Эммануэль. Танцовщица с бульвара Сен-Жермен - Страница 31

Как всегда, солнце на пляже уходило за горизонт торжественно и пылко, в обрамлении оранжевых облаков, вплоть до самого погружения в расплавленное золото водной поверхности. Ксавье и Жад подошли к воде, купаясь в ее блестящих отсветах. Оттенки, которые приобретали их тела, казались отражением внутреннего огня, пылавшего в них обоих.

– Я видел, как вы танцевали, – вдруг сказал Ксавье. – Вы должны вернуться в Париж вместе со мной. Вы не имеете права лишать публику наслаждения вашими танцами. У вас будет свое шоу, созданное специально для вас. Вы прославитесь. Если хотите, я сделаю вас звездой Бродвея.

– Я равнодушна к популярности. А вот вас я действительно хочу.

Жад была поражена своим смелым заявлением. Куда исчезла та робкая девушка, которая скрывалась под просторными свитерами и не смела даже заикнуться о своих желаниях? Сколько она всего пережила с тех пор, как покинула Францию! «Все это – благодаря Ролану… Я никогда его не забуду», – подумала Жад.

Ксавье остановился у кромки воды и молча посмотрел на нее. Жад бросилась в его объятия. Теплые волны, облизав их лодыжки, уже связали их.

– Раздевайтесь, – прошептала Жад, торопливо развязывая парео. – Именно здесь, на этом пляже, я хотела бы, чтобы мы отдались друг другу в первый раз.

Хотя мужчина был довольно высоким, его живот, мускулистые ягодицы и бедра были похожи на тело Жад. Два идеальных бронзовых создания, две стороны одной медали…

Кончиками пальцев Жад дотронулась до промежности и бедер Ксавье, потом до его живота. Напряженный пенис был длинным и тонким. Она опустилась на колени, чтобы поласкать его своими грудями, напрягшимися от желания.

Мужчина сначала немного колебался, но потом полностью отдался девушке. Жад прижала соски к его эрегированному члену, провела шеей по его головке.

– Я люблю вас, – пробормотал мужчина.

– Я знаю, – ответила Жад. – Ваша любовь и моя – одинаковы. Это чувство неизбежно. Вы можете попросить у меня все, и я могу потребовать все от вас.

– Все.

Они легли на мокрый песок и начали любить друг друга. Жад не чувствовала ракушек у себя под спиной, не замечала набегавших волн. Она полностью слилась со своим братом-близнецом из своих фантазий, она потерялась в чувственном сне, в котором она и Ксавье были главными героями. «Мы будем неотделимы друг от друга, – подумала она. – Он и я – всегда, везде».

Они кончили вместе, да так яростно, как будто приливная волна поглотила весь этот тихий пляж.

– Я возвращаюсь в Париж завтра, – сказал Ксавье, когда они вернулись на виллу.

– Мне нужно время, – ответила Жад. – Неделя или две, чтобы попрощаться с моими друзьями. Я люблю Ролана, вы же знаете.

– Вы будете любить его всегда. Одна любовь не уничтожает другую. Они добавляются, они обогащают друг друга. Ролан – мой друг. Я горжусь тем, что именно он любил вас до меня.

Одетая в футболку, доходящую до середины ягодиц, Джина сидела на террасе, согнув одну ногу в колене, и красила ногти на ногах. Ей было все равно, что она выставила свою розовую щель прямо перед носом Ксавье.

Жад прочитала эмоции в глазах своего нового любовника и почувствовала беспокойство оттого, что ей нужно было представить ему Джину. Ее подруга улыбнулась, серебристые искорки заиграли в ее глазах, и она склонила голову.

– Вы брат Жад? – спросила она.

– В некотором роде, – ответил Ксавье. – А вы ее подруга?

Джина кивнула головой, потянулась и пробежала чувственной рукой по одной из своих грудей.

– Брат моего друга – мой друг, – сказала она.

Ксавье сел у ног Джины и взял флакончик с лаком для ногтей.

– Я закончу, – сказал он и начал наносить красный лак на ногти, оставшиеся ненакрашенными.

Джина наклонилась вперед, показывая свою грудь в вырезе майки и восхищаясь работой художника.

– Вы настоящий мастер педикюра, – сказала она Ксавье. – Теперь мы должны сделать мне маникюр.

Она грациозно положила свои маленькие руки на бедра Ксавье. Он засмеялся и повиновался ее прихоти, поглаживая ладонь итальянки своими длинными тонкими пальцами.

– А макияж вы тоже умеете делать? – озорно спросила Джина. – Я хочу, чтобы мои губы были окрашены в гранатовый цвет, причем я имею в виду все мои губы.

– Я также эксперт в области массажа, – вполне серьезно ответил Ксавье.

Жад была рада, что Джина и Ксавье уже затеяли эротическую игру. Она любила их обоих. И они должны были любить друг друга. Она встала за стулом своей подруги, подняла ее футболку и показала грудь с розовыми сосками.

– Посмотрите. Груди Джины очень нуждаются в массаже, – заявила она. – Они такие тяжелые! Им нужно расслабиться. Сначала я займусь ими, а потом наступит ваша очередь. Джина потом нам скажет, у кого лучше получилось.

Руки Жад начали нежно массировать груди Джины. Ее ногти дразнили соски молодой итальянки, которая полностью отдалась этой процедуре, чувственная и пассивная, как мурлыкающая кошка.

Ксавье взял ногу Джины, погладил подошву и щиколотку, а потом сладострастно обхватил губами большой палец. Джина извивалась и стонала от удовольствия. Другую свою ногу она пристроила на холм, образовавшийся на шортах Ксавье.

Увидев Ксавье и Джину такими возбужденными, Жад почувствовала себя вполне подогретой. Она решила стать связующим звеном между ними. Девушка села между ног Джины, прикоснулась губами к ее возбужденному клитору, а пальцами обхватила член Ксавье. Лаская их обоих, она обладала ими одновременно, как будто предлагая их друг другу. Опьянение своей властью буквально переворачивало ее.

Когда Ксавье проник в Джину, именно она стала руководить их оргазмами.

Жад не было никакой необходимости объяснять Ролану свою внезапную страсть к Ксавье.

– Ты уедешь? – спросил он.

– Скоро. Через несколько дней. Я хочу, чтобы у нас было время попрощаться. Но мы ведь обязательно встретимся снова, не так ли? Чувство к Ксавье никогда не уничтожит мою любовь к тебе.

Ролан не попытался удержать ее. С тех пор как Жад познакомилась с Ксавье, его зеленые глаза сияли каким-то незнакомым огненным блеском. Они потеряли холодность и гладкость полированного нефрита. Неудовлетворенное желание замутило их и придало им вид темного грубого камня, найденного в русле ручья. Хотя Жад еще не было и двадцати лет, ее страсть к Ксавье не имела ничего общего с лесным пожаром, что обычно опустошает подростков. «Цыганка могла бы, наверное, прочитать все это по линиям ее руки», – подумал Ролан, хотя он и не слишком был склонен ко всяким иррациональным верованиям. Жад неизбежно ускользала от него.

Он решил организовать для нее прощальную вечеринку, самую большую despedida[30], которая когда-либо случалась в Finca Verde. Он вызвал из Сан-Хосе три группы mariachis[31]: одну – для гостиной, одну – для бассейна и еще одну – для пляжа. Он заказал молочных поросят, которых предстояло зажарить на вертеле. Приглашены были все – друзья, соседи, campesinos[32] и знатные персоны.

Ольга и Мигель Мора прибыли на следующий день. Мигель уже получил развод.

– Как раз вовремя, – пояснил он. – Моя бывшая жена только что вернулась из Центра по снижению веса в Калифорнии. Она потеряла килограмм тридцать и теперь похожа на девочку-подростка… А я не педофил, – добавил он, самодовольно ощупывая зад своей новой подруги.

А вот та не собиралась таять, сидя на дурацких диетах. Ее зад был упругим и вызывающим, полным и круглым, как два арбуза.

– Я настоящая гурманка, – прошептала Ольга, разжевывая засахаренный инжир, – и Мигелю нравится, что я в теле.

Жад даже показалось, что грудь ее подруги стала еще больше. Сколько она весила? И где она только находит белье такого размера?