Эхнатон: Милость сына Солнца (СИ) - Страница 2

Три его правнука постоянно жили при нем и старший Рахотеп даже взял на себя все заботы по содержанию школы писцов, что принадлежала Нехези. И школа эта при Рахотепе процветала и стала богатейшей во всем Верхнем Египте. Теперь учиться здесь было делом весьма престижным. Совсем не то, что в давние времена.

Старик Нехези наблюдал за этим всплеском популярности с полнейшим равнодушием. Пусть себе 25-летний правнук делает, что ему угодно. Он уже одной ногой шагнул в мир теней, в царство Осириса. Зачем ему дела этого суетного и так нерационально устроенного мира? Что ему за дело до богатства и славы? Разве они смогут вернуть ему хоть крупицу молодости и силы?

Впрочем, осталось еще одно дело в его уже прожитой жизни. Он хотел поведать о том, что знал и о том, что видел. Пусть эпоху великих фараонов, которых предали проклятью, все-таки помнят.

Утром слуги как всегда вывели старика в сад, и он расположился у бассейна под сенью большой пальмы. Увидев старика, к нему подбежали двое молодых юношей. Это были его младшие правнуки Яхотеп и Бата.

–  Дедушка, – произнес 15-летний Бата, – ты сегодня расскажешь нам о том что всегда обещал рассказать? Нам так сказал слуга Хатус. Это правда?

–  Да. Пришло время для этого. Но это длинная история, – ответил старик. – И займет она не один час и мы станем сидеть здесь часто в течение этого месяца.

–  Но почему вы решили начать именно сегодня? – спросил Яхотеп. Нехези знал, что 18-летний юноша больше всего на свете любил военные упражнения и мало интересовался историей и философией как Бата.

–  Ты не склонен слушать мои истории, Яхотеп. Я знаю это, но откладывать это не могу, ибо время мне отпущенное в этой жизни уже истекает. И моя история может быть полезна и для тебя, даже если ты собираешься стать воином, юноша.

–  Я не хотел вас обидеть, дедушка. И готов слушать вас так же внимательно, как и Бата.

Старик прислонился спиной к мягкой подушке, что была прислонена к стволу дерева и немного помолчал. Он бросил взгляд на дом, у входа в который суетились многочисленные слуги, и подумал, как много с тех пор здесь изменилось. Нет более того дома, в котором ютились некогда немногочисленные ученики из бедных семейств. Тогда школу писцов находившуюся здесь не сильно жаловали всесильные жрецы храма Амона-Ра.

–  Да много воды утекло с тех пор, –произнес он . – А ведь некогда здесь хозяйничал мой дядюшка Бата. Его звали также как и тебя, мой друг. И я был его учеником, как ты был моим. Мой собственный отец, бывший писцом, умер рано и препоручил меня своему брату. У меня в те поры вообще не было ничего своего. Даже тунику и сандалии и те дал мне дядюшка. И постоянно напоминал мне об этом. Бата не любил ничего давать даром и всегда смотрел, какую выгоду сможет извлечь. И на меня он имел виды. Но счастья ему это вложение не принесло.

–  Этот дом был не твой? – удивился Яхотеп.

–  Да. Он принадлежал Бате и должен был отойти к его сыновьям, но они все умерили в то время, о котором вы мало знаете. Это время правления проклятых фараонов, сами имена которых вычеркнуты из истории. Жрецы запрещают о них говорить, и все сведения об их правлении стерты с каменных стел. Но все это живет в моей памяти, хоть жрецы храма Амона и утверждают, что время все стерло и оттуда. Нет, детки, в моей памяти все отпечаталось так хорошо, что годы не смогли этого стереть. Я совсем не сумасшедший. Я помню все. И помню женщину, что стала матерью вашего деда. Вы о ней совершенно ничего не знаете.

–  Это твоя жена, дедушка? – спросил Бата. – Отец никогда нам не говорил о ней. А у тебя мы боялись спрашивать.

–  Говорят, что она была дочерью верховного жреца Амона, – произнес Яхотеп.

–  Нет, – Нехези покачал головой, – она не была дочерью жреца. Все это выдумки. Уже и не знаю, кто все это придумал, да и неважно. Главное, что это не правда.

–  А еще говорят, что она сошла с ума, – шепотом произнес Бата.

–  Снова нет. Она была иной. Не такой как другие женщины. И она принесла мне много горя. Но благодаря ей появился на свет ваш дед, и ваш отец и вы. Я сейчас расскажу вам одну историю, которую я мог бы написать, но так и не сделал этого.

–  А что это за история?

– А вот послушайте.

Девушка протискиваясь сквозь узкий лаз, больно ободрала себе коленку. Но привычная к своей работе она даже не вскрикнула и поползла к намеченной цели. Темный провал уводил её в неизвестность, и не было видно, где заканчивается тоннель, проделанный еще строителями этой гробницы лет триста пятьдесят назад.

За девушкой пробирался старый Ки умело просовывая худые узловатые руки со следами многочисленных шрамов вперед и ловко хватаясь заскорузлыми пальцами за выступы камней.

– Ты ушиблась Мерани? – донесся до девушки голос старика.

– Ничего. Простая царапина, – недовольно пробурчала она.

– Крови не оставила? Кровь это плохо в гробнице. Духи мертвых чувствуют кровь.

– Нет. Не оставила.

– Тогда передвигайся быстрее, и не стоит осторожничать. Здесь нет ловушек.

– Откуда ты можешь это знать, Ки? Ведь это я принесла план гробницы и до сих пор не уверена в его достоверности.

– В таком тоннеле ловушек быть просто не может. Я сколько раз говорил тебе. Это тоннель для строителей гробницы. Они воспользовались им для того, чтобы выйти, когда завершили все работы. А затем просто завалили его камнями и тщательно замаскировали место снаружи. Все ловушки ждут нас впереди.

И старик оказался прав. Тоннель был полностью безопасен. Он привел их в небольшой коридор, что через десяток метров упирался в новый неудобный наклонный ход. Ки внимательно осмотрел его и недовольно пробурчал:

– Здесь уже были до нас.

– Как это были? – удивилась девушка. – Здесь до нас никого не могло быть. Это могила самого фараона Сенусерта III (Сенусерт III – один из величайших фараонов Древнего Египта времен Среднего царства, принадлежал к знаменитой XII династии. Здесь и далее примечания автора).

Старик хрипло захихикал.

– Не смеши меня Мерани. Самого Сенусерта? Сенусерт был великим фараоном. Великим! В настоящем смысле этого слова! Возможно, больше таких фараонов больше и не будет. Если бы мне действительно удалось найти его могилу, я бы почитал себя самым счастливым грабителем могил в Египте. Я, пожалуй, даже посчитал бы кощунством грабить его усыпальницу. А ты знаешь, что для старого Ки вообще не существует запретов и можешь измерить глубину его почтения к Сенусерту.

– Тогда радуйся, старый Ки. Твоя мечта сбылась. Мы в гробнице Сунесерта Великого.

– Эта примитивная могила принадлежит Великому Сенусерту? Да ты хоть знаешь, кто для него строил могилу?

– Нет, а причем здесь кто её строил? – спросила девушка.

– В моем роду все грабили могилы. Отец старого Ки, его дед и его прадед – грабили могилы. И в моем роду есть предания о великих архитекторах и строителях гробниц. Так вот знай, что могилу для фараона Сенусерта III строил сам хитроумный Сенусертанх! А он самый искусный архитектор в истории Египта! Самый! Вникни в смысл этого слова! И почему ты мне не сказала заранее чья эта могила? Почему говоришь об этом только сейчас?

– Боялась, что если скажу – Сенусерта Великого, ты не пойдешь со мной.

– И правильно боялась. Я бы тогда трижды подумал, прежде чем пойти с тобой. Этот стиль в строительстве совсем не похож на тот каким строили во времена XII династии, к которой принадлежали Сенусерты и Аменемхеты. Это постройка гораздо более позднего времени. Скорее всего, времен господства гиксосов. Я бы датировал эту гробницу временем 15 династии. Но в этой гробнице уже побывали грабители. Смотри на эти отметины. Видишь? Это следы инструментов грабителей.