Электрошок. Новая реальность - Страница 7

Спали с открытым балконом, чтобы не протухнуть в духоте, и это в какой-то мере Анжеле даже понравилось: всю ночь стояла полная тишина, лёгкий морской ветерок иногда задувал в каюту, добавляя комфорта, и спалось очень даже неплохо. Правда, наутро никаких спасателей не появилось. Представители капитана убеждали всех, что лайнер ищут изо всех сил, ибо иначе быть не может, и спасатели вот-вот прилетят. Не к обеду, так к вечеру. Ничего подобного не произошло, плюс к этому капитан запретил всем купаться в бассейнах в силу того, что за предыдущие сутки вода в них сильно загрязнилась и перестала отвечать гигиеническим нормам. Системы очистки, как любые другие системы вообще, не работали, и возле бассейнов выставили охрану из числа стюардов.

В остальном всё осталось как в первый день, включая обильные порции жареного мяса в ресторанах. Как оказалось, персонал камбузов готовил на открытом огне, для разведения которого на дрова была пущена мебель из кают экипажа. Соня с Анжелой похихикали на эту тему, типа, матросы остались без мебели и теперь поувольняются нафиг, потому что у туристической компании на новую мебель не останется денег после выплаты по всем искам, которые её ожидают. В целом же вторые сутки прошли уже не так весело, потому что без бассейнов на тридцатиградусной жаре было совсем не так комфортно.

Всё начало меняться на третий день. Пассажирам, с утра потянувшимся в рестораны, неожиданно было объявлено, что в целях экономии продовольствия шведский стол отменяется. Рестораны закрываются, мебель из них будет использована в качестве топлива, а завтрак, обед и ужин будут разноситься по каютам силами экипажа. Капитан-де очень сожалеет, что спасатели всё ещё не нашли лайнер, но он обязан заботиться о пассажирах, и потому вводит режим экономии. Чтобы снизить расход пресной воды, вся она теперь будет предназначена только для питья и умывания два раза в сутки, техническую же воду будут доставлять из бассейнов, ибо ни на что другое тамошняя вода уже не сгодится.

Третий и четвёртый дни прошли под ропот недовольных пассажиров и ознаменовались теми самыми аферами с количеством жильцов в каютах, нуждающихся в пище. В результате капитан заявил, что расход продуктов вопреки ожиданиям оказался чуть ли не выше, чем во времена шведских столов, и ввёл комендантский час на время раздачи пищи. Соблюдать комендантский час пожелали не все, и это вылилось в драку со стюардами на какой-то из пассажирских палуб или даже на двух. Кого-то из стюардов сильно избили, так, что он попал в неработающий медотсек якобы с тяжелой травмой.

После этого капитан усилил стюардов моряками и вооружил всех дубинками и прочими подручными средствами. Драки повторились, но на этот раз в медотсек попали избитые туристы, закованные в наручники. В ту же ночь по лайнеру прокатилась волна нападений и ограблений: какие-то неизвестные били туристов и стюардов. У первых отбирали драгоценности, у вторых всякую мелочь вроде зажигалок, перочинных ножей и маркеров. Понять, кто это сделал, не удалось, потому что нападающие закрывали лица повязками и били своих жертв в темноте до потери сознания.

В результате на пятый день капитан объявил полный запрет на покидание кают. Всем было приказано сидеть в своих номерах с запертыми дверьми и открывать только стюардам, которые разносят еду и воду. Это вызвало недовольство у какой-то части пассажиров, и где-то на нижних палубах, где цена билета была несколько ниже, снова возникла драка каких-то людей с командой. Разнимать дерущихся явился капитан, которого там чуть не зарезали. Говорят, что кто-то из команды применил огнестрельное оружие и убил нападавшего. Остальные, конечно же, испугались тоже быть убитыми, и драка прекратилась. Капитан заявил, что наказывать никого не будет, но это в последний раз. Если беспорядки повторятся, то все, кто примет в них участие, окажутся заключёнными под стражу, закованными в наручники и с питанием один раз в сутки.

Вряд ли подобный диктат устроил всех пассажиров, но узнать об общих настроениях теперь было невозможно, потому что все сидели в своих каютах и страдали от жары. Хорошо хоть не было душно, потому что весь день дул сильный свежий ветер. Соня с Анжелой распахнули двери на балкон и вздохнули с облегчением, зато стюарды и моряки, разносившие питание, ходили с мрачными физиономиями. На вопрос, что случилось, никто из них отвечать не торопился, лишь их дворецкий намекнул на то, что ветром лайнер несёт куда-то в открытое море, вроде как вдаль от ближайшей суши. Но это не точно, потому что механический компас есть только на капитанском мостике, да и тот является антикварной собственностью капитана. Всё остальное оборудование на лайнере – это суперсовременная электроника, которая, естественно, не работает. Где все эти обещанные спасатели, дворецкий понятия не имел, как не мог ответить на второй вопрос: почему команда лайнера до сих пор не починила тут хотя бы что-нибудь.

Шестой день прошёл в ужасной духоте, стоял полный штиль, и солнце пекло так, что даже на балкон высовываться не хотелось. Ни спасателей, ни каких-либо признаков спасательной операции по-прежнему не наблюдалось, и закончились сутки очередным ужесточением режима. Команда объявила, что теперь техническая вода будет морской, потому что её станут поднимать из-за борта, чтобы экономить пресную, а питание станет двухразовым, только завтрак и ужин. Но всё это, естественно, делается в интересах пассажиров и с целью беспрестанной заботы команды об их благополучии.

Сегодня с утра вновь посвежело, дует ветер, вроде как в другую сторону, и на завтраке стюарды были настроены более оптимистично. Хотя понять, так ли это, было сложно, потому что стюарды постоянно менялись, видимо, рук действительно не хватало, и постоянно здесь Анжела видела только дворецкого. Идея построить ему глазки пришла ей тоже на завтраке, когда она увидела порции, которые им с Соней вручили стюарды. На каждом подносе сиротливо лежали сэндвич, собранный из двух кусков заметно подсохшего хлеба и заметно увядшего салатного листа, скукоженный помидор с парой огуречных долек и тарелка с какой-то горсткой каши, сваренной безо всяких изысков. Питьевую воду принесли в литровой многоразовой стеклянной бутылке, сразу предупредив, что это сразу на всё: и пить, и умыться. Вечером будет такая же литровая бутылка на ужин и вечернее умывание. В качестве технической воды утром притащили баллон с забортной водой литров на двадцать, заявив, что это на двое суток, потому что набирать воду из моря для двух с лишним тысяч кают – это долго. Ибо всё предназначенное для этих целей оборудование не работает.

– Покушала, словно подкаст про еду послушала! – Соня дожевала сэндвич и с недовольной гримасой потянулась к бутылке с водой. – Лучше бы они спиртное разносили! Тоски было бы меньше!

– Они боятся, что, если весь лайнер бухнёт, у них воды не хватит, чтобы наутро всех отпаивать, – Анжела поддержала подругу саркастической улыбкой.

– Кажется, похудела из-за всего этого… – Соня задумчиво ощупывала своё объёмистое тело. – Ну, хоть что-то хорошее… Вернёмся домой, устрою себе неделю в шоколаде! Моя исстрадавшаяся психика требует глубокой компенсации острого дефицита эндорфинов!

– Согласна! – Анжела составила подносы с пустыми тарелками друг на друга и понесла их к выходу. – Соня, открой дверь, вынесу всё это в коридор, чтобы пустая посуда не распаляла аппетит!

Подруги вышли в коридор, открыли дверь, и Анжела принялась выкладывать у двери подносы. Из дальней части коридора донеслись возбуждённые голоса, и обе женщины одновременно всмотрелись в полусумрак длинного пространства. Там обнаружились стюарды, катящие очередную тележку, уставленную подносами с едой. Видимо, предыдущая партия закончилась, а каюты на этой палубе ещё остались, и стюарды ходили за дополнительными порциями. Охрана из моряков с дубинками тоже была при них, но на этот раз все выглядели возбуждённо и что-то обсуждали на ходу с радостными улыбками.

– Извините, мистер! – Анжела дождалась, когда они приблизятся. – Что случилось? Нас нашли спасатели?