Элементы групповой терапии. Введение в психоаналитическую практику - Страница 13

73

8. КОНФРОНТАЦИЯ С РУКОВОДИТЕЛЕМ.

ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В ГРУППЕ П

8.1. Борьба за отца

Продолжительное время тера­певтический процесс в группе II, подобно процессу в группе I, вращался вокруг темы отношения пациентов к матери. Его отличие заключалось лишь в том, что уча­стники группы II идеализировали мать в контексте так называемого идеализированного переноса. Симптомы пациентов позволяли с уверенностью констатировать, что они находятся в беспомощном состоянии, которое обострилось в период моего отпуска, когда курс группо­вой терапии был временно прерван. Рольф замкнулся в себе, Луиза чуть было не отравилась таблетками, у Альберта усилилась фобия, Марию мутило сильнее прежнего, остальные пациенты страдали от мигреней и физических недомоганий. Как только групповые сеансы возобновились, оказалось, что пациенты чувствуют себя в коллективе одиноко и подавленно. Положение в груп­пе усугублялось явной депрессией одной из пациенток, которая не могла больше выносить своей беспомощ­ности, а также похожим состоянием пациентки, вскоре

74

ее сменившей; ей пришлось переехать и она очень стра­дала от разлуки с матерью. Рационально мыслящий гос­подин, который прежде подавлял своей волей пациен­ток, был сильно опечален недавней кончиной своей бабушки и впервые расчувствовался. Другой пациент рассказал о своем сновидении, в котором фигурировали пустые столы и голодный ребенок, что вполне опреде­ленно указывало на потребности участников группы. Они нуждались в заботливой матери и сильном отце, способном их защитить. Миновало немало сеансов, прежде чем Рольф, инженер-электротехник, страдавший от комплекса неполноценности в сочетании с манией величия, под влиянием сновидения осознал связь между неуверенностью, которую он испытывал в коллективе, и тем, что отец отказывал ему в помощи и тем самым вынуждал сына искать поддержку в группе. Ему при­снился пышногривый лев, охраняющий своих детены­шей, и он невольно вспомнил, что его отец вел себя сов­сем иначе. Благодаря рассказу Рольфа все участники группы осознали, что они тоскуют по отцу. Согласно психоанализу, отношения с отцом имеют решающее зна­чение для здорового психологического развития ребенка, а отсутствие отца влечет за собой более или менее серь­езные психические расстройства. Это связано с тем, что отец наряду с матерью является для ребенка самьм близ­ким человеком и оберегает его от чрезмерной материн­ской опеки, которая может иметь место в том случае, если мать воспринимает ребенка как эрзац, способ­ный заменить нелюбимого супруга. Если отец не помо­гает ребенку, последний оказывается не в состоянии вырваться из материнских «объятий»¹. Кроме того, отец, образно говоря, пробуждает ребенка от психологи­ческой спячки², прививает ему лингвистические и обще­ственные навыки³- Конфликтуя и идентифицируя себя

75

с отцом, ребенок развивает собственную личность, достигает определенной независимости, которая явля­ется залогом освобождения от симбиоза с матерью. Даже при условии того, что отец реально отсутствует, в отношениях между матерью и ребенком ощущается его «потенциальное присутствие»⁴. Огромное значение групповой терапии заключается в том, что она позво­ляет пациентам ощутить это присутствие. Памятуя о «безотцовском обществе»⁵, можно выделить особую форму серьезного невротического расстройства, возник­новение которого обусловлено принципами подобного общества. Речь идет о специфической структуре лич­ности с расстройством идентификации⁶.

Драматичность, связанная с отсутствием удовлетвори­тельных отношений с отцом, которые лишь смущали и обременяли пациентов, а не поддерживали их, стала оче­видной, когда на пятидесятом сеансе, пользуясь тем, что в центре внимания участников группы оказался образ отца, я задал им вопрос. Я спросил, что, по их мнению, лучше: расти без отца или иметь отца-пьяницу, подобно Рольфу, или страдать от агрессивных импульсов отца, как пострадал от них Альберт, словно маленький Эдип от руки Лая, приказавшего убить своего сына из опасения, что, повзрослев,, он умертвит своего отца, ибо так звучало предсказание оракула? Как повествуют мифы и трагедия Софокла «Эдип царь», Эдип выжил, вырос и убил Лая, не ведая, что тот его отец. Группа находилась под впечат­лением общей фантазии. Пациенты вообразили отца вол­ком, угрожающим семерым козлятам. Спастись от волка можно было, только спрятавшись в сундук. В случае Марии это видение и сопровождающий его страх, приоб­рели специфический инцесту озный характер, поскольку ее отчим, находясь в состоянии алкогольного опьянения, не раз пытался изнасиловать падчерицу.

76

8.2. Месть за разочарование в отце

Отец, неспособный позаботиться о ребенке, вызывает у него ненависть и презрение. Однако не исключено, что наряду с подобными чувст­вами индивид может ощущать свою вину перед отцом и относиться к нему с состраданием. Вытеснение и фор­мирование симптомов является защитной реакцией на такие переживания. Достаточно вспомнить о фобии пациента по имени Альберт. По мере развития группо­вого процесса данные чувства проникли в отношения между пациентами и руководителем группы. Ярче всех их выразил Рольф. Участники группы нуждались в чет­ком и последовательном руководстве и готовы были пожертвовать ради этого даже независимостью. В подоб­ных условиях от психоаналитика требовалось одно­значно сформулировать свои выводы и обосновать выбранный им метод интерпретации, используя который пациенты могли бы разобраться в сложившейся ситуа­ции. Боязнь пациентов лишиться руководителя или раз­очароваться в нем была очевидна и нуждалась в психоло­гической переработке, которую следовало производить посредством интерпретации переноса, толкования фено­мена реконструкции детских переживаний и взаимо­связи между динамикой группового процесса и воспо­минаний пациента. Предпосылкой для этого являлось то, что обстоятельства прошлого, определявшие груп­повую ситуацию, не были воссозданы пациентами с точ­ностью. На начальной стадии терапевтического процесса в группе II пациенты уже бессознательно беспокоились, что психоаналитик может их наказать (восьмой сеанс) или бросить на произвол судьбы (девятый сеанс), подоб­но отцу. Но данная проблема непосредственно заявила

77

о себе лишь после того, как завершилась психологи­ческая переработка не менее драматичных отношений между матерью и ребенком, которая длилась примерно с пятидесятого по восьмидесятый сеанс. Первым зримым свидетельством конфронтации с отцом явилось поведе­ние Луизы, которая отменила заказ такси только после того, как таксист прибыл по ее вызову и дождался окон­чания сеанса. Поступок Луизы был продиктован бессо­знательным желанием отомстить отцу и компенсировать нанесенный им ущерб. Чувство вины, сопровождавшее подобные желания, подталкивало Луизу к самоубийству. Она пыталась отравиться таблетками. По этой же при­чине обострилось состояние Марии, страдавшей от тош­ноты, а также Альберта, который вдруг ощутил навязчи­вые агрессивные импульсы по отношению к собствен­ным детям, а позднее — к руководителю группы. Вскоре вся группа была охвачена бессознательным желанием отомстить отцу за разочарование.

Примером этого послужит девяностый сеанс. Пона­чалу пациенты вели довольно поверхностную беседу об автомобилях. Вдруг кто-то упомянул о том, что недавно он чуть было не попал в аварию. Кто-то другой заметил, что под окнами дежурит машина. Рольф пожаловался на своего научного руководителя, который не помогал ему писать дипломную работу. Альберт посоветовал Рольфу сказать профессору все начистоту. Рольф возра­зил. Между ними вспыхнул спор, поскольку Рольф ска­зал, что не понимает, как люди, обремененные пробле­мами, решаются производить на свет детей, о которых они не смогут нормально позаботиться. Мнения других мужчин разделились. Один поддерживал Рольфа, дру­гой — Альберта. Впечатление было такое, словно у меня на глазах произошла драка между маленькими брать­ями. Это объяснялось тем, что пациенты бессознательно