Эхо мёртвого серебра (СИ) - Страница 7

— Чего это они делают? — Спросил я, сбитый с толку.

— Защищают посевы от града. — Ответила Ваюна. — Благословение не гарантирует защиту от невзгод, только обильный урожай. А святым ещё нужно долю с урожая выплатить.

— А если просто молнией шандарахнет? Без дождя.

Девочка указала на башенку рядом с полем, затем на другую, на противоположном конце. Довольно высокие, но явно нежилые, на крышах горделивые шпили. Излишне длинные, как по мне. Сощурившись, заметил, что от шпиля к земле тянется полоса металла.

— Громоотводы. — Пояснила Ваюна. — Молния бьёт в шпиль и безвредно уходит в землю.

— Да знаю я! — Буркнул я, возвращая взгляд на дорогу.

— Разве? — С ехидной улыбкой переспросил Элиас.

— Да! Просто забыл. А ты сам попробуй сто лет продрыхнуть!

***

Тучи заволакивают небо, пожирая последние лучи света и порождая молнии. Вспышки вспарывают черноту и превращают мир в набор сменяющих друг друга картин. Дождя нет, но порывы ветра полны водяной пыли. Лошадь прядает ушами, тревожно ржёт и Элиасу пришлось обнять её и идти рядом, поглаживая по шее и шепча на ухо.

Ваюна спрятала книгу в рюкзак, надёжно накрыла тканью.

Я сижу на козлах поглаживая пальцем рукоять меча, и погода соответствует настроению. Не люблю, когда планы идут под откос. Иронично, что и сейчас причина в героях. Ох, сколько же отец орал на меня за каждую их победу. Ставил в вину, называл никчёмным и бесполезным. Меня, воплощённое совершенство! Старый идиот, какое же у него было лицо, когда мёртвая сталь пробила грудь!

Вспышки мешают осматриваться, превращают лес вдоль дороги в нечто жуткое. Чудовище с миллионами лап-ветвей. Лошадь остановилась, дорогу преграждает трое людей. Молнии отражаются от лезвий мечей.

— А, добрые путники, уделите нам толику внимания.

Зычный, наигранно добродушный голос перекрыл раскаты грома. Элиас схватился за меч и щурясь вглядывается в мрачные бородатые лица. За спиной зашевелилась Ваюна. Трое? Не так уж и плохо слегка размяться перед привалом. Я начал подниматься, небрежно касаясь рукояти меча… Взгляд дёрнуло движение на периферии.

Под прикрытием деревьев стоят ещё шестеро, вооружённые арбалетами. Замечательно… троих я одолею без проблем, пятерых… придётся слегка напрячься. Но вот против арбалетчиков, шансы не в мою пользу. Особенно без доспехов.

Какая незадача… быть ограбленным простыми разбойниками! Более того, иметь весомый шанс умереть. Вот так, глупо и бездарно… проклятье, может быть отец был прав.

— Чего вам надо? — Угрюмо спросил я.

— Да всего ничего, только ваша повозка, вещи и девчонка.

— Повозка, ладно… — Пробормотал я, спускаясь с козел и судорожно соображая, что делать. — Вещи, допустим. Но девочка? Зачем вам она?

— Ну, мил человек, пусть и мелкая, но всё же женщина, ха-ха.

— Вот оно что… — пробормотал я, оглянулся на Ваюну.

Ученица ведьмы побледнела, и даже грозовой сумрак не способен скрыть нарастающий ужас в её глазах. Я могу отдать её и все вещи, даже меч и уйти… но, нет никаких гарантий, что в таком случае переживу грозу или следующую неделю. Выбор перед смертью сейчас и чуть погодя.

Великолепно.

Разбойник вразвалочку подошёл к Элиасу, скалясь, взглянул сверху вниз и оттолкнул полуэльфа. Вспышка молнии и он недоумённо воззрился на обрубок, появившийся на месте вытянутой руки. Рана хлещет кровью на бывшего героя, а я, стою рядом. Меч занесён.

Есть маленький, исчезающий, шанс. Перебить их, пользуясь кромешной тьмой в промежутках между молниями.

Разбойник завопил, дёрнулся в сторону и упал, рассечённый от левого бока до середины груди. Я метнулся на двоих впереди, умоляя Извечную Тьму о защите. Пусть скроет меня от болтов, пусть охранит от стали.

Мёртвый металл рассекает плоть, щёлкают стальные тетивы и… вопль ужаса вспорол ночь. Последний разбойник нелепо закрылся руками, мой меч прошёл сквозь них. Врубился в основание шеи. Я схватил умирающего за одежду, развернул к лесу, прикрываясь, как башенным щитом и замер.

Во вспышках молний нечто движется меж деревьев, хватает разбегающихся людей и разрывает. Элиас обнял лошадь, закрывает ей уши, а сам смотрит во все глаза. Челюсть отвисла и подрагивает от ужаса. Да и мне не по себе. Монстр из самой тьмы, расправляется с разбойниками, как кот с мышами. Алые клочья и кишки разлетаются во все стороны, обвисают на ветвях и раскачиваются.

— Да чтоб меня… — пробормотал я, отпуская умерший щит.

Оглянулся на повозку и выругался сквозь зубы. Ваюна стоит во весь рост, вытянув руку к лесу, и водит ей, направляя чудовище. Лицо юной ведьмы кривится, из носа струится кровь. Пальцы дрожат и скручиваются, каждый раз, как Тень настигает человека.

Да, хорошо что я не попытался её убить. А то и мои внутренности так раскидало по ветвям.

Тень настигла последнего разбойника, ухватила за руку и ногу, подняла над «головой» и рванула в стороны. Элиса сложился пополам, извергая полупереваренный обед под ноги. Вспышка молнии озарила пустое место и останки. Ваюна медленно повернулась ко мне, натянуто улыбнулась. Поток крови из носа стекает по губам и подбородку, заливает грудь. Качнулась и рухнула в телегу.

Полуэльф опустился на колени и продолжает опустошать желудок. Старается не смотреть в сторону леса, лицо вытянулось. Я осторожно заглянул в телегу, забрался внутрь. Девочка лежит, раскинув руки, головой на мешке с провизией. Грудь медленно поднимается и падает, кровь из носа остановилась. Но выглядит бледнее нежити.

Коснулся шеи, пульс есть, но будто прикоснулся к лягушке. На кончиках пальцев остался липкий и холодный пот.

— Так… — Пробормотал я, поворачиваясь к Элиасу. — Есть идеи, что это было?

— Ты у меня спрашиваешь?! Она с тобой была!

— Так, мне её ведьма всучила!

— У неё спрашивать надо было!

— Проклятье… я такого даже во время войн не видел. — Сказал я, осматривая бойню и покрасневшие деревья. — Демон?

— Не похоже… у них же, ну ты знаешь, одежда есть, оружие, гонор похлеще твоего. А тут… даже не знаю, как зверь какой.

— Ладно… потом с этим разберёмся, но ты мне напомни, на всякий случай не злить её.

— Ага, ты мне тоже. — Пробормотал Элиас, утирая рот рукавом и сморкаясь, поочерёдно зажимая ноздри.

Ваюна бессвязно залепетала, смахнула невидимую муху с лица и перевернулась набок. Я осторожно укрыл её плотной тканью, действуя осторожно, как с ядовитой змеёй. Перебрался на козлы и тронул поводья. Лошадь с готовностью двинулась с места. Чудо, что она не свихнулась от ужаса.

Водяной пыли в порывах ветра всё больше, гром опускается ниже и будто гремит в метре над головой. Бойня осталась позади, а дорога углубилась в лес настолько густой, что даже молнии едва рассеивают тьму. Поколебавшись, достал масляный фонарь и повесил на специальный шест. С трудом разжёг и закрыл стеклянную дверцу.

Слабый свет раздвинул тьму, и лошадь пошла бодрее, меньше прядая ушами от ударов грома. Полуэльф тревожно косится на небо, откашлялся в кулак и сказал:

— Знаешь, мы оба герои и всё такое, но… промокнуть не особо хочется.

— Постоялого двора не вижу.

— И не увидишь ещё долго. Нужно найти место, пока земля не промокла.

Остановились под раскидистым дубом. Элиас торопливо стреножил лошадь и вместе принялись возводить навес из плотной ткани. Подобие шалаша над повозкой, от ветра не защитит, но лучше, чем ничего. Задний борт повозки, откинули расстелили внутри спальники, переложили Ваюну. Выкопали ямку и развели в ней чахлый костерок. Свет масляного фонаря и живого огня создаёт причудливый танец теней, разрываемый вспышками молний. Ветер проминает «стенку» подобия шатра. Девочка посапывает во сне, бормочет и прижимает к себе скомканное одеяло.

Элиас сгорбился у костра, вытянув руки к огню, поигрывает пальцами, будто перебирая нити.

— Знаешь, сегодня первая ночь за последние семьдесят лет, когда я не валяюсь пьяный в канаве.