Экзамен первокурсницы (СИ) - Страница 2

– Если с нами что-то случится, – поддержала подруг герцогиня. – Если… Мы вам не дети каких-то там травников.

Мэри Коэн густо покраснела и опустила голову. По мне так это было глупо. Глупо принимать слова Дженнет всерьез.

– Даже герцоги, отправляя свое неразумное чадо в Академикум, подписывают контракт, – невозмутимо пояснил магистр, – Согласно которому ваши похороны они оплатят сами.

– Но… – возмутилась Дженнет.

– Не верите мне, можете спросить отца, леди Альвон Трид, – прервал ее магистр. – А мы, по этому самому контракту, обязуемся сделать все для защиты вашей жизни и здоровья. При условии, что вы не будете нам в этом мешать. Пункт о послушании идет под номером семь, если не ошибаюсь. Хотите оспорить?

Дженнет вздернула подбородок, но промолчала. При всем своем высокомерии, глупой герцогиня Альвон Трид не была.

– Итак, – продолжал магистр Ансельм, – Перечислим основные принципы поведения в Запретном городе. Что надлежит помнить всегда? Кто начнет?

– Полная полевая экипировка, – сказал Коррин.

– Да. Еще?

– Не отходить от группы, не разговаривать с местными, не заходить ни в дома, ни в лавки, даже если будут очень просить, – добавил Отес.

– Очень точно, мистер Гиро.

– Там все не то, чем кажется, – трагически прошептала Мэри и все разом заерзали на стульях.

– Рад, что вы относитесь к этому серьезно, – кивнул магистр. – Кто назовет мне самое главное правило?

На миг воцарилась тишина, а потом заговорил Мэрдок:

– Если вам показалось что, что-то не так, значит что-то сильно не так.

– Именно, мистер Хоторн, – кивнул Ансельм Игри. – А теперь позвольте, леди и джентльмены, пожелать вам удачи, она вам понадобится. Можете быть свободны, у вас впереди большой день, идите и готовьтесь. Но помните, магистр Виттерн терпеть не может опоздавших.

– Мы знаем, – прошептала я… стоя в своей комнате, бросила взгляд на брегет, что достался мне от папеньки и добавила: – Отец бы понял.

Открыла и закрыла крышку карманных часов, которые никогда не носила. Украшения магам только мешают, искажая изменения. Эти часы достались мне по воле случая. Два года назад они сломались, и пока часовщик пытался вернуть брегет в строй, маменька презентовала отцу новые. Неделю спустя эти вернулись от мастера тикающие и отполированные до блеска, но отец не посмел сменить подарок жены. А когда их попросила я, отдал с видимым облегчением, даже не спросив, зачем мне мужское украшение. Оно мне было не нужно, но поскольку у Ильберта уже были свои часы, я задалась целью обзавестись такими же.

Отложив брегет, я схватила рапиру и торопливо закрепила ножны на поясе с ингредиентами. Клинок мелодично звякнул о крайнюю склянку, где бесшумно перекатывалась горошинка тьмы, в соседнем флаконе мерцал «осколок света», дальше «зерна пустоты», ржа, слюна тритона, паутина, «живая вода», «сухой огонь», еще с пяток склянок и целительский набор в непромокаемом мешочке. Я попрыгала на месте и сдвинула крепление рапиры, чтобы она не стукалась о пузырьки при каждом шаге.

Вышло тяжеловато. Я не рыцарь, чтобы таскать на себе два десятка разных железок и при этом умудряться, махать кликом. Не рыцарь, а маг, и спрос с нас куда больше, чем с воинов. Магистр Виттерн сказал: полное боевое снаряжение. А это значит – забранные под шляпку волосы, никаких лент и каблуков, это значит – рапира у пояса и набор ингредиентов.

Я снова посмотрела на часы, а потом пошла к двери. Остановилась, позволив себе всего несколько минут на раздумья. И все-таки вернулась обратно.

Переложила книги с туалетного столика на кровать. «Новейший этикет», десятая редакция переработанная и дополненная Ее Величеством Алолией, бабушкой нынешнего правителя; «Воздушная механика» под редакцией Картура Безрукого; «Свойства веществ», «Совместимость веществ», еще что-то о веществах…

Сведения, таблицы наложения, статистика и коэффициенты изменений, от которых двоится в глазах. Что можно изменять, а что запрещено. Некоторые зерна изменений нельзя применять к определенным веществам. К примеру, вода и молния, паутинка и утренний свет. Первые две усиливают друг друга в сотню раз, вторые накладываются, полностью гася изменения. Магистры называли такие вещества катализаторами и нейтрализаторами. Куча условий взаимодействия, доказанных формулами и научными трудами бородатых старцев, что умерли еще до моего рождения.

Второе полугодие совсем не походило на первое, когда мы со смехом мерялись силой словно ярмарочные шуты на потеху толпе.

Я отбрасывала книги одну за другой с небрежностью, которой они не заслужили.

Он лежал в верхнем ящике туалетного столика с тех пор, как я его туда положила, с тех пор как начались занятия. Хотя первые два дня таскала с собой, пока не поняла, как это глупо. Бархатный мешочек, на дне которого спал камень рода. Одно прикосновение, и он проснется и разбудит все остальные. Тогда отец будет знать, что со мной беда.

Отец… Он взял с меня слово, что я не покину стены Академикума, что я буду учиться. Я согласилась на все, лишь бы вернуться на факультет, и тут же нарушила обещание. Граф Астер заслуживал лучшей дочери.

Я представила, как говорю магистру Виттерну, что не могу спуститься с группой в Запретный город, и выражение его лица, когда учитель посылает меня… замуж. Нет, папенька бы понял.

Прикрепив мешочек с камушком к поясу (стало еще тяжелее), я снова пробежалась пальцами по пузырькам с ингредиентами. Что лучше оставить? «Горошинку тьму» или паутину? А может, обе? Понадобятся ли они мне в Запретном городе? Стоит ли таскать на себе лишнюю тяжесть в ущерб подвижности?

Это же всего лишь прогулка пусть и не в самое приятное место Аэры. Что-то подсказывало мне, магистры вряд ли отправят учеников на заведомо опасное мероприятие, во всяком случае, не учеников первого потока, от которых больше вреда, чем пользы. Нет, точно не отправят.

Вздохнув, я оставила, все как есть. Надеюсь, мне не придется об этом пожалеть.

В третий раз бросила взгляд на часы и бросилась вон из комнаты. Милорд Йен терпеть не мог опозданий.

– Одиннадцать человек из двенадцати, – констатировал спустя несколько минут учитель, разглядывая нашу группу, собравшуюся у пятого каменного пирса воздушной гавани. – Неплохо, я думал, будет хуже. Кого нет, мистер Лорье?

– Леди Эсток, – тут же ответил Коррин.

Я оглянулась. Он прав, собрались почти все. Серьезные, взволнованные, напуганные. Даже высокомерная герцогиня рассеяно касающаяся пузырьков на поясе. Бесшабашный Оли, продолжающий запускать руку в волосы и напоминающий пугало. Серьезный Отес, пугливая Мерьем, молчаливая Мэри, Рут, Тара, Мэрдок, выглядевший в кожаной куртке так, словно собрался на прием, подозреваю, он будет так же выглядеть, если надеть на него рубище. Собранный и с беспокойством поглядывающий на небо Коррин. Бледная Гэли, на поясе которой покачивались всего три склянки. Полную экипировку, каждый понимал в меру своего разумения, в случае с подругой, уже одно то, что она надела пояс, было показателем серьезного отношения.

И я. Ивидель Астер, дочь графа Оро Кльер Астера. Вся первая группа первого потока факультета Магиус. За исключением дочери первого советника Алисии Эсток. Ее отсутствие только добавило чувства вины. Теперь уже не скажешь, что не было выбора.

Как же тяжело становиться на путь обмана и порока. Пока встанешь, семь потов сойдет, и мозги набекрень съедут. Если подумать, я совершала достойные порицания вещи и раньше. Но раньше я не давала слова отцу. Первый раз запоминается сильнее двадцатого.

– Что ж, это ее право и ее выбор. – Пожал плечами магистр. – Но магами сидя за стенами замка не становятся.

Эх, сказал бы он это папеньке.

Все, хватит. Решение принято. Я даже топнула ногой от избытка чувства.

– Можем отправляться? – спросил звонкий молодой голос и мы, как по команде, повернули головы.

На трапе легкой гондолы Академикума стояла жрица. Молоденькая девушка, на вид почти девочка, худенькая и нескладная в алом плаще, скрепленном у горла брошью в виде ключа. Значит, она уже закончила обучение. Значит, не такая уж и молоденькая.