Энциклопедия Амосова. Алгоритм здоровья - Страница 40

«Не видеть» — с первобытных времен придумано — одежда, закрывать опасные места. Новое, современное — не показывать эротические фильмы. В меньшей степени действует запрет на такую же литературу. До сексуальной революции эти меры работали на нравственность. Теперь, к сожалению, — не действуют. С трудом удается ограничить информацию для детей. И то только в культурных семьях.

А может быть, это не столь важно? Дети привыкают к картинкам и не обращают внимания? Не знаю. Даже самые примитивные народы почему-то носили «набедренные повязки». Значит — это важно?

«Не думать» — еще труднее. Даже если не видеть — гормоны подогревают модели-образы в коре мозга, а это, по обратной связи, снова активирует продукцию гормонов. Воображение работает даже при минимуме внешней информации. Но все же — не столь активно работает, как при эротических картинках.

«Не делать». Нужны строгости в отношениях. Ограничение прямых контактов.

Все, что сказал, — только теория. Возродить патриархальные времена немыслимо. Но ограничить и задержать до какого-то возраста — нужно пытаться. Это долг родителей. У школы таких возможностей меньше. Общественных воспитателей теперь нет. К сожалению.

Написал все это — и сам не верю. Наше общество не может проконтролировать даже телевидение. Все понимают, но… то ли сами начальники не хотят отказываться от «клубнички», то ли рекламный бизнес оказывается сильнее всех.

Проблема секса стала любимой темой публики и СМИ. Почему бы? Ведь не о потомстве люди думают — об удовольствиях. Несмотря на множество ухабов на этой дорожке.

Поэтому все же сформулируем «оптимизацию функций»: удовольствия от секса.

Много? Как можно больше, чаще? И да, и нет. Каждый должен знать свою меру. Неудачи уж очень огорчительны.

Разнообразие партнеров? О да, конечно! (Мы же по природе — обезьяны!) Но ведь цена какая… Нет у нас такой организации этого дела… «чтобы без мук целовать, целовать», как писал Маяковский. За удовольствия нужно платить. Главная плата — не деньги — ложь. Это противно и нужно трижды подумать — стоит ли игра свеч. Даже если не думать о заповедях… Поверьте, очень нелегко «минимизировать» потери по части стыда, совести и чести. Может быть, проще утолять голод черствым хлебом?

В резерве есть еще искусство секса. Очень стоящее дело, и помогает обойтись без моральных потерь, ожидающих нас «на стороне». Жаль, что руководства недоступны.

Пожалуй, на этой игривой ноте можно закончить. Радикального решения проблемы все равно нет. Разве что виртуальный секс через Интернет? Уж точно — «без мук».

Фу! Написал — и самому противно.

Нет, еще немножко на эту тему — о сексе: однополая любовь. Гомосексуалисты, лесбиянки. О первых, в матерных выражениях, я слыхал еще в селе, о вторых узнал много позже. Живого педераста встретил уже после Отечественной войны: редкое было явление на Руси.

Суть физиологии: от генов нам заданы гормоны обоих полов. Но — в разных пропорциях. В процессе созревания, начиная с утробы матери, преимущества главного усиливаются — (мальчик, девочка). Затем на это наслаиваются воспитание и мнение общества: «слабые» гормоны совсем вянут, продуцирующие их структуры теряют активность. Но чтобы полностью затормозиться — не всегда и не у всех. В проблему включаются условия общественной жизни. Мужские сообщества — закрытые коллективы — армия, тюрьмы, колонии, зоны. Традиции, обычаи, ограничивающие доступ к женщинам. Слабость религии. Что она говорила? Слыхали вы про «Содомский грех»? Наверное — нет. А ведь бог Яхве за него снес два города. Христианский бог по этой части был не менее строг.

Но природа сильна. Ее усиливает информация: «знающие люди» говорят, что, оказывается, можно получить удовольствие и без женщины. (Нечто подобное, в части имитации самого акта, есть даже у животных.) Дальше все развивается как всякая мода — с участием положительных обратных связей. Особенно — при демократии. Результат: общества гомосексуалистов.

Затрудняюсь дать категорическую оценку: «Осудить, запретить». В принципе: неестественно — значит плохо. Но так ли уж вредно для самих «страдающих»? Преувеличивать не стоит. Да и для общества в целом: не полезно, но и не столь опасно, как какие-нибудь жестокие секты террористов или фанатиков.

Какой вывод из всех этих рассуждений о сексе? Каждый скажет: нужно правильное половое воспитание молодежи. Вот только нет методики. И у меня нет. Кроме банальной истины: осторожно и дозированно рассказывать детям суть дела.

Давайте попробуем представить болезни в их отношении к здоровью. Поискать, какие серьезные нарушения в поведении человека могли привести к снижению защитных сил организма — ведь природа сильна. Кроме того, пользуясь своим опытом, я хотел бы подсказать, как себя вести, если случилась беда и человек заболел. То есть речь здесь пойдет все о тех же правилах питания, физкультуры, управления психикой. Конечно, наряду с лечением.

Для этого придется кое-что рассказать и об основных механизмах патологии, об этапах развития болезни, ее проявлениях, о принципах диагностики и лечения.

Боюсь, если эти главы прочтет терапевт, он обязательно скривится: «Знаем мы хирургов! Все они зазнайки и хвастуны». И будет отчасти прав. Действительно, вся моя медицина была хирургической. Моя профессия — болезни, а не гигиена здоровья. Много я перевидал за 60 лет, если считать с третьего курса института, когда впервые прикоснулся к медицине.

Медицинский институт закончил в 1939 году.

Затем год аспирантуры в клинике Архангельска, ординатура в Череповце.

От начала и до конца войны (с Германией, потом с Японией) я был ведущим хирургом полевого госпиталя на 200 коек. Страшно сказать: 40000 раненых через наш госпиталь прошло. Война сделала меня универсалом — пули ведь не выбирают «типичных локализаций», прошивают тело, где попало. Все оперировал — от черепов до пальцев.

В 1946 году три месяца заведовал операционной в институте им. Склифосовского, знаменитом институте С.С. Юдина. Правда, там я не оперировал — не давали, поручили администрирование. Поэтому и сбежал в Брянск — стал главным хирургом области. Опять много оперировал в областной больнице — на всех органах, кроме сердца.

Стал кандидатом, потом доктором и в 1952 году переехал в Киев — заведовать кафедрой и клиникой грудной хирургии. Круг моих интересов сужался, и с 1965 года я стал чистым сердечным хирургом. Сделал более пяти тысяч операций на сердце, если брать только самые сложные — с искусственным кровообращением. Да еще более тысячи удалений легкого, опухолей пищевода… А всего в клинике и институте прооперировано 70 тысяч сердечных больных, и большинство из них я хотя бы раз осмотрел на ежедневных обходах.

Этот свой «хирургический героизм» я описываю не столько из хвастовства (хоть и это, наверное, простительно для отставного хирурга), сколько для того, чтобы сказать: видел очень много очень разных болезней, располагаю большой информацией, пригодной для человека, занятого восстановлением собственного здоровья. К тому же у меня есть некоторый опыт применения этих знаний: уже 40 лет исповедую «режим ограничений и нагрузок» (РОН).

Люди очень хотят получить простые и точные сведения о болезнях. Их интересует это гораздо больше, чем здоровье. Потому что к здоровью привыкаешь, а болезнь враждебна и таинственна. Спросить бы у врача, но разве можно заполучить его для разговора? Докторам всегда недосуг! Да и не любят они разглагольствовать с пациентами, раздражаются. Иные пациенты роются в специальных книгах, добираются до медицинской энциклопедии. Удовлетворения, как правило, не получают, потому что писано не для них.

Любая болезнь локализуется в клетках. Нарушена химическая фабрика: чего-то клетка недодает своим соседям, чего-то производит больше, чем требуется. Правда, совсем ядовитых продуктов клетки не вырабатывают, в них нет для этого ферментов. Чаще всего дело ограничивается веществами неполной переработки (какие-нибудь «недоокисленные продукты») из-за плохого снабжения от важных органов и регулирующих систем. Разумеется, избыток этих продуктов тоже отравляет организм, но все же не так, как чужеродные токсины. Настоящие яды попадают в организм извне, и, к сожалению, это происходит нередко (химия, алкоголь, наркотики).