Эхо (СИ) - Страница 3

Молли так и делает.

Закончив учебный год экстерном, Молли с мамой отправляется к родственникам, живущим во Франции, в знаменитый на весь мир Прованс. Отчаянье, стыд и параноидальная скрытность (широкие свитера и платья с завышенной талией) первых месяцев вдруг оборачиваются спокойствием, принятием и любовью, до краев наполнившей душу.

Супруги, приютившие их, держат пасеку и продают мед. Молли встает рано, поливает, нося небольшими порциями воду, цветы в саду и во дворе. Завтракает домашними булочками, яйцами всмятку, кашей (хозяйка готовит специально для нее «английский завтрак» и норовит впихнуть побольше, «на двоих»). Раз в неделю посещает гинеколога и записывается на гимнастику для беременных. Ее определяют в группу таких же молодых мамочек, что с радостью и любопытством принимают англичанку. Молли, сносно разговаривая на французском, быстро находит себе друзей, с которыми даже совершает небольшое путешествие по побережью. Вечерами она занимается по рабочим тетрадям биологией или читает. Летние дни пролетают, сливаясь в одну пеструю ленту.

Сидя на веранде, с биографией Ван Гога в руках, Молли в первый раз ощущает, как ребенок внутри нее толкается. От неожиданности она выпускает книгу, и та шлепается о деревянный настил. Все еще не веря, она кладет ладони на живот, обтянутый хлопчатобумажным подолом простенького платья, и вновь чувствует то же, что пару мгновений назад. Сердце затопляет нежная радость.

- Привет, малыш, - тихо здоровается Молли. Ее чуть поддернутый влагой взгляд падает на обложку перевернутой книги. Она решает, что обязательно добавит к имени своего сына звучное Винсент.

Спустя четыре года Томас Винсент Хупер (первым именем было решено сделать чисто английское, сочетающееся с фамилией) впервые спрашивает о своем отце. Молли в это время пропадает на учебной практике. Когда ей сообщают об этом, она лениво жует пережаренный кусок мяса, оставленный ей на поздний ужин.

- И что вы сказали? - слабый укол стыда не достигает цели — она слишком устала за сегодняшний день. Этого момента она ждала с тех пор, как у Том подрос до возраста «почемучек».

- С ним говорил папа, - уклончиво отвечает мать, занятая уборкой стола.

После Молли долго сидит у изножья не по годам большой кровати сына. Мальчик растет здоровым и бойким ребенком, с миллионом тех же забав, что сопровождают детство других малышей. Прекрасно читает даже длинные слова, считает и решает простейшие логические задачки. Но в светлых глазах Молли иногда ловит ту самую «странность», что так заинтересовала ее в его отце. Несмотря на то, что Майкрофт предоставил им всю медицинскую информацию о здоровье отца Тома (брезгливость, вот что почувствовала она держа в руках скрепленные страницы, будто речь шла о разведении элитной породы лошадей), Молли иногда думала, не затаил ли чужой генетический код некой ошибки, могущей испортить жизнь ее сыну.

Спустя десять лет после заключения договора Молли впервые встречается с другой стороной. Майкрофт Холмс приглашает ее на обед в канун дня рождения Тома.

- У вас растет талантливый мальчик, - замечает он, небрежно расправляя салфетку. - В неполных десять так интересоваться биологией и говорить на трех языках.

Молли, и так встревоженная этой встречей, принужденно улыбается. Вот как. Все это время мистер Холмс не просто откупался от нежелательных родственных связей, но и отслеживал ситуацию. Это плохо. В таком случае он может знать, куда пошли деньги, перечисленные на учебу Томаса.

- Французский ему как родной, - отвечает Хупер, поправляя и без того идеально лежащий столовый прибор.

- Вы же понимаете, уже сейчас нужно решать вопрос о его дальнейшем образовании. Хорошая высшая школа обеспечит гладкий путь в престижный университет.

- Я не думала об этом, - честно признается Молли, глядя на Майкрофта. Он заставляет ее чувствовать себя провинившейся школьницей.

- Да, у вас сейчас другие заботы. Желаю скорейшего выздоровления доктору Хуперу. - Молли вздрагивает. У отца рак мочевого пузыря. Когда пришла эта дурная весть, она без зазрения совести залезла в карман сына, пополняемый Холмсом, и вытрясла его. У нее пропадает аппетит.

- Это ничего, - будто прочитав ее мысли, добавляет собеседник. - Баланс вашего счета в банке будет восстановлен уже завтра. Нельзя же оставлять ребенка без подарков в такой день.

Перед первой в его жизни Михайловой половиной(1), Том озадачивает Молли неожиданной просьбой. Она как раз упаковывает чемодан сына, старясь не выдать слез, что то и дело наворачивались на глаза — она еще не расставалась со своим ребенком на столь долгий срок.

- Мам? - Том стоит у окна, положив руки в карманы старых домашних штанов, что стали коротки ему за лето.

«Мальчики в его возрасте так быстро растут», - едва успевает подумать Молли, когда он продолжает:

- Я могу сказать в Итоне, что мой отец умер?

- Что? - у нее от растерянности опускаются руки и несколько упакованных в пластик белоснежных рубашек соскальзывают на пол.

Они одновременно опускаются на корточки, чтобы подобрать одежду.

- Я не хочу попасть в касту неприкасаемых только потому, что мой отец… - Том замолкает.

Молли бросает рубашки и садится на пол, поджав под себя ноги по-турецки. Итонский колледж не пришлось оплачивать из средств, поступавших от Холмса. Том попал в число государственных стипендиатов. Молли знает, он мечтает добраться до известных экспериментальных установок биологического и физического факультета. И все-таки перспектива обучения в старейшем и престижнейшем учебном заведении страны страшит его. Скрепя сердца он уже неделю тренируется носить знаменитую форму — черная визитка, строгие брюки, туфли. К тому же Том заранее окрестил остальных учащихся «сборищем невыносимых снобов», а учителей «надутыми индюками». Слыша эту фразу по возвращении с каждого из пяти вступительных экзаменов (каждый из которых он тем не менее сдал на высшую оценку), Молли хмурясь, думала о том, что носи ее сын фамилию не Хупер, а Холмс, ему возможно было бы куда комфортнее в этом «инкубаторе английских джентльменов».

- Если хочешь, мы можем перевести тебя в другую школу. Еще не поздно. - Она не собирается становится Волумнией, губящей сына ради честолюбия (2).

Том бросает на нее негодующий взгляд. Он не трус.

- Итон — это сборище папенькиных сынков. Уверен, именно об этом их первый вопрос, если твоя фамилия не говорит за тебя. Я все продумал. Скажу, что мой отец был наполовину французом - как раз и второе имя сгодится — и похоронен на континенте. Достаточно для того, чтобы они от меня отвязались.

- Если тебе так будет легче, - Молли касается еще по-детски чистой кожи лба, спускается по переносице и легонько бьет по кончику носа.

- Спасибо, - очень тихо говорит Том и касается ее щеки коротким поцелуем.

(1) В Итоне академических периоды по традиции называются «половинами»:

- Михайлова половина, с начала сентября до середины декабря.

- Постная половина, с середины января до конца марта.

- Летняя половина, с конца апреля до конца июня — начала июля.

(2) Героиня трагедии «Кориолан»

========== Часть 3 ==========

Привычная жизнь Молли дает крен, когда осенью 2009 года она переходит на работу в Госпиталь св. Варфоломея.

Майк Стенфорд осторожно берет ее под локоток, направляя в переплете коридоров, и доводит до еще одного рабочего места.

- К пользованию лабораторией помимо основного персонала допускаются студенты и некоторые внештатные сотрудники… Строго говоря, на данный момент только один - внештатный консультант Скотланд-Ярда. Хм, похоже он здесь, сейчас и познакомитесь.

Ее спутник толкает сдвоенные двери, и они попадают в лабораторию. Высокий брюнет, пренебрегший внутренним распорядком и не надевший белый халат поверх костюма, словно скроенного по его мерке, еще несколько мгновений не обращает на визитеров никакого внимания. Отслеживая время по секундной стрелке дорогих часов, он заканчивает свой мини-эксперимент и наконец поднимает глаза.