Экспансия: Контакт. Том 6 (СИ) - Страница 7

Сделав шаг вперёд, мужчина зачем-то поднял планшет на уровень заросших глаз собеседника, демонстрируя фотографию молодого барона.

Стоило только графу это сделать, как весь зал неожиданно озарило яркой вспышкой, и Накано упал на пол, чувствуя, как на мгновение окружающее пространство стало нечётким, а по лицу из-под очков потекло что-то тёплое и липкое.

Существо же в колбе начало биться о стенки капсулы, буквально размазывая себя по прозрачной поверхности. При этом успевший проморгаться и размазавший по лицу вытекшую из уголков глаз кровь, Накано увидел, как «объект» претерпевает метаморфозы.

Его недочеловеческое тело вытягивается, приобретая вполне привычные формы, а голова тает, будто воск, но лишь для того, чтобы тут же принять вполне человеческий вид.

Спустя долгие две минуты, которые Накано, как, впрочем, и остальные, находившиеся в зале люди, провели на полу, не в силах подняться на ноги, в чудом уцелевшей колбе завис обнажённый молодой человек с покрытым коростой телом и изуродованным, но вполне узнаваемым лицом.

Прежде чем дать разрешение на вербовку Исаева, он максимально дотошно изучил всех, с кем хоть как-то косвенно мог общаться этот молодой барон. И с удивлением узнав в трансформировавшемся существе Илью Кузнецова.

Фотографию молодого кадета, обучавшегося вместе с сестрой Исаева, Накано видел лишь мельком, но сейчас подстёгнутая болью память сработала «на отлично», заставляя графа «удивиться» от происходящего ещё больше.

— Убить Исаевых! Всех их убить! — первое, что услышал у себя в голове Накано, едва пропала многотонная тяжесть, придавившая мужчину к полу. — Иначе умрёте все вы!

В словах изуродованного парня, которому полагалось сейчас находиться на Орбитале в госпитале для заражённых, звучала даже не угроза, а констатация факта.

И уже не молодой Накано, не раз оказывавшийся на волосок от смерти, со стопроцентной уверенностью мог сказать, что кары за неисполнение требования от поехавшего крышей Кузнецова ему не избежать.

А то, что парень, непонятно как оказавшийся в колбе, заменив собой «объект», сошёл с ума, для графа было очевидно.

— Убей его и того, кого он привёл в Зону, и я дам прикоснуться к истинной силе мира, — подняв руку перед собой, Илья или то, что когда-то было парнем, начертил на сверхпрочном стекле непонятные символы, которые через мгновение вспыхнули фиолетовым и, проникнув сквозь преграду, поплыли к людям.

Светящиеся руны проникали сквозь одежду, заставляя безвольные тела содрогаться, будто по ним пускали разряды тока. Досталось и самому Тэкео Накано. Вот только вместо боли граф ощутил, как его ядро, уже давно застывшее в развитии, будто треснуло и стало увеличиваться, впитывая окружающий эфир.

— Это задаток, раб, — произнёс Кузнецов. — Но помни: то, что мы тебе дали, мы же можем и отнять.

Очередное движение руки, и несколько учёных неожиданно вскочили на ноги, а после упали обратно, будто сломанные куклы.

— Выполняй! — услышал Накано, а после увидел, как тело Кузнецова стало распадаться, превращаясь в ошмётки плоти, а жидкость в сосуде приобретала фиолетовый оттенок.

— Кажется, я только что приобрёл очередного хозяина. Или хозяев, учитывая оговорку Кузнецова, — подумал Накано, поднимаясь на ноги и пытаясь разложить по полочкам то, что только что произошло. — Одно радует, что Исаев сейчас на территории моих подчинённых и особых проблем с его ликвидацией быть не должно.

Неожиданно очередное озарение пронзило графа, заставляя его сорваться с места, не обращая внимание на приходящих в себя учёных, желая как можно быстрее добраться до коммуникатора и связаться с Рамос или, на худой конец, Савицким.

— И того, кого он привёл в Зону… И того, кого он привёл в Зону… — бормотал Накано, надеясь, что ещё не поздно.

Резиденция Балашова

Перун

— Кто-то где-то определённо просчитался, — пробормотал я, сидя в кресле и не отрывая взгляда от входной двери.

Поначалу всё складывалось вполне приемлемо. Конечно, беседа с мятежниками прошла немного не по плану. Шанс на то, что присутствовать будет и сам Накано был мизерным, но всё же был. И в этом случае я существенно бы сэкономил время. Как своё, так заинтересованных в нашей беседе людей.

Но нет, чёртов граф так и не вылез из дыры, находящейся где-то в Зоне, а значит, моё пребывание на территории южан может изрядно затянуться. Если, конечно, Балашов не убедит другого барона с баронессой, что я что-то скрываю и от этого представляю реальную угрозу.

Честно говоря, идя навстречу, я больше опасался Савицкого или, на худой конец, Иду Рамос, но ни как ни этого огневолосого мужчину.

Если Савицкий был тактиком, предпочитающим строить хитроумные многосоставные планы, а Рамос обладала неприятным даром, то вот Балашов…

Знаю я таких. Прямых, как палка, агрессивных, в какой-то степени даже недалёких, чьи недостатки скрывал лёгкий налёт аристократического воспитания. Но не в этом суть. Конкретно в случае Балашова и ему подобных людей, они обладали звериным чутьём на опасность.

Во время разговора я постоянно ловил на себе его взгляд. И с каждым разом в нём всё отчётливее проступало желание моей смерти. Возможно, он не до конца понимал, что его тревожит, но барон определённо привык доверять своим инстинктам, и нетрудно догадаться, что он предложил своим «коллегам», едва мне стоило выйти из обеденного зала.

С другой стороны, в отсутствие графа Накано руководил здесь не Балашов, а Савицкий. И этот тип спешить не станет, дождётся более весомых доказательств, прежде чем начнёт действовать.

И всё же, вернувшись в свою комнату и поблагодарив слугу за принесённый ужин, я уселся в кресло, находившееся напротив двери, и с нетерпением стал ожидать посетителя. От того, кто это будет: отряд бойцов или один-единственный человек, будут зависеть мои следующие действия.

И, как это не стыдно признавать, когда в дверь постучались, а после я услышал тихий голос баронессы, я с облегчением выдохнул.

— Войдите!

Слова только слетели с моих губ, а дверь уже открылась, и в моей комнате появилась баронесса.

Подскочив с кресла, я окинул взглядом женщину, сменившую официальное платье на его более откровенный вариант, позволявший рассмотреть достоинства, но при этом оставляющий простор для фантазии.

— Прошу, присаживайтесь, — пододвинув кресло, поставил его так, чтобы расположившаяся в нём Ида не перекрывала мне обзор входной двери. — Смею предположить, что ваши товарищи сошлись на том, что проверки на ужине было недостаточно, и приказали вам прийти сюда.

У севшей в кресло Рамос при слове «приказали» на мгновение сузились глаза, но тут же едва заметная вспышка злости растворилась, а по её кукольному лицу расплылась улыбка.

— Вы решили сразу перейти в атаку, Игорь Владиславович, попытавшись настроить нас друг против друга? Не стоит так делать, — Ида покачала головой. — Никто из нас не может заставить другого сделать то, что тот не хочет.

— Вы сейчас меня убедить хотите или себя? — усевшись обратно в кресло, спросил я. — Я уверен, что барон Балашов, едва я вас покинул, предложил меня убить, дабы обезопасить. Савицкий же, скорее всего, попросил вас сходить ко мне и «просканировать» до конца. И при этом вы были не слишком довольны этой просьбой.

— С чего вы так решили? — на кукольном личике Иды отобразилось удивление, а веснушки пришли в движение.

— У меня мать и две сестры в семье, — рассмеялся я. — А ещё минимум три особы постоянно крутятся рядом, и поэтому я прекрасно знаю, как и сколько времени готовится женщина к встрече с понравившимся ей мужчиной. Но даже если он ей не нравится, а ей предстоит его соблазнить в собственных интересах, женщина готовит ловушку соблазнения куда тщательнее. Вы же все делали впопыхах и небрежно.

Ида инстинктивно дотронулась до губ, накрашенных алой помадой, но я покачал головой.