Экстренная связь с машинистом - Страница 20

Б у б л я. Нет, это день зимнего солнцестояния. Самая длинная ночь в году! Ах, Боже мой, что это была за ночь!

К а р п С е м е н ы ч. А я сегодня в магазине кое-что присмотрел... Такой маленький дверной закрыватель верхнего расположения...

Б у б л я. Я в этом ничего не понимаю, простите, Карп Семеныч...

К а р п С е м е н ы ч. Ну, как же! Такие вещи знать надо! (пауза). Бубля, вы одолжите мне пятьдесят шесть рублей семьдесят пять копеек? Я хочу купить.

Б у б л я. Что купить?

К а р п С е м е н ы ч. Ну, я же сказал – закрыватель!

Б у б л я. Ах, да, конечно! (достает из кармана шестьдесят рублей). Пожалуйста!

К а р п С е м е н ы ч. Вот спасибо! Выручили! А я отдам, получу пенсию, и сразу отдам!

Б у б л я. Не надо. Это за чай. Голова разболелась. К дождю, наверно. Пойду к себе. До свидания!

К а р п С е м е н ы ч (пересчитывая деньги). Да, да. Всего хорошего. Заходите!

Через минуту входит Таня. Она в другом платье. Карп Семеныч весьма удивлен.

К а р п С е м е н ы ч. А ты, разве, не в аптеке была?

Т а н я. В аптеке. Вот... (достает из сумки лекарство).

К а р п С е м е н ы ч. А мне кажется, ты посещала Бутик. Платье новое! Да какое! И сумочка... Крокодил?

Т а н я. Крокодил. Гена.

К а р п С е м е н ы ч. Какой Гена?

Т а н я. Я, Карп Семеныч, дома была.

К а р п С е м е н ы ч. Как?! Ведь ты его бросила... Мужа, то есть.

Т а н я. Бросила, не бросила... Не знаю я. Выходит, не бросила.

К а р п С е м е н ы ч. А как же...

Т а н я. Кто? Бубля?

К а р п С е м е н ы ч. Прости, я не хочу влезать, это в конце концов не мое дело...

Т а н я. Вы же видите, он любит Таню Гулитани. Девушку, которую видел раз в жизни. И вообще, есть ли она, эта Таня?

К а р п С е м е н ы ч. Но это же ты!

Т а н я. Я, не я... Запуталась я, Карп Семеныч!

К а р п С е м е н ы ч. Так поди и расскажи!

Т а н я. Рассказать что?

К а р п С е м е н ы ч. Что ты – это ты. В смысле, ты и Таня – одно лицо.

Т а н я (капризно). Я домой хочу!

К а р п С е м е н ы ч. Еще на год и одиннадцать месяцев?

Т а н я. Как получится...

К а р п С е м е н ы ч. А как же почта?

Т а н я. Ну, что делать – уволюсь.

К а р п С е м е н ы ч. А кто же заготовки носить будет? Опять эта, как ее, Должанская?

Т а н я. Не знаю.

К а р п С е м е н ы ч. А костюм?

Т а н я (приносит сверток). Это брюки. Пиджак на вас.

К а р п С е м е н ы ч. Ты просто устала, вот и все. Поди, приляг. Может, уснешь. А потом поговорим.

Таня уходит. Карп Семеныч допивает чай и тоже уходит. На улицу. Появляется Таня.

Т а н я. Карп Семеныч! Карп Семеныч! Вы дома?

Ходит по сцене, ищет Карпа Семеныча, потом садится за машинку, минуту сидит неподвижно. Затем берет письма, начинает сшивать. Входит Бубля.

Б у б л я. Господи, что ты делаешь?

Т а н я. Шью.

Б у б л я. Надеюсь, это не костюм для Карпа?

Т а н я. Я подумаю...

Б у б л я (подходит ближе). Да это же письма! Мои письма! Зачем ты это делаешь? Зачем ты их сшиваешь?!

Т а н я. Чтобы не потерялись!

В этот момент сильный порыв ветра начинает хлопать дверьми.

Б у б л я. Но для этого есть другие способы!

Т а н я. Я не знаю других способов! (вскакивает).

Б у б л я. Ты какая-то дерганая, нервная вся...

Т а н я. Я обыкновенная, обыкновенная!

Б у б л я. Хочешь, я согрею тебе чай?

Т а н я. Нет! Я хочу сказать тебе... Я ухожу!

Б у б л я. Уходишь? Куда?

Т а н я. Домой. К мужу. В другую дверь. Туда, откуда пришла. Навсегда.

Б у б л я. У тебя есть муж?! Ты ничего не говорила. Давно? А, впрочем... Но ведь ты выбрала эту дверь! (показывает на дверь).

Т а н я. Я ничего не выбирала. Тем более, на всю жизнь. Я устала от чужих дверей. Двери, двери, бесконечные двери. А мы – твари, которые туда лезут. Мы – двари! (двери продолжают хлопать).

Б у б л я. Двар – это дверь на санскрите, если не ошибаюсь...

Т а н я. Да. Ты очень умный. Но лучше с кем-нибудь другим. И тебе тоже. Каждой двари – по паре... По двойке... за урок.

Б у б л я. Таня, что случилось?! Что с тобой случилось?

Т а н я. Ничего. Вы помешались на дверях, а я – на окнах. Каждый день я их вижу, свои окна!

Б у б л я. Какие окна?

Т а н я. В доме напротив!

Б у б л я. Ты живешь в доме напротив?!

Т а н я. Разумеется! Я говорила, только ты не слышал меня, не слушал! Потому что ты всегда слышишь только себя!

Б у б л я. А в какой квартире?

Т а н я. В квартире номер пять!

Б у б л я. Значит, все это время я писал... (пауза). И ты носила письма сама себе? Не уходи! Помнишь, ты говорила, что внутреннее содержание для меня важнее?

Т а н я. Да. Содержание твоего внутреннего я. Господи! Вокруг меня никого нет...

Б у б л я. Как нет? А я?

Т а н я. А ты вокруг себя! Ты даже собаку завести не можешь! Ты можешь только мечтать и строить планы! Копаться в себе и думать о том, что внутри, а не о том, что кругом!

Б у б л я. Поэтому ты возвращаешься к мужу?

Т а н я. Да.

Б у б л я. А письма? Мои письма?

Т а н я. Письма кому?

Б у б л я. Тебе.

Т а н я. Мне той, или этой? Письма почтальону, или жене казино?

Б у б л я. Тебе одной.

Т а н я. Я тебе не нужна. Тебе нужен идеал, воображаемая возлюбленная, чистая и недосягаемая. Придуманная и сшитая по выкройке, как летнее платье. Женщина-праздник. Праздник, праздник, праздник! День открытых дверей!

Б у б л я. Ты ошибаешься...

Т а н я. Это ты ошибаешься! Я ухожу. Вернее, уезжаю. Мы уезжаем из города. Вот письмо, я принесла его в квартиру номер один тогда, давно...

Б у б л я. Это для Карпа Семеныча?

Т а н я. Да.

Б у б л я. Ты даже не попрощаешься с ним?

Т а н я. Нет.

Б у б л я. Но ведь он...

Т а н я. Нет. (уходит).

Б у б л я. Это жестоко! (кричит ей вслед). Ведь когда-нибудь все кончится! Пойми, наконец! Наш дом, твой дом, я, ты, двери, потолок, стены – вообще ничто не будет иметь значения! Так для чего всё, скажи? (садится, почти плачет). Что же тогда останется? Мечты, развеянные в воздухе? (смотрит на конверт). Или собранные в письма? А если – не собранные, то куда они деваются? Может, их уносит бумажный змей? А, может, самое заказное из всех заказных писем? (вертит письмо, потом, наконец, решает его вскрыть). «Глубокоуважаемый Карп Семенович! Убедительная просьба: вернуть нашу дверь до конца квартала. Сотрудники музея». (пауза). Наверное, они уже забыли... Глупость какая! Это ж дверь, а не скатерть... (поднимается по ступеням вверх). Они ждут, надеются... Правда, непонятно, зачем. Ведь когда-нибудь все кончится. А они все равно хотят быть счастливыми со своей дверью. Но двери счастья открываются не внутрь, а изнутри. Поэтому их невозможно распахнуть ударом сапога... Все суета... Люди стремятся наполнить дом вещами, а душу – впечатлениями. Зачем? Ни двери, ни стены, ни потолок не будут иметь значения... Что же тогда останется? Мечты, слова? Или собранные в письма стихи? А если – не собранные, то куда они деваются? Может, их уносит бумажный змей? Или самое заказное из всех заказных писем?

Звучит музыка. Бубля на минуту исчезает в квартире, появляется с чемоданом. Помедлив, быстро сбегает вниз, ищет и находит оставленную Таней штору. Снова поднимается, снимает дверь, вешает штору. Уходит вместе с дверью.

Занавес

2006

_________________________

*Дмитрий Быков

НЕМИМОРА

пьеса в двух действиях

Действующие лица:

СОЛНЦЕВА – стройная темноволосая женщина, преуспевающая бизнес-вумен

КАПА – ее подруга, архитектор

Первое действие

Обыкновенный провинциальный городок – не слишком большой, но и не маленький. Ранняя осень, еще тепло. Вечер. Двор заброшенного дома. Посредине детская площадка: качели, карусели, горка, скамейка под грибом. На облупившемся фасаде здания растяжка с надписью «Sale». Звучит музыка. Появляется Солнцева. На ней длинное дорогое пальто нараспашку, мини-юбка, замшевые сапоги. В руках сумочка. Солнцева слоняется из стороны в сторону, время от времени задирает голову, вглядывается, набирает номер мобильного телефона. Три раза – всё тщетно. Наконец дозванивается.