Элеарская Академия Магии (СИ) - Страница 4

Закрыв дверь, Рианет уткнулась в нее лбом. По бледным щекам стекали крупные прозрачные слезы. Размеренно дыша, она думала только том, что ни единого стона, ни малейшего всхлипа не слетело с искусанных губ.

«Могут ли Талборды быть хуже Дельсийе? – спросила она сама себя. – Могут. Могут и будут. Больше нет сомнений, что Рован не просто так подошел к нам с Деей».

Обретя контроль над своими эмоциями, Риа пакостливо усмехнулась и влепила на дверь гостиной самое мощное запирающее заклятье. Затем прошлась по всем окнам, по двери в спальню и, наконец, замуровала себя в ванной.

И нет, она не собиралась топиться.

Просто… Род Дельсийе был достаточно стар, чтобы иметь сеть тайных ходов. Каждый из которых был укутан десятком сигнальных чар, которые настолько устарели, что Рианет было даже немного стыдно!

Вот и сейчас, заставив мозаику с русалкой исчезнуть, она просто переступила через сигнальную нить, пригнулась, чтобы не задеть вторую, и, не зажигая свет, поспешила вперед.

Все повороты были давно изучены. Направо, направо, потом налево, потом вперед и вниз. А после наверх – и вот она уже в старой, заброшенной беседке. Дальше нужно лишь взять из вазы одну каменную розу, и охранная сеть не заметит, что кто-то покинул пределы сада.

Что интересно, каменная роза сразу же таяла в руках, чтобы через минуту вновь занять свое место в вазе.

Рианет же, подобрав юбки, поспешила удалиться от дома. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь ее заметил!

Подходя к дому кожевника Брихта, Рианет с неожиданным умилением отметила, что Дея выставила фонарь на крыльце дома.

«Они меня ждали».

Дело в том, что Деорис с отцом и матерью жили в двухэтажном доме, который был поделен на четыре квартиры. И у каждой семьи был свой фонарь, чтобы ходить по коридорам, которые ничем иным освещены не были!

Подхватив фонарь, Риа поднялась по ступенькам и решительно открыла дверь. Она не в первый раз шла в гости к подруге, а потому ее не пугали ни старуха с первого этажа, что вязала в полной темноте коридоров, ни огромный бородач со второго, который постоянно выглядывал из своей квартиры, когда слышал скрип лестницы.

– Ты пришла! – Деорис, услышав стук, радостно выглянула в коридор. – Заходи скорее, мама пирог с яблоком испекла. Я рассказала им, что мы будем и дальше учиться вместе, хоть и на разных факультетах.

Дея втянула Рианет в квартиру, подала тапочки, а после потащила в гостиную, которая одновременно была еще и спальней четы Брихт. Но кровать была спрятана в шкафу, поэтому Риа долгие годы считала, что в квартире подруги три комнаты.

– Мам-пап, Рийя пришла!

Рианет грустно улыбнулась: так ее называли только в семье Брихт. Лорд и леди Дельсийе отчего-то считали, что «Риа» и «Рийя»– это собачьи клички, а истинная леди должна отзываться только на полное имя. При этом иногда они и сами сокращали ее имя, но… Было понятно, что это попытка уязвить, а не приласкать.

– Садитесь за стол, девочки, – пропела госпожа Брихт, не выходя из кухни. – Милый, ты стол вытащил?

И Дея, и Риа посмотрели на стол, что ютился в углу комнаты, потом на мужа госпожи Брихт. И он, подмигнув подругам, крикнул:

– Не беспокойся, мой цветочек, все уже в порядке!

Пока госпожа Брихт не вышла, они втроем убрали со стола кожевенные инструменты, а после втроем тащили. Правда, Дея и Рийя больше смеялись, чем помогали, но…

Но это было то, что нужно. Ужасы будущего немного померкли, и тяжелый ком, что мешал дышать, покинул грудь Рианет.

– Рассказывайте. – Госпожа Брихт водрузила на стол огромнейший, пышущий жаром пирог. – У нас есть для вас маленький подарок. Доставай скорей.

– Цветочек, пирог два часа пах из духовки, – загудел господин Брихт, и его голос напомнил Риа басовитое жужжание шмеля. – Ну хоть по кусочку, и девочки голодные. Рийя-то, посмотри, сейчас в обморок упа… Рийя, детка, что с тобой?

Нахмурившись, леди Дельсийе удивленно спросила:

– А что со мной?

– У тебя слезы текут, – напряженно проговорила Деорис, – ты не чувствуешь?!

Дернувшись, Риа вскинула руку и коснулась щек. Мокрые.

И тогда, закрыв лицо ладонями, она сгорбилась и тихонько завыла. Она не хотела, нет. Больше всего на свете Рианет не хотела портить этот добрый сказочный вечер. Леди Дельсийе мечтала сохранить это воспоминание. Мечтала, что оно будет согревать ее стылыми вечерами, когда вокруг никого близкого. Никого родного. Когда…

– Неси настойку, – приказала госпожа Брихт.

– Нет, не надо. – Рианет отняла руки от лица. – Ты была права, Дея, когда не хотела, чтобы я заключала магическую помолвку с Рованом. Вся его дружба, все его слова о поиске истинной были лишь враньем. Его отец не смог договориться с моим отцом, и они… Просто втерлись к нам в доверие. Ко мне в доверие.

Называя Рована «другом детства», Риа сильно грешила против истины. Технически они действительно были знакомы едва ли не с пеленок. Но реально они начали общаться только год назад. Просто Талборд так ловко приплетал общие воспоминания о светских раутах, о приемах, на которых они вместе побывали…

– Но ты же сможешь сказать ему «нет», – выдохнула Деорис, – сможешь, да?

– Но теперь я под опекой его рода, – криво усмехнулась Рианет. – Теперь они решают, что я буду есть, что буду носить, буду ли я учиться. И вот тебе смешной факт: учиться я не буду. Все зря. Магическая помолвка активировала брачный контракт, в котором у меня прав чуть меньше, чем у призовой лошади.

В маленькой комнатке повисла давящая тишина, которую разбил голос господина Брихта:

– Так, давайте сначала съедим пирог, а потом будем думать.

Рианет прикусила губу и кивнула. Правда, думать она не собиралась.

«Уже подумала, – мысленно прошипела она. – Уж лучше бы отцу подчинилась – может, смогла бы сохранить дружбу с Деей. Хоть какая-то была бы отдушина».

Дея протянула подруге платок, а после преувеличенно весело принялась рассказывать про похождения их кота. Который последовательно жил во всех квартирах их дома.

– Потому что по понедельникам рыбу готовит Керез, старушка с вязанием, – через силу улыбнулась Рианет, – а по вторникам ваш сосед со второго этажа, который все ждет, что его жена к нему вернется.

– В точку, – кивнула Дея и положила подруге на тарелку большой кусок ароматного пирога.

Прикрыв глаза, Риа с наслаждением принюхалась. Корица, зеленое яблоко и сахар, сливочное тесто и… Сушеные ягодки винограда.

«Мне никогда его не повторить, – пронеслось в голове Рианет. – Просто потому, что мне будет не для кого это делать».

На самом деле леди Дельсийе готовилась бороться. Она собиралась жить в семье Талбордов бесполезной приживалкой бесконечно долго.

«Я не пойду за него замуж добром, – твердо решила она. – А значит, это мой последний спокойный теплый вечер».

– Почему ты не хочешь поступить со мной? – спросила вдруг Дея. – Я же бесплатно иду, помнишь? Ты ведь, по сути, не обязана с ними жить, верно? Просто, ну… У тебя нет ничего своего. Ни жилья, ни работы.

Леди Дельсиной отложила вилку и тяжело вздохнула:

– Я не смогу.

– Пф, ты на порядок сильнее меня, – фыркнула Деорис. – Магически.

– Это может стать выходом, – кивнула госпожа Брихт, – если ты, конечно, действительно хочешь решать за себя сама. Если нет – это тоже хорошо, мы тебя не осудим. И будем знать, что ты по-своему счастлива.

Рианет помотала головой:

– Нет, я просто… Просто слабая. Я…

Голос ее сорвался. Признаваться в таком было стыдно, так стыдно, что на глаза опять наворачивались слезы. И мать, и отец изо всех сил скрывали этот позорный факт, но…

– Когда это началось, мы с тобой еще не были так близки. – Риа смотрела в стол. – А потом я просто не смогла об этом рассказать, потому что это стыдно.

Леди Дельсийе прижала ладони к горящим щекам и снова замолчала.

– Срамная болезнь? – свистящим шепотом предположил господин Брихт. – Так ее быстро лечат и никуда не докладывают.