Элвин - Страница 7

– Отомри, кадабабра!

– Абра-кадабра, – машинально поправил ее молодой человек, пытаясь сообразить, что делать дальше.

Если бы на месте этого чуда в перьях находился взрослый человек, он бы, не задумываясь, захлопнул перед ним дверь. Но здесь была совсем другая ситуация. И дело было не в том, что Элвину нравились дети – напротив, они всегда казались ему какими-то недоделанными. Но в то же время он отдавал себе отчет в том, что обидеть ребенка значило моментально настроить против себя всех вокруг без всякой надежды на снисхождение. Поэтому молодой человек выдавил из себя самую сладкую улыбку, на которую только был способен, и заговорил елейным голосом:

– Как ты здесь оказалась, милочка? Разве родители не говорили тебе о том, что нельзя заговаривать с незнакомцами?

– Фана.

– Что?

– Ну, ты же хотел познакомиться? Можешь так называть меня. Просто Фана. А ты кто такой?

– Элвин.

Молодой человек сморщился, когда девочка радостно воскликнула:

– Как в «Бурундуках»?

– Да чтоб эти грызуны… – сообразив, что вот-вот скажет что-то очень грубое и неприличное, Элвин постарался взять себя в руки и сквозь зубы ответил. – Точно! Замечательный фильм, люблю его пересматривать по несколько раз в неделю. Только появляется свободная минутка – тут же включаю его. Шедевр!

– Как-то мне не верится в такое, – девчушка подозрительно прищурилась. – А как их зовут?

– И что это мы стоим на пороге? Заходи-ка.

Элвин гордился своим умением выходить из сложных ситуаций настолько естественно, что никто вокруг не замечал никакого подвоха. Вот и в этот раз он очень ловко, любуясь собой, перевел разговор на другую тему. Впрочем, он, конечно, не ожидал, что девочка воспользуется его великодушным предложением. По сценарию она должна была вежливо отказаться, сославшись на то, что где-то в другом месте ее ждут родители, бабушки-дедушки, друзья или еще кто-нибудь. Однако Фана, или как она себя там назвала, похоже, не слышала о хороших манерах и о том, что часто приглашения зайти в гости говорятся просто так, из вежливости. Кивнув головой, она гордо прошествовала в квартиру и тут же принялась осматриваться.

– Как-то пусто у тебя здесь, совершенно не интересно, – наконец, вынесла она свой вердикт, заглянув в несколько комнат.

– Мне нравится, – Элвин, впервые оказавшись в такой ситуации, немного растерялся.

– Ни игрушек, ни конфет. Как ты вообще здесь живешь?

– Хорошо живу, – огрызнулся молодой человек. – Можно подумать, что у тебя дома намного лучше.

– Конечно, лучше, – уверенно заявила девочка.

– И откуда же ты такая взялась?

Ему вдруг пришло в голову, что, узнав адрес или хотя бы телефон неожиданной гостьи, он сможет быстрее от нее избавиться. Но Фана, похоже, была крепким орешком и не собиралась так просто отказываться от своей легенды.

– Я живу на самом красивом дереве, которое растет в самом дремучем лесу.

– И ты?..

– Ну, фея, конечно.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно, – засмеялась девочка. – Я же вижу, что ты только притворяешься, что веришь мне. Но это даже хорошо. Если бы все верили в фей, то нам бы пришлось прятаться. А так – хорошо.

– И чем же твое дерево лучше моей квартиры? – Элвин решил подыграть малышке, общество которой, как ни странно, вдруг стало ему приятно. – Наверное, там у тебя жуки всякие и мухи. Антисанитария.

–Никакая не антисанитария, – девочка обиженно высунула язык. – Жуки, между прочим, прекрасное средство передвижения! И на мухах, чтоб ты знал, можно замечательно кататься.

– Интересно, сколько нужно мух, чтобы поднять такую как ты?

– Эх, ты, – Фана взглянула на недогадливого собеседника с чувством собственного превосходства. – Я же – фея! Могу превращаться, а могу и не превращаться.

– В кого?

– В человека, конечно. Когда мне становится скучно, я выбираю кого-нибудь из людей и общаюсь с ним. Обычно после этого моя жизнь снова кажется мне прекрасной. Особенно если сравнивать с вашей.

– Как это любезно с твоей стороны – говорить мне такое, – рассмеялся Элвин.

Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент кто-то снова постучал в дверь.

– Не открывай! – вдруг заволновалась Фана. – Это жук-вонючка, он пришел за мной!

– Не переживай, у меня есть оружие против него. Безотказное.

Вооружившись освежителем воздуха, молодой человек с грозным видом прошел к двери и открыл ее. За ней оказался управляющий, который с тревогой пытался заглянуть ему за плечо.

– Пыщ-пыщ, вы убиты, – Элвин выпустил ароматную струю прямо в грудь обалдевшего от неожиданности мужчины и выжидающе уставился на него. – Чего вы ждете? Падайте, жук-вонючка.

Однако управдом почему-то и не думал умирать. Напротив, опасаясь повторного нападения, он достаточно бодро отскочил в сторону и огляделся в поисках убежища.

– Что там? – из-за спины Элвина раздался голос девочки, а уже спустя пару секунд она сама появилась, чтобы лично убедиться в том, что опасности больше нет. – Все в порядке?

– Да, опасность устранена. Теперь все благоухает, – молодой человек взглянул на баллончик и прочитал вслух, – магнолией и цветущей вишней. Удачное, кстати, сочетание.

– Что все это значит? – начал было нарушитель спокойствия, но в этот момент заметил появившуюся Фану и всплеснул руками. – Вот вы где, юная леди! И как все это понимать? Стоило вашему отцу отвлечься, как вы уже успели потеряться! Вас ждут большие неприятности.

Увидев, как насупилась девочка, Элвин поспешил успокоить рассерженного мужчину.

– Это я виноват. Нужно было сразу сказать вам, что она у меня.

Не ожидавший таких слов от вечно чем-то недовольного жильца управдом удивленно заморгал, но быстро сообразил, что необходимо сменить тон на более доброжелательный, раз у него самого не было необходимости оправдываться.

– Да, конечно. Пойдем, милая, я отведу тебя домой.

Однако Фана не была расположена следовать за мужчиной и замотала головой из стороны в сторону, снова спрятавшись за спину Элвина. Это выглядело одновременно забавно и трогательно, и ему вдруг пришло в голову, что именно сейчас он чувствует себя на удивление хорошо. Присутствие ребенка каким-то образом напомнило ему о том, что в этом мире есть повод для беспричинной радости. Улыбнувшись приятным образам, возникшим перед глазами, он пожелал себе обязательно пролистать семейный альбом. От этих мыслей его отвлек управляющий, который настойчиво пытался убедить девочку «оставить дядю в покое». Это он, что ли, дядя? Возмущенный таким эпитетом, Элвин смерил мужчину презрительным взглядом и протянул руку Фане:

– Пойдем вместе. Познакомишь меня со своим папой. Такой вариант тебе подходит?

– Подходит, – тут же отозвалась малышка и добавила шепотом. – Только нужно, чтобы вот этот шел перед нами – ни в коем случае нельзя упускать его из виду. Коварный тип.

Управдом, которому был адресован многозначительный взгляд, только развел руками и, вздохнув, стал спускаться вниз по лестнице. Держась от него на почтительном расстоянии, Фана в нескольких словах объяснила Элвину положение дел.

– Жуки-вонючки повсюду, и они постоянно норовят превратить нас в свои копии. Если попадешься, считай, все, конец. Поэтому нужно всегда держать ухо востро. В своем гнезде я осталась последняя фея, остальных уже обратили.

– А твои родители? – шепотом спросил молодой человек, стараясь говорить так, чтобы шедший впереди злодей его не услышал.

– Мама давно стала одной из них, а папа пока держится. Но я вижу, что он с каждым днем становится все больше похожим на этого типа, – и Фана кивнула в сторону управдома. – Но – тсс! Потом договорим.

Они уже успели дойти до своей цели, которой оказалась та самая квартира, куда совсем недавно рабочие заносили мебель и личные вещи новых хозяев. Теперь все уже было сделано – заглянув внутрь, Элвин увидел внутри типичную для переезда картину: все вокруг было завалено тем, чему вскоре предстояло стать частью интерьера. Появившийся перед ним новоиспеченный сосед напоминал иллюзиониста не больше, чем обычный домашний кот – тигра, однако было в нем что-то необычное. Присмотревшись внимательнее, молодой человек, наконец, понял, почему у него создалось такое впечатление – на ногах хозяина квартиры вместо стандартных домашних тапок красовались ярко-красные восточные туфли с причудливо загнутыми кверху носами. На его лице застыло тревожное выражение, но стоило ему увидеть дочь, как он тут же расслабился и заулыбался.