Элеанор Олифант в полном порядке - Страница 2

Доктор, как они обычно это делают, разговаривал со мной, но при этом смотрел на экран, читая историю болезни и все яростнее тыча в клавишу ввода по мере продвижения вперед.

– Чем могу быть полезен, мисс Олифант?

– У меня болит спина, доктор, – сказала я, – я очень мучаюсь.

Он по-прежнему на меня не смотрел.

– Как давно у вас боли?

– Пару недель.

Он кивнул.

– Я думаю, я знаю, в чем причина, – сказала я, – но мне хотелось бы услышать ваше мнение.

Он наконец перестал читать и скользнул по мне взглядом.

– Что же, по-вашему, вызывает у вас боли в спине, мисс Олифант?

– Думаю, доктор, это груди, – сказала я.

– Груди?

– Ну да, – продолжала я, – понимаете, я взвесила их, и они потянули на три килограмма – конечно, не каждая по отдельности, а вместе! – я засмеялась.

Он смотрел на меня в упор и не смеялся.

– Вес немалый, чтобы постоянно его на себе таскать, правда? – сказала я. – Подумайте сами: если вам к груди привязать три килограмма лишней плоти и заставить их на себе носить, ваша спина тоже заболит, разве нет?

Все так же неподвижно глядя на меня, он откашлялся.

– А как… как вы…?

– Кухонные весы, – сказала я, понимающе кивнув, – просто положила на чашу. Я не стала взвешивать обе, сделав допущение, что они приблизительно одной массы. Я понимаю, это не совсем научный подход, но…

– Я выпишу вам еще болеутоляющего, мисс Олифант, – перебил он и склонился над клавиатурой.

– Но на этот раз посильнее, – твердо сказала я, – и побольше. Раньше от меня пытались отделаться крохотными дозами аспирина. Но теперь у меня в запасе должно быть высокоэффективное средство. Не могла бы я вас заодно попросить выписать препарат от экземы? У меня такое ощущение, что в моменты стресса или радостного возбуждения она значительно обостряется.

Мою вежливую просьбу он даже не удостоил ответом и лишь кивнул. Мы хранили молчание, пока принтер выплевывал рецепты и предписания, которые затем врач протянул мне. Он опять уткнулся в экран и забарабанил по клавишам. Повисла неловкая пауза. Да, его социальные навыки удручающе непрофессиональны, особенно для такой работы, где приходится иметь дело с людьми.

– Ну что же, до свидания, доктор, – сказала я, – огромное спасибо, что уделили мне время.

Мой подчеркнуто вежливый тон явно не произвел на него впечатления. Он неподвижно застыл, углубившись в свои записи. Что делать, у молодых врачей тоже есть недостаток: неумение разговаривать с пациентами.

Это было вчера утром, в другой жизни. А сегодня, в нынешней, автобус на приличной скорости нес меня в офис. Шел дождь, окружающие, съежившись в своих пальто, выглядели несчастными, от их несвежего утреннего дыхания запотевали окна. Жизнь искрилась мне навстречу каплями дождя на стекле, ласково мерцая над спертой духотой промокших ног и сырой одежды.

Я всегда гордилась, что справляюсь в этой жизни одна. Я одинокий боец – я Элеанор Олифант. Мне больше никто не нужен, в моей жизни нет зияющей бреши, и все фрагменты моего пазла на месте. Я вещь в себе. Вот что я себе всегда говорила, во всех ситуациях.

Однако вчера вечером я встретила любовь всей своей жизни. Как только он вышел на сцену, все сразу стало ясно. Он был в удивительно стильной шляпе, но привлекла меня совсем не она. Нет, я не настолько поверхностна. На нем был костюм-тройка, и нижняя пуговица жилета была расстегнута. Настоящий джентльмен всегда оставляет нижнюю пуговицу жилета расстегнутой, говорила мамочка. Это одна из вещей, на которые нужно обращать внимание, они выделяют элегантного, утонченного мужчину соответствующей классовой принадлежности и социального статуса. Его красивое лицо, его голос… наконец передо мной стоял мужчина, которого не без уверенности можно было описать как «подходящий вариант».

Мамочка будет в восторге.

В офисе витал дух пятничного веселья. Все, будто сговорившись, делали вид, что выходные почему-то будут замечательными и что на следующей неделе на работе все будет по-другому, лучше. Время их ничему не учит. Вот для меня все действительно изменилось. Я спала плохо, но, несмотря на это, чувствовала себя хорошо, еще лучше, замечательно. Говорят, что когда встречаешь «того самого», то просто знаешь – это Он. Так оно все и было, вплоть до того, что по велению судьбы он встретился мне в четверг вечером, и теперь меня ждали долгие, заманчивые, многообещающие выходные.

Один из наших дизайнеров сегодня как раз работал последний день, и мы, как обычно, намеревались отметить это событие дешевым вином и дорогим пивом, закусывая их наваленными в глубокие тарелки чипсами. Если повезет, все начнется рано, я смогу показаться и все-таки уйти вовремя. Сегодня мне просто необходимо пройтись по магазинам до их закрытия. Я толкнула перед собой дверь и вздрогнула от холодного воздуха кондиционера, несмотря на то что на мне была моя телогрейка. Билли был в центре внимания. Сам он стоял ко мне спиной, остальные, слишком поглощенные его словами, тоже не заметили, как я вошла.

– Она чокнутая, – сказал он.

– Мы в курсе, что она чокнутая, – сказала Джейни, – никто в этом никогда и не сомневался. Вопрос лишь в том, что она сделала на этот раз.

Билли фыркнул.

– Выиграла билеты и пригласила меня на этот идиотский концерт!

Джейни улыбнулась.

– А, эта ежегодная лотерея говнохалявы от Боба. Первый приз – два билетика, второй – четыре…

– Вот-вот, – вздохнул Билли. – Не четверг, а недоразумение: благотворительная вечеринка в пабе с командой маркетологов нашего крупнейшего клиента в главных ролях, плюс неловкие выходки их друзей и членов семьи. И в довершение всех бед – она!

Все засмеялись. Я не могла не согласиться с его мнением: вечер не был похож на пышный блистательный бал в духе Великого Гэтсби.

– В первой половине выступала одна очень даже неплохая группа – какой-то Джонни и «Первые Пилигримы», – сказал он. – В основном они играли свои песни, но было и несколько каверов на старую классику.

– Я знаю его, это Джонни Ломонд! – воскликнула Бернадетта. – Он учился вместе с моим старшим братом, а когда мама с папой уехали на Тенерифе, явился к нам на вечеринку вместе с другими приятелями из старших классов. Насколько я помню, кончилось все тем, что в ванной засорилась раковина.

Я отвернулась, не желая слушать о его оплошностях в молодости.

– Ну так вот, – продолжал Билли (я давно заметила, что он не любит, когда его перебивают). – Ей просто совершенно не понравилась эта группа. Ее будто заморозили: сидела не шевелясь, не хлопала, вообще ничего не делала. А как только они закончили, заявила, что ей пора домой. Даже не дождалась перерыва. В итоге мне пришлось до конца сидеть там одному, как будто я лузер без друзей.

– Какая досада, лузер, – Лоретта толкнула его в бок, – ты ведь наверняка хотел после вечеринки сводить ее куда-нибудь выпить, а может, потанцевать.

– Очень смешно, Лоретта. Нет, она сорвалась, как комета, – и наверняка устроилась в кровати с чашкой какао и журналом «Женские секреты» еще до того, как концерт закончился.

– Ой, – произнесла Джейни, – я не думаю, что она читает «Женские секреты». Это должно быть что-то гораздо более странное и неожиданное. «Спутник рыболова» или «Дом-фургон».

– «Золотой мустанг», – твердо заявил Билли, – она получает его по подписке.

Все захихикали.

На самом деле, даже я засмеялась.

Минувшим вечером я ничего такого не ожидала, и от этого произошедшее потрясло меня еще больше. Я принадлежу к тем, кто любит все надлежащим образом спланировать, заранее подготовить и организовать. А это возникло из ниоткуда. Мне будто дали пощечину, саданули под дых, обожгли.

Билли я пригласила на концерт главным образом потому, что он в нашем офисе самый младший и в силу возраста, как мне показалось, должен любить музыку. При мне коллеги отпускали в его адрес по этому поводу шуточки, полагая, что я ушла на обед. Я ровным счетом ничего не знала о концерте, ни разу не слышала приглашенных групп и отправилась туда только из чувства долга, потому что выиграла билеты в благотворительную лотерею и знала, что коллеги потом обязательно будут расспрашивать, как все прошло.