Веспуччию, а вполне реальные города и страны, то своим появлением он более всего будет обязан тем же демонам и их безумию.
От граждан всех веспуччий, сколько их ни есть, тщательно скрывают вот эту причину терзающих человечество зол. В ход идут любые доводы, лишь бы опровергнуть давний вывод Маркса о сущности капитализма. Вам кажется, что обезумел сам род человеческий? О да, смотрите на происходящее, иного объяснения нет. Научно-технический прогресс пагубен, от него все зло? О да, ведь прежде мы дышали чистым воздухом… Во всем виновата изначальная сущность человека? О да, без сомнения, ведь никаких демонов нет, это все сказки…
Но как бы ни был успешен обман или самообман, люди все более чувствуют давление какой-то надличностной и уже безумной силы. Иных это подвигает на осмысленную борьбу, иных ввергает в слепой гнев и отчаяние. Эта беспросветная ненависть питает тот экстремизм, который ныне стал характерной приметой социального климата вполне реальных веспуччий. Увы, все закономерно и тут: безумие множит безумие. Этот момент очень верно и ярко схвачен в романе X.Оливера, эпизоды с динамитеросами наиболее впечатляющие, как и образ Рыжей Хельги, “мадонны” террористов и одновременно (что весьма типично для политической жизни Запада) штатной провокаторши. Здесь книга помогает нам различить еще одного демона наших дней – “демона экстремизма”, деятельные проявления которого порой также выглядят пароксизмом безумия.
Научная фантастика, как никакой другой вид литературы, обращена к дню завтрашнему. Мера этой обращенности, ее характер, в каждом произведении, разумеется, различна. Неизменно одно: современность (а она в научной фантастике присутствует неизбежно) никогда не замкнута сама на себя, всегда протяженна. Не только в смысле продления и возможного в будущем видоизменения наблюдаемых тенденций сегодняшнего дня. Гипотетическое, а то и условное будущее оказывается в фантастике той призмой, которая позволяет как бы с дальних временных позиций вглядеться в настоящее. Такова особенность и романа X. Оливера. Перед нами роман-предостережение. Смотрите, что может случиться с людьми и Землей, если не обуздать демонов капитализма! С другой стороны, произведение позволяет лучше вглядеться и в современность, глубже проникнуть в те ее проявления, которые подчас заставляют подозревать какое-то иррациональное, охватившее умы безумие. Как правило, научная фантастика – это “вид с высоты”. Временной и пространственной. Так лучше обрисовываются контуры глобальных проблем человечества, расширяется поле художественного видения, обозначаются дальние, еще неясные стремнины, перепады… Так литература обретает своего рода “космическое зрение”, крайне необходимое в наш век бурных, масштабных и небывалых перемен (в этом, кстати сказать, едва ли не главный секрет популярности жанра).