Эхо жизни (СИ) - Страница 11

Коринф сидел в своей изоляции около полутора часов, вплоть до возвращения фермера с помощником. Они уже выполнили полимеризацию материалов и возвратили обработанные листы к кораблю. Более того, помощник фермера даже был столь любезен, что аккуратно перегрузил материалы обратно на рампу челнока. Ближе к окончанию загрузки Коринф всё же вылез из своего уединения, он был темнее тучи, хотя уже явно подавил в себе свой гнев.

— Всё готово, вы можете возвращаться на Саратум, — обеспокоенно произнёс куда-то в грузовой отсек фермер. Коринф даже не спустился попрощаться.

— Взлетаем! — угрюмо скомандовал он.

Владимир, стараясь не отсвечивать, поднял рампу с грузом обратно в грузовой отсек. Ион также не проронил ни слова. Челнок мягко оторвался от платформы и стремительно начал набирать высоту. Через минут тридцать корабль уже лёг на обратный курс к Саратуму.

На протяжении почти всех трёх дней обратной дороги Коринф практически не вылезал из медотсека. Он не был болен или что-то ещё, просто это было единственное место на челноке, в котором можно было уединиться, чтобы никто не трогал. Конечно же, на корабле, кроме Владимира, никого больше не было. Но, вероятно, Коринф таким образом показывал, что хочет побыть один.

Под конец путешествия, часа за три до выхода на орбиту Саратума, Коринф вышел в кубрик. Владимир играл в шахматы с Ионом. Он это делал крайне редко: в основном в тех редких случаях, когда о чём-то сильно переживал. Сейчас для него это, вероятно, было эмоциональным символом единения с ещё одним будто бы полноценным членом экипажа. В конце концов, вдвоём куда легче переносить ненастроение своего капитана, пусть даже твой коллега всего лишь «бесполезная говорилка».

— Ладья на d8, шах и мат, — довольно произнёс Ион.

Владимир поднял взгляд от доски: в дверях стоял Коринф. Его лицо было бледноватым, сам он казался вымотанным и уставшим. Он прошёл к стенному шкафу, взял чашку и натоптал кнопки на диспенсере. Агрегат послушно наполнил чашку утренним тёплым напитком. Коринф сделал несколько глотков и уселся за стол, неспешно взглянув на испуганного Владимира, тщетно пытающегося предсказать настроение своего капитана. Коринф выдержал некоторую паузу и спросил:

— Думаешь, нам не заплатят? — холодно и отстранённо произнёс Коринф.

— Не знаю: вдруг мы в самом деле дураки и не соблюли правила транспортировки? — с некоторой надеждой спросил Владимир, пытаясь ловить каждую эмоцию Коринфа.

Коринф хлопнул ладонью по столу, Владимир невольно дёрнулся от неожиданности.

— Бред это всё! Мы уже давно этим занимаемся! Просто эти козлы поняли, что нам нечем крыть! Каким дуралеем я был, когда вообще взялся за этот заказ! От него разило разводом за версту! — Коринф опечаленно приулыбнулся, взглянул в испуганные глаза Владимира и добавил: — Как же я от всего этого устал… Похоже, вселенная в самом деле ненавидит нас… Мы с тобой крутимся как белки в колесе, каждый день выбиваемся из сил, чтобы пробиться хоть куда-то в этом жестоком мире, и вот какую очередную подлянку получаем от «справедливой» судьбы! Причём нам же особенно много не надо! Что, неужели мы не достойны успехов и результатов?!

Владимир лишь неуверенно поднял плечи, показывая, что он не знает, что сказать.

— Ладно! — произнёс Коринф, поднимаясь и придерживая левый бок. Когда он много нервничал, у него начинало что-то болеть в левом боку. А в последние несколько дней он понервничал… много понервничал. По-хорошему уже давно было пора обратиться в медицинский центр, чтобы выяснить причины этих болей, но Коринф не хотел тратить на это и без того скромные средства.

Через пару часов челнок уже заходил на посадку в центральном транспортном порту Саратума. Рядом с посадочной площадкой уже ждала группа принимающих. Коринф стоял у обзорного окна в кабине и наблюдал за посадкой. Было видно, что он собран, серьёзен и готов отстаивать интересы команды, ожидая весьма непростой разговор. Владимир контролировал процесс приземления. Периодически он поглядывал на Коринфа.

— Вижу, ты уже собран и серьёзен. Порой я не понимаю, где ты находишь силы, чтобы справляться со всеми этими невзгодами и расстройствами. Я бы не смог справиться… — слегка заискивающе начал Владимир.

— Это называется сублимация. Я до глубины души ненавижу эту жизнь и всю эту происходящую в ней несправедливость. Но я перенаправляю эту ненависть, всякий раз заставляя себя делать то, что требуется. Всё это во имя наших целей и стремлений. Если мы перестанем работать, мы наверняка никогда ничего не достигнем. Но когда-нибудь нам наконец повезёт! Когда-нибудь мы сможем наконец послать куда подальше всю эту шваль и добиться нормальной жизни! — Коринф исподлобья наблюдал за посадочной платформой. Он был серьёзен и сфокусирован, от прежних переживаний не осталось и следа. Сейчас он в самом деле был силён, бодр и собран, не ясно только, каких внутренних душевных сил ему это стоило.

Челнок приземлился на посадочную платформу, Коринф вышел наружу, Владимир уже начал опускать грузовую рампу с грузом. К кораблю направились три человека, двое из них были в форме рядовых Основания — это явно были рядовые оперативники. Третий был просто низшим работником, он управлял транспортной тележкой. Вдалеке, на куче какого-то оборудования, бездельничало ещё четверо Основателей, хотя, вероятно, эти четверо были вообще из другой группы и находились тут по своим делам.

— Приветствую, — холодно начал Коринф. — Заказ выполнен.

Оперативник подошёл к грузу и кивком указал рабочему начать перегрузку. В течение минут пятнадцати все занимались своими делами. Оперативники что-то делали в своих планшетах, работник изо всех сил старался оперативно перегрузить материалы на транспортную тележку. Когда всё было готово, он молча подбежал к оперативнику. Тот в свою очередь флегматично взглянул на перегруженные пачки материалов, потом на Коринфа и демонстративно уставился на планшет, делая вид, что собирается осуществить оплату.

На мгновение Коринф уже хотел было выдохнуть. Казалось, худшее осталось позади, но не тут-то было. Второй оперативник подошёл к первому и что-то шепнул ему на ухо. Первый удивлённо поднял бровь и покосился вначале на своего помощника, потом на Коринфа.

— Нарушение условий транспортировки? — с нескрываемым удивлением медленно произнёс он, поднимая глаза на Коринфа.

— Слушайте, мы выполнили работу — нам полагается оплата, — спокойно начал было Коринф, протягивая руку к оперативнику, будто призывая его уладить всё мирно и спокойно.

— Ну, даже не знаю… — надменно начал тянуть слова оперативник, улыбаясь и поглядывая на своего помощника. — Нарушение условий транспортировки могло серьёзно навредить материалам…

— Слушайте, ладно… Прошу Вас, заплатите хотя бы две трети, иначе нам не покрыть расходов на транспортировку и мы останемся в существенных убытках… — Коринф был вне себя от злобы, но изо всех сил старался вести себя учтиво: оперативники Основания, пусть даже самые мелкие — это не те люди, с которыми можно было бы безнаказанно припираться.

— Прошу Вас… — надменно протянул оперативник, ещё шире улыбаясь, его помощник уже явно еле скрывал смех. — Ну, даже не знаю, как быть… Возможно, половина суммы… М-м-м… А возможно, нам ещё потребуется выполнить экспертизу…

Коринф уже просто молчал. Мелкий чиновник явно получал несказанное удовольствие от своих издевательств.

— А… А может быть треть?! В конце концов, ущерб и всё такое! — подтрунивал помощник: он явно понятия не имел, что за глупости он несёт, но очень хотел максимально подхалимно подыграть своему начальнику.

— М-м-м… А может быть, в самом деле, треть? — с нескрываемой улыбкой таращился исподлобья на Коринфа второй оперативник, уже занося палец и вертя им в воздухе над планшетом.

Коринф пытался всеми силами абстрагироваться от этой позорной ситуации, он смотрел куда-то вдаль: ему на глаза попался ещё один какой-то широкоплечий оперативник Основателей, который сидел на куче оборудования, метрах в двадцати от корабля. Он задорно качал ногой и смаковал небольшую жареную ножку какого-то животного. В какой-то момент он закончил свою незатейливую трапезу, швырнул кость на землю, будто бы нехотя поднялся и направился к кораблю. Взгляд широкоплечего оперативника был направлен себе под ноги, Коринф силился, но не мог разглядеть под широким козырьком его лицо.