Эксперимент (СИ) - Страница 32

Она улыбалась, нагло и пафосно.

– Что ж, Левиафан, тогда тебе следует считать себя ничтожным вампиром, потратившего четыреста восемьдесят пять лет своей жизни в пустую, потому что человеческий зародыш в виде меня, окуклившаяся гусеница, как ты меня обозвал, научила тебя любить! Весь свой опыт ты можешь выкинуть в помойку! Ты и твои четыреста восемьдесят пять лет настолько жалки, потому что ты не умеешь чувствовать. Ты боишься жалости, стыда, совести, ответственности… и любви, как бес ладана. А когда чего-то боишься в жизни – это значит, что в этом нет опыта. К примеру, человек, который никогда не летал, он будет бояться самолетов, а если его заставить летать каждый день, то через месяц, ему будет наплевать на перелёты. Твоя боязнь чувств говорит.… Да, нет, она просто кричит о том, что у тебя нет в этом опыта! И это за четыреста восемьдесят пять лет-то? Тебе самому не стыдно? Все эти годы гроша ломаного не стоят. Пустота не оценивается и не имеет вообще никакой ценности. А пустота души не придает тебе никакой значимости. Так что, как бы это прискорбно не звучало, но тебе придется меня выслушать, потому что тебе есть чему поучиться у меня! За свои годы, ты стал первоклассным любовником, у нас не было ещё ни одной одинаково проведенной ночи – у тебя есть опыт в этом. Ты отличный убийца – за две минуты твои руки выдергивают душу из человека, а потом избавляются от трупа – и это за две – три минуты – сильно! Ты прекрасно играешь на скрипке – ты потратил на это не один десяток лет из своей вечности. У тебя хорошо подвешен язык, и ты многое знаешь, потому что много видел сам, переживал лично. Но когда ты понял, что сожрать меня ты не хочешь, даже не можешь, потому что у тебя появились чувства ко мне… ты испугался, струсил! И сейчас ты не знаешь, как себя вести, что делать с этим чувствами. Ты как кролик, которого загнали в угол и он очень хочет выбраться из этой западни, но из-за того, что очень сильно напуган, он не может предпринять никаких действий, прям как ты. Только ты ещё и огрызаешься, находясь в таком зыбком положении. Но больше ты ни на что не способен. Незнание, неопытность и опасение сверлят тебя изнутри, они пытаются прорваться наружу, а ты их назад заталкиваешь! И знаешь, что… Раз ты такой крутой вампир, который прожил и повидал очень много, куколку бабочки ты не желаешь слушать, разбирайся сам в этом дерьме! А личинка отправляется спать! Проблема твоей психологии, сверхэгоистичного «Я» меня совершенно не волнует. Только когда твой страх окончательно тебя сожрет, будет уже поздно признавать то, что я была права и стоило хотя бы сделать вид, что ты меня слушаешь.… И ещё, я всё-таки скажу, прекрати жрать и убивать близких мне людей! Ты мне как-то сказал, что «вечность» – это плохо и один из её ужасных пунктов это то, что мне придется смотреть, как умирают близкие, и как тяжело их всех терять. Вот, что-то мне подсказывает, что в таком темпе, я потеряю вообще всех людей, которые меня окружают до своих двадцати четырех лет, а всё благодаря тебе! Так что, будь любезен, иди и ешь бомжей, например! – Лилит встала, поставила стакан с ромом и пошла наверх в спальню.

Левиафан сидел молча, с очень задумчивым лицом. Как только дверь в спальню захлопнулась, он смел всю оставшуюся посуду со стола на пол, половину перебив, так как был зол! Потому что она была права! Его кольнуло внутри от обиды.

«Права! Черт её побери, она права!», внутри его тела, каждая клеточка повторяла эти слова. Левиафан считал себя униженным и оскорбленным.

«Зародыш бабочки», так просто, заставил столь умудренного вампира войти в состояние шока и оцепенения. И этот зародыш – женщина! Она затоптала его язвительность и сарказм, свободно и не принужденно. Для него это было такое поражение, он проиграл по полной программе…И так не достойно позволил растоптать себя девушке.

«До сегодняшнего дня я был полностью уверен, что смогу уничтожить её морально.… Но то, что она сделала сегодня – заставляет меня думать, что она действительно сильная и сдаваться не собирается… Я ошибся! Вот она, эта маленькая ошибка, которую я допустил! Я недооценил её и уже, в который раз, я признаюсь, что она слишком гордая, чтобы просто отступить и превратиться в серую мышь! Самое ужасное, что она уже поняла, что мне просто не нужна серая мышь. Я в бешенстве! Как? Она размазала меня сейчас как размороженное масло по хлебу, без всяких усилий… Она даже ушла, не дождавшись, когда я что-нибудь придумаю ей в ответ. Да она просто знала, что мне нечего сказать ей. Зажала меня в угол, как того проклятого кролика! «Неопытный, жалкий вампир»? Это ещё что такое? Ни одна женщина не позволяла себе такого! А всё потому, что она полностью права и знала об этом. Она совершенно меня не боялась! Но как Лилит узнала о моих несостоявшихся познаниях в любви, хотя это логично… и теперь, у неё есть очень сильный козырь против меня, который я сам, лично, отдал ей». Левиафан был багрового цвета, он даже не помнил, когда последний раз был так зол!

«Я убью её!», внезапно ему в голову пришла совершенно безумная мысль. «Я сейчас встану, поднимусь к ней в спальню и убью там!», он был уже почти около лестницы, когда его вдруг что-то осенило. Он опустился на ступеньки, полный отчаяния и безнадежности.

«Господи, что я несу? Если я её убью, то точно проиграл! А я не хочу проигрывать женщине, даже если она будет трупом, да ещё и, понимая, что я продул».

Левиафан выбежал на улицу и побрел по дороге, ему нужно было успокоиться, иначе Лилит могла действительно превратиться в мертвяка. Он шёл и смотрел себе под ноги, и продолжал злиться на неё и на себя.

– Эй, парень! – его окликнул очень пьяный мужчина.

Левиафан поднял глаза и улыбнулся свойственным ему ядовитым оскалом.

–У тебя нет мелочи? Я всё сегодня пропил, жена выгнала, денег не дает! А уж очень выпить хочется!

Левиафан оглянулся по сторонам – никого. Он подошёл к мужику совсем близко и пронзительно посмотрел на него.

– Эй, пацан, ты чего на меня так таращишься? – удивился мужик.

– Добро пожаловать в небытие! – улыбаясь, ответил Левиафан и просто сломал его шею.

Ему не хотелось есть, просто хотелось кого-то убить. Он посмотрел на тело, лежащее у его ног, и вдруг, неожиданно, изобразил гримасу безысходности. Нет, ему не было жалко мужика, который просто хотел выпить. Этим поступком он только что полностью подтвердил слова Лилит.

«Я ничтожество? Нет, я такой оттого, что у меня такова сущность! Меня таким сделала сама природа. Дурочка Лилит! Не надо мне внушать то, что мне не свойственно. Я такой, какой есть и тебе, дорогая, придется с этим смириться… иначе ты можешь случайно оказаться со сломанной шей у моих ног».

Он отпихнул ногой тело и сел на землю. В пальто пропищал телефон, сообщив о сообщении. Он посмотрел исподлобья в сторону дома. «О, проснулась, маленькая стерва…».

«По-моему меня сейчас убьют…»

Левиафан, прочитав сообщение, быстро отправился домой. Лилит уже была для него непредсказуемым человеком, и, он не знал, что его ждет.

Молодой человек вошел в дом и не смог скрыть своего удивления. Лилит сидела в гостиной, на столе, в позе «лотоса» и нервно постукивала пальцами по колену.

– Где ты был? – тревожно спросила она.

– Выпускал пар, милая! – он натянул ехидную улыбку, – что случилось? Кто решился на невозможное – убить тебя, лишив при этом меня этой уникальной возможности?…– с долей сарказма спросил он.

– Ты спрашиваешь, что случилось, да? – гневно передразнила его Лилит, – меня чуть не съели, пока ты пар выпускал!

– Ну кто же это? – только и смог спросить он, предполагая, что Лилит специально выдумала историю.

– Я! – из темноты ответил мужской голос, и к Левиафану начал приближаться силуэт мужчины.

Он был такой же высокий, как Левиафан, только шире в плечах. И когда его лицо озарилось светом, в комнате блеснули искры его привлекательности.

Когда он напал на Лилит, она не видела его лица в темноте. Ей вообще было не до его внешности. Она слишком испугалась за свою жизнь.