Елена Прекрасная - Страница 13

Она глянула на профессора очень выразительно: так удав глядит на кролика, с которым решил устроить симбиоз. А Платон решил, что в отсутствии миллиардов тоже есть своя прелесть. Во всяком случае, забираясь в постель к очередной красотке, не надо оберегать свой счет и всякий раз заключать любовный контракт. Платон тоже предпочитал стихийный порыв. Особенно, без серьезных последствий.

8

- Профессор Рассольников! - взревел Дерпфельд, появляясь на пороге столовой. - Что ты делаешь?

- Завтракаю, что же еще? - Платон стряхнул с колена комок изумрудной икры. - Ты завтракал? Я знаю, у копов всегда проблемы с питанием. Как и у археологов. Присоединяйся. Икра дерьмовая, но у меня есть экотаблетки.

Сержант оставил щедрое предложение без внимания.

- Откуда взялись раковины в бассейне?

- Я их положил. Взял из кабинета Кормана и опустил в воду.

- Зачем? - Взгляд Дерпфельда буквально сверлил Атлантиду.

- Эгейские раковины светятся в воде. Вот я и решил немного украсить холл. По-моему, вышло неплохо.

- Иди сюда! - Дерпфельд энергично взмахнул рукой. - Скорей же!

Профессор пожал плечами, но последовал за полицейским. Две раковины лежали на камнях, окаймлявших бассейн. А третья, самая большая, светящаяся голубым, осталась в воде.

- Смотри! - Дерпфельд ткнул пальцем в голубую раковину. - Да смотрите же внимательно!

Платон наклонился над бассейном. На фоне голубого красным горели буквы.

"Десять миллиардов кредитов - цена Джи-джиду".

Сердце в груди археолога аж подпрыгнуло... Десять миллиардов. Да, с такими деньгами можно хоть всю жизнь бездельничать на Райском уголке. Черный археолог, как и любой кладоискатель, по неписаному кодексу непременно оставит своему собрату сообщение на развалинах: "Здесь я нашел золотой клад, а ты не найдешь ни хрена". Чтобы незадачливый коллега глотал слюну, изучая надпись. Сообщение на раковине предназначалась именно Атлантиде. Десять миллиардов... У профессора потемнело в глазах - будто он одним залпом осушил полную чашу яда. Качественный яд - прожег до самых печенок. Яд тот зовется завистью, и противоядия от него до сих не найдено. Что толку убеждать себя: я лучше, я умнее - от этого яд доставляет лишь больше мучений. Если рассудить честно, то Корман трепло, ничтожество, дилетант. Так нет же, отыскал какой-то неведомый Джи-джиду и... И его убили. Но это так, это последствия. Сначала он получил миллиарды. А что отыскал профессор Рассольников? Много чего. Только в итоге каждый раз получал в награду солидную фигу.

Нет, не стоит отравлять себя завистью. Лучше треснуть Фортуну по гнилым зубам и включиться в игру, предложенную шутником Фредом. И в этот раз уж наверняка выиграть.

Что же подразумевал Корман под названием Джи-джиду?

Нетрудно предположить, что клад был найден на планете Эгейское море раз Корман оставил свое послание на раковине. Но что за клад? И куда делись деньги? И почему в интернете не было никаких сообщений о находке?

- Нашел десять миллиардов? Клад? - спросил профессор Рассольников скорее у себя самого, чем у Дерпфельда. - И что такое Джи-джиду? На каком это хоть языке? Может, на эгейском, раз это раковины с Эгейского моря? Ты не знаешь эгейского?

- Пока нет.

- Я тоже. Кстати, там, в кабинете среди пустых карточек я нашел одну с запиской. Поначалу не придал ей значение, но теперь она кажется мне очень важной.

Платон процитировал записку:

"Им для того ниспослали и смерть, и погибельный жребий

Боги, чтоб славною песнею были они для потомков".

- Ну и что это значит? - Дерпфельд ждал немедленных объяснений.

- Это Гомер. Цитата из восьмой песни "Одиссеи". Гомер... Эгейское море. Тут явная связь.

- Отлично. Теперь я это знаю. Это как-то связано с убийством?

- Возможно, это связано с кладом, который Корман нашел... на Эгеиде? - высказав предположение, Платон внимательно глянул на Дерпфельда.

- Клад на Эгейском море. Смерть в "Эдеме". И между ними послание Гомера. Ничего не понимаю, - чистосердечно признался сержант. - Но связь есть?

- Связь есть, - подтвердил Платон. - И Альфред Корман чего-то или кого-то смертельно боялся.

- На меня он не произвел впечатления испуганного человека. Хотя, была одна странная вещь... Я встречался с ним несколько раз. Он хотел пригласить на Райский уголок то одного своего приятеля, то другого, просил оформить пропуска. И, кстати, залог вносил тут же, по первому требованию. А залог велик... Но всякий раз отменял приглашение.

- Меня он тоже хотел пригласить? - с улыбкой спросил Платон, уверенный, что услышит в ответ "да".

И ошибся.

- Тебя - нет! - заявил Дерпфельд. - О тебе речи не было.

Платон не ожидал, что это его заденет. Но задело. Какая мелочь! Какая чепуха... наплевать! Профессор Рассольников вернулся в столовую и налил себе текилы.

- Твой Корман - сволочь! - сказал он с улыбкой Елене.

Один глоток, и тут же обида показалась смешной и нелепой.

- Он и тебя надул? - вдовушка расхохоталась. - Он всех надул. Но никто не посмеет удалиться. Мы все на поводке. Будем плясать вокруг его выпотрошенного трупа. Где вы, пропавшие миллиарды? Ау! Кстати, ты знаешь, что полиция Райского уголка обещала заплатить один процент от найденных денег? Нет? Значит, и тут тебя надули. - Она поднялась. - А с меня копы взяли расписку, что я согласна на этот грабительский процент.

- Я собирался поведать профессору об обещанной награде. - Дерпфельд уселся за стол и принялся метать в рот ветчину - кусок за куском.

Елена удалилась. Шелковистая паутина ее пеньюара шелестела при каждом шаге. Дерпфельд перестал жевать и провожал взглядом красотку. Ткань сверкала, подчеркивая каждую округлость тела.

- Хороша, дрянь. И главное, не поддельная... - Дерпфельд спешно глотнул и едва не подавился.

- А ты был женат, сержант?

- Был. Однажды. Когда еще служил в военном флоте Лиги. Милашки из баров мне не нравились - слишком потасканные и сплошь - дешевая биокоррекция. Вот я и решил отыскать девочку в брачном агентстве. Я тогда не знал, что искательницы мужей заказывают себе компьютерное омоложение это гораздо дешевле биокоррекции. Так что по тахионной связи со мной общалась двадцатилетняя очаровашка, а на встречу прибыла столетняя старуха, сумевшая наскрести сотню кредитов на реставрацию лишь титек и мордашки. Кожа на шее у нее была, как видавшая виды обивка кресел межпланетного челнока, задница - сплошные бугры... - Дерпфельд содрогнулся. - Она содрала с меня неустойку - тысячу кредитов плюс деньги на обратный перелет. С тех пор я предпочитаю пробовать товар на ощупь. А твой дружок Корман хапнул первосортный экземпляр.