Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ) - Страница 40
Эйа не умирала с заходом солнца. Она умела говорить, она даже принимала пищу, как все смертные. Проклятие Темного короля висело над бывшей прислужницей, ушедшей из Тьмы к Свету ради Вердэйна Аустеноса. Однако Империя не приняла ее. Правительница выгнала ее из столицы, но и Вердэйн ушел вместе с девой. Супружеская пара скрылась на востоке, где вскоре основала город — Каалем-сум, что на чистом северном наречии значило «Хрустальное сердце», а на языке Тьмы — «Гибель во тумане». Спустя девять месяцев родился Валентайн. Спустя еще год — Рейлиар. Строгое правило императорской семьи, согласно которому в браке мог быть рожден только один ребенок, оказалось нарушенным. В ярости Правительница приказала изгнать Вердэйна из семьи, но Михаэль не дал ей этого сделать. Что бы не сделал единственный сын, он продолжал любить его больше всего на свете.
Началась Вторая северная война…
При воспоминании о ней Михаэль опустился на стул, стоящий у окна. О тех днях невозможно думать без боли. Короткая, длившаяся всего полторы сотни лет, война забрала самое дорогое в его жизни. Она унесла сына и улыбку Аделайн. Леди Астрея приказала выступить Вердэйну на север, и Михаэль никогда не простит ей этого. Никогда…
Клинок Эйа, выступавшей на другой стороне, прервал жизнь Вердэйна, и два брата, оставленные в Каалем-сум, осиротели. Рейлиара уже нет; Валентайн, к сожалению, еще жив.
Аделайн пыталась полюбить внука, но не смогла. Мальчик, казалось, чувствовал отношение к себе и рос необузданным, несдержанным, ненавидевшим авторитеты и приказы. С истинно северным спокойствием он наблюдал за слезами других, не видел грани между добром и злом. Он не признавал ни искусства, ни знаний — Валентайна привлекал только блеск оружия. Надеясь на его исправление, Михаэль вызвал в Каалем-сум лучших рыцарей Империи, дабы те внушили внуку принца свои идеалы и принципы, но все тщетно. Услышанное извращалось настолько, что трудно было узнать сказанное. Оперируя святостью, милосердием и гуманностью, Валентайн убивал со всей жестокостью — быстро и хладнокровно, говоря, что жертва не мучилась долго. Он говорил об идеале рыцаря, но за идеалом скрывался лицемерный палач. Он говорил об уважении к женственности, но спокойно избивал или убивал девушек, стоило появиться причине. Только лорд Эдгар Вилен сумел добиться частичного исправления: Валентайн ценил свой народ, но такие качества в императорской семье не считались плюсами. А Офелия Нептане, няня маленького принца, говорила, что мальчик боготворит погибшего отца и ненавидит мать, оставившую его с дедом.
Михаэль ненавидел его. Мягкость, с которой Михаэль воспитывал сына, так и не родилась в общении с внуком. Любой разговор заканчивался криком. Валентайн был похож на мать, и его глаза воскрешали яростную неприязнь в Михаэле. Не раз и не два принц поднимал руку на внука, однако тот не чувствовал боли, словно его кожа промерзла насквозь. Выходя из себя, Михаэль кричал, что Валентайн выродок, клеймо, позор императорской семьи, что он бастард, которому не стоило рождаться, как и Рейлиару. После того, как в отместку Валентайн сломал ему руку силой серебристой крови, Михаэль перестал посещать внука и словно вычеркнул из своей жизни. Он больше не слушал рассказов учителей об успехах Валентайна. Все свое время он отдавал угасающей Аделайн, разочаровавшейся во всем.
Валентайн рос. К жестокости прибавилась алчность, тщеславие, гордыня, жажда признания. Юноша выигрывал турниры, чудом не убивая случайных соперников, требовал войны, желая вернуть утерянные Империи земли и уничтожить Синаану. Напрасно учителя взывали к рассудку полукровки: в шестнадцать лет Валентайн пересек пролив между государствами и вступил в бой с одним из демонов. Он раскроил врагу череп и оставил умирать в лаве, говоря, что столь мерзкое создание недостойно быстрой смерти. Сам Валентайн в том бою не получил ни царапины. Возможно, он бы пошел дальше, на восток, в цветущую долину Селирьеры, но демонесса Наама не дала ему этого сделать. Получив ужасные ожоги, Валентайн вернулся домой и стал тренироваться с двойным усердием.
Через пять лет он уже мог останавливать предметы силой мысли и даже летать. Услышав об этом в первый раз, Михаэль обомлел — сам он в те времена едва не падал в обморок при попытке притянуть лист бумаги со стола. Удивление сменилось гневом. Как мог выродок стать сильнее деда?
Ни одна девушка не выдерживала Валентайна, сбегая от того спустя несколько дней. Они прельщались диковинной красотой и позже ужасались, познав характер. Он не выносил двусмысленности и неопределенности, намеков и просьб. Любое неповиновение вызывало ярость. Гнев разгорался в нем с той же стремительностью, с которой он орудовал мечом. Валентайна привлекали скромность и женское молчание. Ему нравилось ходить по улицам Каалем-сум, выбирая очередную скромницу, которая боялась сказать «нет» гиганту с черной гривой спутанных волос и холодными глазами. По какой-то причине он любил девушек совсем хрупкого телосложения. Некоторые после пары ночей с ним выбрасывались из окон императорского дворца.
Бедная Аделайн давала выжившим несчастным деньги и возможность забыть встречу с «полуночным чудовищем». Сама она все реже прибегала к услугам адептов храма блаженства. Разочарование — вот что Михаэль считал причиной смерти любимой супруги. Разочарование в Валентайне. Он стал совершенной противоположностью отца, хотя мнил себя последователем Вердэйна. Некоторые называли его Полуночным рыцарем, некоторые — Рыцарем-полукровкой, но большинство — Полуночным чудовищем.
Ненависть Михаэля к внуку окончательно окрепла после смерти Аделайн.
Прошло около десяти миллиардов лет, нрав Валентайна поддался некоторому смирению, но отношения деда и внука оставались все так же холодны. Михаэль посылал его на границы, в самую гущу боевых действий, которых тот так жаждал, во время мира — посылал в самую глушь. Дни, проведенные Валентайном в столице Империи, можно было спокойно пересчитать. Никакие деяния сына Вердэйна и Эйи не вызывали признания, усилиями родственников Валентайн не получал ничего за службу Империи. Народ забывал своего спасителя каждый раз — мощь слухов невообразима. Путь наверх для Полуночного рыцаря был закрыт навсегда.
Даже за вырванный у Синааны мир Валентайн Аустенос не получит ни слова благодарности. Михаэль сделает всё для этого.
Внезапный грохот в коридоре заставил обернуться. Кто-то бежал по лестнице, сшибая с постаментов старинные вазы и статуи, как рассвирепевший бык, потерявший всякую опаску. Дыхание холода коснулось двери — это был Валентайн. Едва не сорвав ее с петель, он вломился в кабинет Михаэля. Серебристые доспехи, созданные по подобию лат Вердэйна, поймали луч солнца и вспыхнули.
— Ты украл ее! Тварь! — взревел Валентайн. — У внука! Чертов серпентарий, знал весь замок! Каждая змея знала, что вы делаете вместе! Ты отправлял меня на смерть! Я гнил на границах, пока вы развлекались! Надеялся, что сдохну? — рыкнул он. — Нет, ты сдохнешь раньше, бесчестная мразь!
Мариэль стала женой Валентайна восемь миллиардов лет назад. Обычная проститутка из Аливьен-иссе усмирила зверя, будучи прекрасным манипулятором. Она направляла мужа так искусно, что тот не понимал, что действует не по своему решению. Сама она добивалась власти, которую Валентайн не мог дать. Мариэль Аустенос стала любовницей первого на очереди наследного принца, и после этого ее карьера взвилась под небеса.
Михаэль догадывался, что когда-нибудь обман всплывет наружу окончательно. Об адюльтере действительно знали все. О нем судачили продавщицы на главном рынке, о нем с придыханием говорили придворные дамы. Михаэль Аустенос и Мариэль Аустенос! Блистательный принц Империи, пожиратель женских сердец! Мужчина, под чьим волшебным взглядом темных очей таяла каждая. Вечно юная красавица с безупречными манерами и обаянием, жена второго на очереди наследника! Женщина, не взглянувшая ни на кого за все годы брака и мгновенно попавшая под чары Михаэля! Это ли не сказка? Только Валентайн не знал о ней. Даже леди Астрея закрывала глаза на подобную безнравственность в столице.