Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ) - Страница 34

— И не вздумай ей мстить.

Китти выбросила бинт в окно, который немедленно унесло ветром за угол здания, и развернулась к подруге. Темно-фиолетовые глаза схлестнулись с серо-голубыми. Правая скула Рейн опухла и покраснела. В отличие от своей подруги, у нее не было никаких особых способностей. Она происходила из северных человеческих народов и потому лишь терпела холод чуть успешней, чем большинство жителей Мосант.

— Мстить? Кому? Ситри? Я отомщу, но не сейчас. Через пару месяцев, — Китти и не думала скрывать своих намерений, — когда игра начнется по моим правилам.

— Сколько веков никто не мог убить прислужницу Темного короля?

— Да мне плевать, кто не мог, — отрезала Вилариас. — Ты хотела в Реймир-сум, если не ошибаюсь.

Рейн Кайцер без слов развернулась и вышла, стуча каблуками. За ее спиной развевался бело-золотой плащ.

Китти давно не гостила в Каалем-сум, еще с тех времен, когда была при дворе. Ей никогда не нравились эти пафосные высокие потолки, обилие позолоты, лепнины, глупые тяжелые шторы, вазы, статуи и прочая ерунда, которыми были полны города Империи. Особенно девушку раздражали картины: везде, куда бы она ни пошла, ее преследовали родственники, изображенные на них. Сейчас коридоры были пусты, и ничто не мешало Вилариас поджечь картину особо не любимой ею Сирсы. Все равно никто не подумает на нее.

Правую руку было больно трогать, поэтому Китти решила воспользоваться левой. Душа уже истосковалась по разрушению и пламени. Подумав, что сегодня вполне можно позволить себе маленький огонек, девушка размяла пальцы. Вперив темный взгляд в собственную ладонь, Китти чуть нахмурилась. Над кожей зажглась голубая точка, еле дающая тепло.

— Ну, так дело не пойдет, — зло пробурчала девушка, мысленно выругавшись на Антарес. На ненависти к Сирсе и всему ее семейству много не наколдуешь. Что ж, придется подумать о другом человеке. Вспомнив бело-золотые локоны, Китти едва не подпрыгнула от огненного шара, что внезапно появился в ее руке. Утихомирив пламя, она подвела огонек к уголку портрета, и ткань немедленно загорелась ярко-синим пламенем. Не прошло и минуты, как на стене осталась лишь одна рама. Ткань горела как бумага. Прислужница Антареса прикрыла глаза — огонь потух. Чрезвычайно довольная собой, Вилариас продолжила путь. Замок Каалем-сум был во много раз меньше, чем покои леди Астреи в Анлосе, так что она довольно скоро подошла к большой мраморной лестнице, устланной красным ковром. Спустившись по ней, Китти оказалась у ворот замка.

Можно прогуляться по городу. Нападение едва ли произойдет раньше завтрашнего дня.

Китти вдруг подумала о том, что Кестрель не дождалась «Восхода». Корабль не пришел. Кесс наверняка сходит с ума от беспокойства, и, пожалуй, она была единственной, чье мнение Вилариас действительно заботило. Нужно послать ей фею. Вот только что написать? Она не была сильна в ободряющих фразах… Решив разобраться уже на месте, Китти начала вспоминать, где в городе находилось поселение фей. Вроде бы у моста к Реймир-сум…

Китти, конечно же, выдали новое платье: пышное, белое, в котором девушка чувствовала себя, мягко говоря, неуютно. Оно слишком сдавливало грудь и талию, широкая юбка мешала движениям, рукава-колокольчики, всегда раздражавшие Китти, задевали прохожих, не успевавших заметить госпожу. Однако выбора не было, и сейчас ей бы скорее предложили обмотаться в штору, чем дали новое, более удобное платье. Прохожие сторонились ее. Достаточно было одно взгляда, чтобы понять, что незнакомка благородных кровей: это выражалось в чертах лица, в походке, в манерах. Китти злилась на саму себя: последствия воспитания у матери до сих пор не удавалось искоренить. «Как ни старайся, а все равно дама», — подумала она.

Улицу заполняли толпы людей, что из-за обстрелов лишились домов и теперь бродили по городу, с растерянными лицами разыскивая пропавших членов семьи, ища приют на ночь или помогая грузить на телеги строительный мусор. В воздухе плыл разноголосый гул голосов, слышался стук топоров, визг пилы, ор тягловых животных. Над мостовыми стояло густое облако пыли, плыли запахи пищи, что готовилась на открытом воздухе, тянуло гарью. А ведь это центральная улица, ведущая к порту… Дома в Каалем-сум были построены давно, так давно, что память об архитекторах ушла в Аваддон, места, где нет ничего. Улицы окольцовывали центральный замок ровным кругом. Практически все дома были отстроены белым, твердым кирпичом, который привозили с северных островов, пока их не поглотил Риорре. Время не трогало их. Их тронули ядра пушек, и многие здания значительно пострадали от огня Тьмы. На улицах встречались лишь люди: другим существам здесь не было места. Лесные создания обитали в Реймир-сум; остальные жили в деревнях, поселках за пределами города. Про себя девушка называла их «резервациями».

Ради интереса Китти сошла с главных улиц и оказалась в жилом квартале, которые у них в Анлосе называли подворотнями или даже хуже — кварталами нищих. Тут наблюдалась та же суета, взрослые торопливо уничтожали последствия атаки, спеша навести порядок в своих жилищах, в толпе шныряли дети, бегали собаки, кошки и другие животные, что были домашними в этих землях. Пару раз дорогу Китти перебегала даже крауга — забавная зверюшка, напоминавшая золотистую мохнатую лягушку с голым крысиным хвостом. Замечая Вилариас, люди торопливо сходили с ее пути.

Заглянув в одно из окон зданий выходивших на улицу, девушка увидела что-то вроде школьного класса: на скамьях, составлявших два ряда, сидели дети. У доски стояла учительница, объясняя материал урока, указывая отточенной на конце указкой на разные места в записях на доске. Даже атака на город не заставила Танойтиша отменить занятия: детям было необходимо забивать голову отборным враньем, отвечающим требованиям Анлоса.

— Наша империя обширна, — рассказывала престарелая женщина, одетая в строгое простое платье. — В состав империи входят множество различных народов, и каждому дается право исповедовать свою веру, придерживаться обычаев предков и своих традиций, при условии соблюдения общих имперских законов. Кто знает имена богов?

Класс молчал. Как заметила Китти, практически каждый в классе каким-либо образом пострадал: у нескольких ребятишек были перевязаны тряпьем головы, у кого-то в перевязи висела рука, а некоторые и вовсе ходили с необработанными ранами. Одеты они были просто, однако не слишком бедно. Красоту города запрещалось портить лохмотьями.

— Мы верим в звезды, но южные острова продолжают верить в водную богиню жизни. Жители гор верят в Хрустальную королеву. Майоминги верят в Огонь, карриолы — в Торга, властелина пещер. Некоторые верят в Пришествие, а на Синаане верят в своего Короля.

Китти, усмехнувшись, пошла дальше. Знает она эту песню.

Да, конечно, право верить в своих богов давалось, но только в пределах своего жилища. В каждом городе обязательно стоял какой-либо храм звезды, и никакие другие строения подобного рода не разрешались. Кажется, только майоминги сумели сохранить некое подобие независимости, хотя, как знала Китти, в последнее время были какие-то проблемы. Когда «Восход» проплывал мимо их селения у гор, то было видно, что из пещеры шел жгучий дым.

Таким образом, пугая жителей и думая о том, за что бы ее непременно сожгли на главной площади Анлоса, Китти Вилариас дошла до набережной, которая пострадала больше всего. Берег здесь был изрыт глубокими ямами от ударов ядрами, из мощеного настила выломаны целые куски, из-за чего полотно набережной местами просело, а в нескольких местах и вовсе обвалилось, наползая грудой камней на желтый песок побережья. Большая часть деревянных пирсов, глубоко уходивших в воды пролива, была разрушены, из воды остались торчать лишь одинокие ребра свай.