Эхо мёртвого серебра (СИ) - Страница 41

Герой с натугой поднялся с трона, уперев ладони в поломанные подлокотники. Ноги затекли и миллионы игл пронзают плоть, голова закружилась. Сломанная перспектива искажает восприятие, и зал кажется бесконечным во все стороны. Посмотрел на ладони, кожа мягкая и изнеженно-розоватая, как у дворянчика. Геор сжал-разжал кулаки, силясь вспомнить, когда в последний раз брался за меч и надевал боевые латы. Не ту позолоченную дурь, что напяливает для парадов, которую младенец пробьёт пальцем. Настоящие, из толстого металла, способные выдержать удар мёртвого стали. Которые не каждый мужчина сможет удержать!

Коснулся губ и сдавленно хохотнул. Лицо перекошено улыбкой, а в груди вместе с чёрной яростью клокочет дикая радость! Впервые за столетие, он чувствует себя… собой! Живым и полным сил мужчиной! Сладкий трепет предстоящей схватки наполняет мышцы, а улыбка становится шире. Война! Ах, настоящая война, как же он соскучился по этой красавице, по её сладкому голос звенящей стали и аромату горящих городов!

***

Тишина разбудила Сквандьяра среди ночи. Он всхрапнул и продолжил лежать, оглядываться нет смысла, разросшееся пузо перекрывает обзор. Засопел, как и полагается спящему мужчине весом с пару быков. Притворяться спящим он научился ещё во время походов, полезное умение, когда в лагерь пробрались убийцы. Они не ожидают, что спящий прыгнет на них с топором.

Хотя, он сейчас даже на цыпочки встать не сможет достаточно быстро.

Однако, как же долго к нему не приходили убийцы! Успел отвыкнуть. Навевает воспоминания об имперских ассасинах, которых подсылал Элдриан Кровавый. Наверное, всё-таки стоит умерить пыл в еде. Ведь и без того уже болен зеркальной болезнью, той самой, когда собственные причиндалы видишь только в зеркале. Впрочем, он достаточно богат, чтобы на них смотрели другие. Молоденькие и сочные девушки. Хотя, это довольно обидно, если так подумать, что им нужна плата. Раньше девки сами прыгали на него, в полёте срывая одежду.

Убийца не двигается, стоит между кроватью и дверью. Сквандьяр чувствует его дыхание и тошнотворный смрад грибов. Ну, хотя бы нюх не заплыл жиром. Должно быть, незадачливый ассасин поражён размерами первосвященник пограничья. Раздумывает, куда ткнуть, чтобы эта туша наверняка сдохла. Удачи, парниша, жир настоящий природный доспех. Даже на шее крупные складки, что защитят от удара меча. Остаются только глаза, но это ловушка, ведь стоит Сквану ухватить убийцу, и он уже не отпустит…

Нечто колючее коснулось пятки, Сквандьяр вздрогнул и почти засмеялся. Яд? Ну что за профан! Кто вообще вздумает отравить благословлённого Светом? Скван может на завтра выпить бочку сильнейших ядов и почувствовать только изжогу!

— Теперь ты не спишь, герой.

Свистящий нечеловеческий шёпот полоснул по ушам, и первосвященник распахнул глаза. Убийца, решивший поговорить? Это либо полнейший идиот, либо совсем не убийца. Учитывая, что он смог пробраться в спальню через всю охрану поместья, идиотом его точно не назвать.

Сквандьяр с натугой подтянулся и полусел, уперев лопатки в спинку кровати и стену. Комнату через окно освещает серп луны, а во мраке перед кроватью стоит фигура. Низкая, как подросток, замотанная в чёрную ткань, но невероятно широкая в плечах. Не человек. Не эльф. Кто же это?

— Ты сюда болтать пришёл? — Притворно зевая спросил Сквандьяр, другой рукой нащупывая топор под одеялом. Запоздало вспомнил, что тот давно висит над камином в зале. — Если да, то лучше вернись днём, у меня утром важные дела.

— Император Элдриан изволит говорить с тобой.

— Оу, уже император?

Хребет по всей длине пронзило ледяное копьё. Элдриан! Проклятый враг! Неужели опасения Геора были верны?! Это меняет всё! Сквандьяр склонил голову, сверля незваного гостя тяжёлым взглядом. Ассасин проигнорировал вопрос и плавно отступил.

— Стой! — Первосвященник вытянул руку. — Когда он хочет поговорить и где?!

— Он сообщит, будь готов, Кровавая Секира.

Огромная туша вздрогнула, как же долго он не слышал это прозвище. Значит, это правда, Светоборец вернулся. Ассасин растворился в темноте, как чёрный снег в кипящей воде. Сквандьяр откинул одеяло и сел на кровати, обхватив голову руками.

У Элдриана больше нет армии, нет союзников… но уже есть такие ассасины. Хм… значит, союзники есть и довольно могущественные. Да, если та война чему и научила, так это не недооценивать Элдриана. Широкий рубец на груди предательски заныл, подтверждая мысли.

Сколько раз они почти побеждали его? Пальцев не хватит сосчитать, но сволочь каждый раз оборачивал скорый триумф в поражение. Сквандьяр сцепил челюсти, вновь услышав издевательский смех, что звенел над полями боя. Прикусил ноготь большого пальца.

— Говорить, значит? Хорошо, поговорим.

Ваюна смотрит на перевязанные пальцы на обеих руках, пробует шевелить, на палочки под тканью не дают. Волшебница кружит вокруг неё, засыпает вопросами и норовит магией снять мнимую боль. Взгляд девочки затуманен лечебными травами, шагает неуверенно и Элиас периодически придерживает за плечо. Бросает косые взгляды на окружающий лес, а на меня вопросительные.

Пожимаю плечами, звериная тропа явно сторонится сёл. Дорога, которой возвращались в верные мне места, забита беженцами. Царит хаос и королевства, питавшиеся с Крипты, норовят вцепиться друг другу в глотку, разбрасываясь взаимными обвинениями.

Вместе с этим по всему Пограничью разносятся вести о моём возвращении. Отчего паника только усиливается, а храмы лопаются от прилива ищущих спасения. Вот она, хорошая репутация, когда даже потомки врагов гадят в штаны, стоит тебе появиться на горизонте.

Только Свет молчи, молчат и младшие боги. Впрочем, они никогда не отличались разговорчивостью. Да и кто бы на их месте стал отвечать на тысячи и тысячи просьб ежедневно? Никто.

Знали бы все эти паникёры, что Элдриан Великолепный который день топчет грязь в лесах, да гадит за кустами… Тогда б меня боялись лишь… да никто не боялся бы! Какой страх может внушать замученный дорогой, грязный бродяга? Только смех? А поломанная девчонка только замедляет. Вот бы её приморить в овраге. Но нет, уже никак, мало того, что приёмная дочь, так ещё и колдунья невиданной силы!

Я посмотрел на Ваюну, девочка ответила глупой улыбкой. Ниточка слюны потекла из уголка рта по подбородку. Правда, толку от её могущества сейчас никакого. Беда-беда.

Солнце проглядывает через кроны, старается хоть немного подсушить сырую землю. Мощно пахнет прелой древесиной и прошлогодними листьями. Под сапогами мерзко хлюпает, взлетают мутные капли. Грязь долетает до колен, пропитывает штаны.

— А что дальше делать-то будем? — Робко спросила Фарина, подходя ко мне и с тревогой оглядываясь на девочку.

— Воевать будем. — Ответил я, глядя вперёд.

— Ну… я про тех тварей под землёй.

— Да, что с ними-то делать будем, потом? — Вклинился Элиас.

Устав придерживать Ваюну, взял на руки и догнал нас. Взгляды пересеклись на мне.

— Эх, а что с ними делать? Пусть живут, плодятся и платят налоги.

— Плодятся? — Выдохнула Фарина, передёрнула плечами и скривилась.

— Налоги?

— Да, налоги. Чем их больше будет, тем полнее казна. Да и иметь таких рудокопов, как потомки дворфов, очень полезно для государства.

— Оно понятно, но налоги… — Пробормотал Элиас.

— А что ты ожидал? Что я дам им милосердную смерть? Ну нет, дорогой мой друг! Ты что забыл, я же наследник империи Тьмы! Само Зло!

— Это даже для Зла слишком.

Элиас остановился, уши задвигались, как у кота. Даже крылья носа дёрнулись. Кивнул на дорогу впереди.

— Там что-то есть.

— Что?

— Я не собака, ну, только наполовину.

Тропа ныряет в кусты, а трава вокруг них примята далеко не прошлым дождём. Элиас передал девочку волшебнице, и мы осторожно подошли к кустам. Сдвинули ветви, на той стороне протоптанная тропа, а на ней… Повозка с обломанными бортами, рядом валяется убитая лошадь и тела. Зрелая женщина в разорванной одежде, три девочки помладше. Все избиты. В стороне к дереву привязан парнишка лет пятнадцати, голова безвольно свешена, а тело утыкано стрелами. Те, что засели неглубоко вырваны, видно по рваным ранам.