Элси выходит замуж - Страница 43

— Ничего страшного, дорогая, это судороги. Она скоро придет в себя.

— Да, не пугайся, милая — подтвердила Роза. — Судороги — обычное явление у детей. Они были и у Мэй, и у Дэйзи. Тетушка Хлоя, быстро принесите салфетки, пропитанные скипидаром. Положим ей на животик и на спинку. Надо послать за врачом, а до его прихода мы больше ничего не сможем сделать. Но смотрите! Ей уже легче.

Роза была права. Кулачки разжались, тело девочки понемногу расслабилось. Вскоре она открыла глазки, и из маленьких уст раздалось тихое, жалобное: «Мама».

— Мама здесь, дорогая, — сказала Элси сквозь слезы, прижимая девочку к груди и покрывая поцелуями ее бледное личико.

— Слава Богу! Она не покинула нас! — воскликнул мистер Травилла, с трудом переводя дыхание. — Элси, дорогая, я немедленно пошлю за доктором Чаннингом. Он англичанин, и мне его очень рекомендовали.

— Хорошо, только попроси его прийти как можно быстрее, — ответила обеспокоенная Элси.

Через полчаса мистер Травилла вошел в комнату жены с врачом и обнаружил, что девочка спит на коленях у матери.

— На первый взгляд, ничего серьезного нет, — сказал доктор, осторожно держа в руках маленькое запястье. — Сейчас ребенок чувствует себя хорошо, и, судя по вашим словам, мистер Травилла, судорога была очень короткой.

Когда маленькая Элси проснулась, она явно не испытывала никакой боли. Девочка пошла на руки к папе, чтобы мамочка отдохнула. К вечеру она даже слезла с колен отца и, хоть и была невеселой, немного поиграла в детской. Вскоре малышка опять попросилась на ручки. Папа, дедушка и «мамочка Роза», как Элси называла свою молодую и красивую бабушку, по очереди держали ее на руках и на коленях.

Маленькая Элси была созданием чувствительным, добрым и бескорыстным: ей очень хотелось на руки к маме, но она безропотно уступила, услышав, что «бедная мамочка устала держать такую большую девочку», и удовлетворилась вниманием других членов семьи.

Когда же пришло время укладывать детей спать, Элси опять взяла малышку на колени.

— Мама, поговори с Элси, — жалобно попросила девочка. Она устало положила кудрявую головку на мамино плечо и нежно погладила маму по щеке. Крошечная ручка была сухой и горячей. Старшая Элси с тревогой почувствовала, что у девочки жар.

— О чем, моя рыбка?

— Об Иисусе, мама. Он любит маленьких детей? Он любит Элси?

Элси ответила дочери голосом, полным слез:

— Да, моя хорошая, мама с папой и дедушка с бабушкой сильно любят тебя, но Иисус любит еще сильнее.

— Мама, можно Элси пойти туда?

— Куда, моя золотая?

— К Иисусу, мама. Элси хочет увидеть Иисуса. Резкая боль пронзила сердце молодой матери, по ее щекам потекли горячие слезы и закапали прямо на лицо девочки.

— Ой! Мама плачет? Мама не хочет, чтобы Элси пошла к Иисусу? Тогда Элси останется с мамой и папой. Не плачь, мамочка, — и она попыталась горячей ладошкой вытереть слезы с маминого лица.

Мать безмолвно воззвала к Господу, прося помочь ей справиться с чувствами. Вскоре она овладела собой и начала вполголоса рассказывать дочке древнюю историю о Спасителе, о Его любви, о Его рождении, жизни и смерти.

— Мама, Элси тоже любит Иисуса, — серьезно сказала малышка, когда мама завершила рассказ. — Давай помолимся и пойдем спать. Элси плохо. Мама останется с Элси?

— Да, мое сердечко, мама все время будет рядом со своей дорогой доченькой. Ты можешь помолиться прямо на коленях у мамы, и потом она споет тебе колыбельную.

— Иисус тоже так делает?

— Да, детка, когда человеку очень плохо, Он тоже так делает.

Элси обняла дочь, поддерживая ее. Смиренно сложив руки и прислонившись щечкой к маминой щеке, малышка произнесла слова наивной молитвы. Затем она устроилась поудобнее, и мама нежным голосом запела колыбельную.

Осторожно положив ребенка в кроватку, Элси опустилась на колени и долго горячо молилась. Но просила она не о том, чтобы смерть пощадила ее дорогое дитя. Она умоляла Бога об одном: что бы ни случилось, дать ей сил от всего сердца сказать: «Да будет воля Твоя».

Не успела Элси закончить молитву, как к ней присоединился Эдвард, тихо преклонивший колена рядом с женой и спящей дочерью.

Когда муж и жена, возблагодарив Господа за все, что Он им посылает, поднялись с колен, Элси, уткнувшись в грудь Эдварда, выплакала свои печали.

— Ты очень устала, моя маленькая, — сказал он, бережно гладя жену по волосам и целуя ее горячий лоб.

— Сейчас я отдыхаю, — прошептала Элси.

— Давай сядем, — и мистер Травилла, не выпуская жену из объятий, сел с ней на диван. — Крепись, дорогая, — сказал он. — Будем надеяться, что у дочки нет ничего серьезного.

Элси рассказала мужу о словах малышки и о дурном предчувствии, терзавшем ее материнское сердце.

— Пока она жива, не будем терять надежду, дорогая, — ответил мистер Травилла. Он старался говорить бодро, хотя у него на сердце тоже было тяжело. — Не будем тревожиться. Помнишь, Господь сказал ученикам: «Это Я, не бойтесь» (Мк.6:50). Мы ведь с тобой тоже Его ученики. Значит, слова Спасителя обращены и к нам.

— Да, наша девочка принадлежит Ему. Он дал нам ее только на время. Если Он захочет призвать ее к Себе, мы не станем роптать, — промолвила Элси сквозь слезы. — Эдвард, я так рада, что сегодня утром мы разрешили ей поиграть с драгоценностями!

— Я тоже рад. Она мне дороже всех сокровищ, — негромко отозвался муж.

В комнату вошла тетушка Хлоя и намекнула, что хорошо бы разделить детей — вдруг болезнь маленькой Элси окажется заразной.

— Мудрая мысль, няня, — согласилась Элси. — Да, Эдвард?

— Да, женушка. Может, заберем дочку к себе, а Эдди оставим в детской?

— И нам будет спокойнее. К тому же я обещала Элси, что не оставлю ее.

К несчастью, болезнь Элси все-таки оказалась серьезной. Потянулись недели, наполненные тревогами и заботами. Девочке становилось все хуже. Настал день, когда ни родные, ни врачи уже не надеялись, что она выживет. В доме повисла тяжелая тишина. Даже шумные озорники Хорас и Рози притихли и часто плакали при мысли, что любимица семьи уйдет от них навсегда. (Хорас плакал тайком, боясь, что близкие усомнятся в его мужестве, а Рози не скрывала своих слез.)

Роза поникла под гнетом новой печали, а отец и дедушка были просто убиты горем. Элси, которая ни днем, ни ночью почти не смыкала глаз, выполняя обещание, данное дочери, постоянно молилась. Молитва рождалась в глубине ее сердца сама собой и устремлялась ввысь, неся к Господу смиренную просьбу о даровании благодати и сил, которые помогут матери достойно пережить мучительное испытание. Молилась Элси и о дочери, прося Бога не забирать малышку, дать ей здоровья — если есть на то воля Твоя, Боже всемилостивый, всеблагой и всемогущий, неизменно добавляла она.

И Бог услышал ее молитвы! Он дал ей силы, мудрость и глубинный, нездешний покой, который не могли возмутить бури чувств, бушующие в материнской душе. Этот покой стал нерушимым основанием, на котором теперь была выстроена вся жизнь Элси. День и ночь она не отходила от страдающей дочери. Она или сидела рядом с кроваткой, или держала малышку на руках, нашептывая ей нежные слова и тихо напевая песни об Иисусе и о счастливом небесном крае.

Конечно, у Элси были прекрасные сиделки и нянечки, и они с радостью сменили бы ее, но мать отказывалась оставить свой пост и передала им малышку, только когда была вынуждена хоть немного отдохнуть. Но даже тогда она никуда не уходила и дремала в кресле возле детской кроватки, чтобы, услышав тихий, словно шелест, зов «мама», сразу оказаться рядом с дочерью.

Порой, когда Элси скорбно смотрела на личико дочки, осунувшееся, потерявшее свежесть, она не могла удержать слез, но ее речь и поведение оставались удивительно спокойными и сдержанными.

Мистер Травилла неотлучно находился рядом с женой. Он разделял с ней все ее заботы и печали настолько, насколько она ему позволяла. Роза и мистер Динсмор, глубоко огорченные и обеспокоенные, тоже подолгу сидели подле кроватки маленькой Элси — и днем, и нередко по ночам. Мистер Динсмор тревожился вдвойне: за жизнь и здоровье матери он боялся не меньше, чем за жизнь и здоровье ребенка.