Экстрим - Страница 12

– А людям ничего другого и не надо.

– Придуманные события в придуманном месте! И близко не похоже на то, что случилось здесь. А вы сами, вы пробовали этот сценарий?

– Нет, не пробовала. – Секретарша закинула бланк в ящик письменного стола. – Я не думаю, чтобы возникли какие-нибудь трудности с возвратом. Вы не могли бы зайти к нам завтра во второй половине дня или просто позвонить?

– О’кей, договорились.

Дейв покинул приемную, чувствуя себя нагло обманутым. На улице уже темнело, было холодно, с моря дул резкий порывистый ветер. Дейв поднял воротник пальто и уныло побрел домой. Его дом находился на Лондон-роуд, так что прогулка предстояла долгая. Хорошо хоть, что всю дорогу – под горку.

Утром, когда Тереза отправилась на поиски завтрака, она обнаружила хозяина гостиницы и вчерашнюю женщину на первом этаже в крошечной конторе, выходившей дверями во внутренний коридор. Как только она переступила порог, мужчина встал.

– Миссис Саймонс? – улыбнулся он. – Доброе утро. Очень жаль, что вчера мы не встретили вас должным образом. Я Николас Сертиз. Эми не предупредила заранее, что мы ожидаем гостью, и я узнал о вашем приезде, только когда вы уже поселились.

– Она прекрасно обо мне позаботилась.

– Вы довольны вашей комнатой?

– Более чем.

В памяти Терезы вспыхнуло и тут же погасло иррациональное, извращенное раздражение, испытанное ею минуты назад, когда она одевалась. Дело в том, что подсознательно она ожидала увидеть здесь нечто британское, эксцентричное, а отнюдь не безликий модерн, общий для всех гостиниц мира. Хотя, с другой стороны, ей нравилось иметь спутниковое телевидение с каналом Си-эн-эн, нравился мини-бар, ее приятно изумило наличие в комнате факса, как и то, что ванная оказалась вполне современной и прекрасно оборудованной. Так в чем же тогда дело? Неужели она предпочла бы пыльный, обшарпанный чулан с тазиком и кувшином холодной воды, комкастую, с выпирающими пружинами кровать и одну на этаж ванную в дальнем конце коридора?

– Вы хотите позавтракать?

– Пожалуй что да.

– Столовая направо по коридору, – сказал Ник Сертиз, подкрепив свои слова взмахом руки.

Все это время Эми стояла за его спиной, молча наблюдая за этим обменом любезностями. Тереза вежливо улыбнулась и прошла мимо хозяйской четы. Ей было как-то не по себе. Полная тишина, затопившая здание вскоре после того, как она легла в постель, подсказала ей, что других постояльцев в гостинице нет. В результате она чувствовала себя словно выставленной на обозрение и начинала уже жалеть, что польстилась на дешевизну, не поселилась в гостинице побольше, где ни одной собаке нет до тебя дела. А тут что ни сделай, все будет замечено и прокомментировано, а при случае и вызовет недоуменные вопросы.

Чего ей тут хочется… Тереза и сама толком не понимала чего, главное, чтобы все оставили ее в покое. Она хотела быть максимально незаметной, ни видом своим, ни поведением не уподобляться вездесущим американским туристам. А вот отец – он бы как раз и был одним из них. Подобно многим своим соотечественникам, он не расставался с родным домом даже и тогда, когда уезжал на другой конец света. Но Тереза знала, что будет выделяться из окружающей обстановки и что с этим ничего не поделаешь. Ведь ей придется жить в самом центре Булвертона, иначе вся эта поездка вообще не имела бы смысла.

Судя по всему, «Белый дракон» считался лучшей в городе гостиницей. Она наткнулась на него почти случайно, просматривая в Интернете перечень отелей, имеющихся в Великобритании и, более конкретно, в Восточном Сассексе. В Булвертоне был отмечен и рекомендован один только «Белый дракон». На следующий день она, не без сильных сомнений, послала авиапочтой заказ на бронирование номера и была приятно удивлена, получив через пару дней по факсу уведомление, что заказ принят.

В столовой было холодно, несмотря на разожженный камин. На буфетном столике было выложено все необходимое для холодного завтрака: зерновые хлопья, фрукты, молоко, соки. Стараются, а зачем? Тереза почти уже уверилась, что других постояльцев в гостинице нет, а если так, то зачем столько еды, зачем такое разнообразие? Точь-в-точь как дома, на том берегу Атлантики, в ресторанах, словно присягнувших неустанно бороться за поголовное ожирение американского народа.

Взяв мюсли и миску цитрусовых ломтиков, Тереза села у окна. В столовой было шесть столиков, каждый накрыт на четверых. За выходившим на главную улицу окном медленно, как на похоронах, катились машины. Пешеходов почти не было. Подошла Эми, чтобы принять у нее заказ.

А затем долгое, одинокое ожидание. Тереза уже жалела, что не сходила куда-нибудь за газетой. Она думала, что у входа в гостиницу будут стоять торговые автоматы, а обнаружив, что это не так, несколько растерялась. Собственная неспособность усвоить, что здесь все не так, как в Америке, обостряла в ней ощущение, что она здесь чужая. Ей было зябко и неуютно от того, что она полностью предоставлена своему собственному промыслу, и она сомневалась, что сможет когда-нибудь с этим свыкнуться. После Энди осталась зияющая пустота, молчание, перманентное отсутствие. В этой пустоте, в мучительных сожалениях, что его больше нет, она провела едва ли не всю прошедшую ночь, безуспешно сражаясь с порожденной дальним перелетом бессонницей, не думая ни о чем, кроме своей утраты. Она вслушивалась в темноту, в незнакомый город, в его огромную тишину и жуткий покой, представляя его, весь сплошь, средостением скорби. Она не была единственной в Булвертоне вдовой, но мысль об этом не помогала ничуть.

Когда Терезе наскучило ждать, она поднялась из-за столика и прошла по коридору в контору, где сидел за компьютером Ник Сертиз.

– Могу я купить здесь какую-нибудь газету? – спросила она.

– Да, конечно. Я скажу, чтобы вам принесли. А какую бы вы хотели?

Вопрос застал Терезу врасплох, она привыкла к «Вашингтон пост» и никогда не задумывалась о других вариантах.

– Может быть, «Таймс»?

Это было единственное, что пришло ей в голову.

– Хорошо. Хотите, я скажу, чтобы вам доставляли ее ежедневно?

– Да, пожалуйста.

Вернувшись к своему столику, Тереза увидела серебряный кофейник, принесенный, надо полагать, Эми, и несколько треугольных ломтиков тостов на серебряной же подставке. Она взяла не успевший еще остыть тост и намазала его чем-то желтым, диетическим и маслообразным из крошечного саше. Не обнаружив привычного желе, она была вынуждена в сотый раз напомнить себе, что в Англии и порядки английские. Зато на столике был апельсиновый джем, и он настолько Терезе понравился, что она сделала мысленную заметку спросить у Эми, какой это сорт, чтобы купить потом для себя, домой.

Часа полтора спустя, приняв уже ванну и одевшись потеплее, Тереза снова спустилась на первый этаж и заглянула в клетушку Ника. Встала она вроде совсем недавно, но все равно чувствовала себя усталой, а несколько минут назад еще и ощутила глухую дрожь зарождающейся мигрени. Лекарство, конечно же, осталось дома. Тереза привыкла уже считать, что с приступами мигрени покончено навсегда, и вот теперь могла поплатиться за свой легкомысленный оптимизм. Долгий полет, смена часового пояса – тут никакая голова не выдержит. Она была в ужасе от перспективы обращаться к какому-то незнакомому врачу, а затем по его рецепту принимать незнакомые лекарства.

Ника на месте не было, по экрану его компьютера ползали разноцветные узоры скринсейвера. Узоры были очень знакомые – при всех различиях США и Британии и здесь и там отдавали предпочтение одной и той же программе.

Эми наводила порядок в баре; Тереза нашла ее по громкому, неровному гудению пылесоса. Увидев постоялицу, Эми тут же его выключила.

– Вам чем-нибудь помочь?

– Да… Мистер Сертиз. Где он сейчас?

– Да где-то здесь. Может, в подвале.

К крайнему удивлению Терезы, Эми трижды громко топнула, пояснив:

– Если он там, то сейчас вылезет.