Эхо жизни (СИ) - Страница 14

— Ладно, неудачники, я займу лазарет и предпочту не видеть ваши унылые морды до прилёта на Канью!

Владимир и Коринф лишь остолбенело проводили её взглядом, вероятно, наслаждаясь её женственной походкой, пока она не скрылась за дверьми коридора. Все те несколько раз, когда Елена была вынуждена путешествовать в челноке Коринфа, она предпочитала оккупировать для себя медицинский отсек, будто бы это были её персональные покои. Ей, очевидно, претило делить спальные места в кубрике с двумя мужчинами.

В любом случае, появление Елены было отличным предзнаменованием. У неё был настоящий нюх на успешные мероприятия. Во всяком случае, ходил устойчивый слух, будто бы ещё ни одна миссия, в которой участвовала Елена, не оканчивалась провалом.

Полёт на Канью занял менее двух дней. Елена весь полёт не покидала своих апартаментов. Лишь дважды в день по большому одолжению она пускала к себе Коринфа, когда он организовывал для неё трапезы. За всю свою жизнь Коринф лишь два раза был на Канье, при этом на её поверхность он приземлялся лишь однажды, первый полёт и вовсе имел цель осуществить доставку небольшого, но весьма ценного ремонтного оборудования для большого торгового судна, находившегося на орбите Каньи.

Планета Канья была самой бедной из четырёх обитаемых планет сектора. Когда-то давно, лет четыреста назад, на планете проживало более тридцати миллионов человек, обеспечивающих бесперебойную добычу и переработку слемния. Но месторождения вскоре иссякли, и большая часть специалистов Аристариев стала постепенно покидать планету, увозя с собой всё самое ценное. Планета, как и весь сектор, пережила две полномасштабные корпоративные войны. В итоге к нынешним событиям большинство всех тех, кто мог, уже давно покинули этот бедный мирок. На Канье осталось не более двенадцати миллионов жителей, большинство из которых переселилось жить в самый крупный центральный город планеты — в её столицу, единственное место, где ещё сохранился полноценный действующий орбитальный порт, способный принимать транспортные и торговые корабли. Лишь пару раз в пять-семь лет Канью посещали местные, а иногда даже внешние торговцы, осуществляя небольшой товарооборот и поддерживая функционирование крохотной колонии.

Номинально Канья находилась под протекцией фракции Немых, однако её бедность и малочисленность населения в итоге практически полностью отбили желание фракции уделять ей хоть какое бы то ни было внимание. Фактически Канья была предоставлена самой себе, вернее сказать, оставлена на откуп её коррумпированной, эгоцентричной олигархической верхушке.

— Мы заканчиваем цикл торможения со сверхсветовой скорости. Через полчаса мы будем на орбите планеты Канья, — флегматично заявил Ион. — Я был бы не против указаний относительно вектора захода на посадку.

— Я тоже был бы не против указаний относительно вектора посадки, — устало отметил Коринф.

— Вектора захода… на посадку, — всё так же флегматично отметил Ион.

— Во-во, вот и меня он никогда внимательно не слушает, — раздался внезапно голос Елены, покинувшей своё убежище и ступившей в кабину челнока.

Коринф и Владимир удивлённо уставились на неё. Её новый наряд разительно отличался от того, в котором она присоединилась к команде на Саратуме. Вместо эластичного кожаного облегающего комбинезона и стильной сетчато-пластиковой куртки на ней были мотки каких-то тканей песочного оттенка, полностью прикрывающие тело и голову, а вместо высоких сапог на среднем каблуке были походные ботинки.

— И вновь меня пилят две пары бестолковых глаз… Вы хоть какую-нибудь девчонку на корабле организуйте, а то и вовсе одичали без женской компании! — раздражённо выпалила Елена, оттолкнув Коринфа от панели управления и вводя данные по вектору захода на посадку.

— Может, мне и приятно в коем-то веке почувствовать прикосновение женских рук к приборной панели, но даже это не изменит того факта, что ты указала лишь область захода на посадку, — защищая команду, постарался ответить колкой остротой Ион.

— Пока этого будет достаточно, — отрешённо ответила Елена, — у нас нет точных карт поверхности Каньи, нам придётся искать области для посадки, ориентируясь по местности.

Она уже собралась выйти из кабины, как обратила внимание на Коринфа и язвительно сказала:

— Одень уже, наконец, что-то вменяемое: в каменистой пустоши, куда мы направляемся, ты в этом будешь как новогодняя ёлка!

Елена ненадолго удалилась, но прямо перед заходом в атмосферу вернулась в кабину и пристегнула себя к креслу, что было весьма кстати, поскольку челнок начал выполнять практически аварийное снижение.

Елена заложила весьма крутой курс захода на посадку. Челнок трясло так, будто он собирается развалиться на куски. Даже гравитационный двигатель, работая практически на полную мощность, едва справлялся с компенсацией атмосферных флуктуаций. Все трое сидели, пристёгнутые в креслах, в кабине и пытались не выпустить наружу содержимое желудков.

— Вот что происходит, если пустить женщину за штурвал, — недовольно сетовал Ион.

— Не дерзи мне, искусственный болванчик, мы должны выйти на низкую высоту максимально быстро, чтобы уменьшить вероятность обнаружения местными, — сдавленно отвечала Елена.

— Я обнаружил на расстоянии трёхсот пятидесяти километров от экстраполированной точки касания столицу Каньи: их радары без труда обнаружат нашу незатейливую смерть от встречи с поверхностью планеты.

— Столичники Каньи меня не интересуют: мы должны остаться незамеченными для многочисленных вооружённых банд вокруг.

Через минуты три подобного издевательства маневровые газотурбинные двигатели вывернулись обратным курсом и принялись гасить скорость корабля, выправляя его траекторию в горизонтальный полёт. Челнок испытал серьёзные перегрузки, и, если бы не гравитационная компенсация слемниевого двигателя, все члены экипажа были бы уже мертвы.

Выйдя из смертельного пике, челнок, погасив скорость, продолжил полёт, неспешно снижаясь с высоты трёх сотен метров над поверхностью. Солнце только поднималось из-за горизонта. Полёт проходил через редкие рябые цепи гор и небольших каньонов, выделяющихся яркими черно-синими разрывами на желтовато-белом полотне каменистой пустыни. Где-то вдалеке на пару секунд показалась полоса густых зелёных зарослей и просторная гладь моря, из-за снижения быстро скрывшаяся за очередной обширной горной грядой. Внезапно потемнело: челнок погрузился в низину, ещё не освещённую восходящим пепельным солнцем.

— Туда! — властно скомандовала Елена, вводя новые навигационные данные, не переставая следить за показаниями анализатора поверхности.

Ион послушно направил челнок, огибая горную расщелину, прямо в очередную низину, вероятно, образованную пару сотен тысяч лет назад упавшим на поверхность планеты метеоритом. Через минут пять он уже завершил цикл приземления, и челнок мягко коснулся сравнительно ровной песчаной поверхности.

— Выгружайте оборудование и ровер, — с довольной ухмылкой скомандовала Елена и отправилась наружу через спускающуюся пассажирскую рампу.

— Ты готовишь и приносишь ей еду, она критикует твою одежду, командует кораблём и экипажем… Вы, часом, не женаты? — ехидно спросил Ион.

— Замолкни! — испуганно скомандовал Коринф.

— Только в твоих электронных мечтах, болванчик! — раздался снаружи голос Елены.

— Не знаю как насчёт тебя, а я ей точно нравлюсь, — самодовольно съёрничал Ион, Коринф даже не нашёлся что ответить.

Владимир принялся опускать обе грузовые рампы. Через пару минут Коринф завёл и подкатил к ящикам с оборудованием четырёхколёсный ровер. Елена всё это время стояла метрах в десяти от корабля, пристально вглядываясь в пустоту через здоровенный бинокль. Видимо, убедившись в их приятном одиночестве, она подошла к мужчинам и принялась раздавать указания по разгрузке.

— Начинайте с этих двух ящиков. В них автоматические турели, соберите их и расставьте по периметру. Дед, подключи их к кораблю, чтобы болванчик мог контролировать нашу диспозицию. Ещё два ящика с турелями загрузите в багажник. И вон те три больших и три маленьких ящика — тоже в багажник. Из вон того большого ящика достаньте блок питания и запитайте от корабля. Он должен быть заряжен, но всё равно проверьте, после чего закрепите внутри ровера, — речь Елены была резка и отчётлива, она делала знаки руками, указывая то на Владимира, то на Коринфа. После раздачи указаний она влезла в кабину ровера и принялась простраивать маршрут.