Эй ты, бастард! Том II (СИ) - Страница 7

Когда дежурные врачи заметили начало эпидемии, было уже слишком поздно. Единственный, кто смог сориентироваться — это как раз Кацураги и собравшиеся вокруг коллеги.

Они заперлись в операционной, которая имела мощную магическую экранировку и защиту. Просто так туда попасть было нельзя, как и просканировать большинством видов сенсорной магии.

А вот про Себастьяна он ничего рассказать не смог. Они просто не пересеклись.

Вскоре в больницу вошли тайговцы во главе с Хельгом. Мы с Кацураги встретили их на входе и обрисовали ситуацию. А потом подоспели и жандармы, на которых оставили организацию безопасности.

От Хельга я тоже многое узнал.

В городе творился беспорядок. Городские предприятия, принадлежащие кланам Амурских и Косаткиных были атакованы неизвестными. Конвееры повредили, склады подпалили.

Одновременно с этим в порту была задержано несколько преступных банд, ранее работавших на Кинжальщика. Они пытались прокрасться на корабли Тихоокеанского флота со взрывчаткой.

Вот только не учли, что их ждали и были готовы.

Зато на центральной площади, где дежурили бойцы «Тайги» и жандармы, всё было спокойно. Всех подозрительных людей задерживали и допрашивали с пристрастием.

Примерно каждые трое из четырёх были ни в чём не виновны. Но вот каждый четвертый нёс с собой либо оружие и записки с сомнительными приказами по атаке на того или иного чиновника, либо взрывчатку.

Но в целом все возникшие проблемы быстро решались.

Уличных преступников быстро задерживали, а диверсанты, ответственные за взрывы, задерживались уже на выезде из города. Там вовсю работали ДКРУ.

Вот только вскоре мой мобилет содрогнулся от пришедшего сообщения от Виталия.

«Вовзвращайтесь во дворец. Немедленно».

Мы с Хельгом и тайговцами успели за пятнадцать минут.

— Кальмаров, твой трофей начал растворять дворцовый сад, — сходу сказал Виталий, когда я подходил ко входу.

— Если ты про голову той твари, то в особенностях её разложения я не знаю ровным счётом ничего.

Он закатил глаза. — Идём, тебе нужно всего лишь извлечь из архираптора макр, который у них в центре черепа. Тогда он перестанет так активно портить то, что осталось от садового декора.

— С каких пор он тебя волнует? — я пошёл вслед за Виталием.

— С тех самых, что у «Тайги» контракт на обеспечение безопасности Владивостока во время прорывов. Если что-то появится здесь, то мы должны быть первыми, кто локализует и устранит угрозу. Все разрушения и убытки записываются на наш счёт. А про репутационные потери я и вовсе не говорю.

Виталий вдобавок раздражённо пробурчал: — Как архираптор вообще оказался в Туманной Долине? Они же не обитают в ней!

— Его подогнали, — ответил я. — Эту здоровенную тварь, как и гаргулий, заранее пригнали на это место. Потому что целью был вызов их прямо нам на головы, с последующим увеличением хаоса.

— Неудивительно. Но своего они чуть не добились. Если бы не ты… — он покачал головой. — Архирапторы ничуть не слабее морозных гидр. Тоже шестой уровень. В полный рост он бы уничтожил несколько кварталов, пока мы бы его уничтожили. Это была бы катастрофа для репутации Владивостока, как самого безопасного города Дальнего Востока.

Мы зашли в сад.

Действительно из центра лабиринта живой изгороди поднимался фиолетовый туман, растворяя всё вокруг. Примерно половина лабиринта была растворена.

— Иди, забирай свой макр, — с уколом зависти сказал Виталий, скрестив руки на груди.

А я, вздохнув, пошёл убирать, по сути, за собой.

Огромная голова архираптора — как назвал это крокодилище Виталий — тоже быстро разлагалась. Сказывалось влияние Лицевого мира на тварь с Изнанки.

От неё оставалась только черепушка, обнажённая плоть и сам макр.

Когда я узрел его Истинным Виденьем, то понял, что он был самым мощным из всех, что мне приходилось видеть. Размером с шар для боулинга, он сочетал в себе энергию зелёного и фиолетового цветов. А внутри будто бушевала магическая буря.

Псионическими клинками я рассёк куски плоти, облепившие макр. Хорошо, что стойкая к псионике чешуя твари уже осыпалась на землю.

С костями, которые удерживали кристалл, пришлось повозиться. Но через несколько минут, огромный, пульсирующий чистым могуществом камень, оказался в моих руках.

Глаза всех собравшихся вокруг бойцов тайги смотрели на него с благоговением. Словно это был не боевой трофей, а священная реликвия.

— Вот это да… такой может уйти за пятьдесят… нет — восемьдесят тысяч! — облизнув губы, произнёс Хельг.

— Может, — согласился я. Вот только мне он потребуется для совершенно других задач.

Псионический ранг сам себя не поднимет.

— А где командир? Он должен это видеть!

Объявился Виталий уже через несколько секунд, с мрачным видом посмотрев на нас. — Мне только что звонил Леопардич. Зона сорок четыре — место содержания самых опасных преступников под охраной ДКРУ — была атакована. Нас всех провели. Цель врага — не убивать, а освободить убийц. Мы ближе всех к зоне, так что немедленно выступаем на помощь.

Я первым двинулся к выходу.

Кап.

Кап.

Кап.

Капельки воды капали на темя, отдаваясь в голове однообразным звуком. Вода была холодной и противно намочила давно не стриженные волосы.

Тело было надёжно сковано смирительной рубашкой и сдерживающими магию амулетами. Так что Елисей не был способен даже пошевелиться. Даже голова была прикреплена к стеней ошейником и несколькими деревянным штырями.

Но хуже всего было то, что капли падали вразнобой — иногда раз в секунду, иногда раз в три, иногда раз в половину. Нельзя было угадать, когда случится следующий «кап».

В этом не было системы. Не было порядка. Поэтому на них нельзя было сконцентрироваться, чтобы легко войти в медитацию.

Одна из известных китайских пыток. Изобретательная и изящная.

По прикидкам Елисея, это продолжалось без перерыва уже больше семнадцати часов. Этого было достаточно, чтобы свести некоторых людей с ума. Но не монаха школы «Алмазного Журавля».

Пусть падающие капли могли продолбить выемку в камне, но не сломить его крепкий дух.

Не за семнадцать часов, по крайне мере.

Во многом потому, что Елисей знал — так он искупает свои прегрешения. За каждую жизнь, которую он забрал своими руками. Руками, которыми должен был защищать угнетённых…

Издалека послышался шум.

Кто-то опять завыл. Люди из ДКРУ частенько допрашивали других рядом с его камерой.

Причём ему самому пока даже не задавали вопросов. Видимо, предпочли заранее «промариновать», чтобы он разом выложил всё, что знал, лишь бы не возвращаться под каплю.

Горькая ирония была в том, что после смерти и воскрешения, Елисей и так был готов выложить всё как на духу. Но только не молить о пощаде, прикрываясь имеющейся информацией.

Если спросят — ответит.

Не спросят — он стойко выдержит все пытки. Или просто потеряет рассудок.

Но тут его камеру встряхнуло. Послышался треск камня.

За плотной повязкой, закрывающей глаза, не было видно ничего.

Судя по всему, либо началось землетрясение, либо Каин всё же пришёл за своими слугами.

Загромыхали выстрелы. Послышались громкие нечленоразборные крики, смешанные со вполне понятным матом.

А через несколько минут послышался скрип открываемой двери.

— Хей-хей, Елисей! Чего такой понурый⁈ — меньше чем через секунду, Елисей ощутил лёгкие шлепки по своему лицу. — Сидишь, прохлаждаешься, пока вся наша команда работает! Нехорошо это! Ты Себу не видел? Что-то я перестал его чувствовать. Хотя он должен был решить проблему Кальмарова. Да-да, того самого, кто засунул тебя сюда! Молчишь? Опять в медитации сидишь?

Противный издевательский смех прозвучал прямо у уха.

Рик — самый неприятный из всех слуг Каина, с которыми Елисей был знаком. Там вообще было мало достойных людей. Но Рик выделялся даже на их фоне.