Ехиднаэдрон - решето джамблей (СИ) - Страница 1

Ехиднаэдрон[1] — решето джамблей

Маленькая светло-серая чистая комната без окон и без мебели, где неяркий свет идет сквозь полупрозрачный (тоже серый) потолок — это концептуально. Это архетип арт-стереометрии для постмодернистских историй о могущественных службах, тайных правительствах, инопланетных захватчиках, виртуальной реальности и загробном мире.

Такой дизайн в НФ-кино 1970-х выглядел оригинально, но в 2020-х это уже пошлость.

Если бы Юлиан Зайз попал сюда в 18 лет, ему было бы любопытно. Но к 36 годам уже пропал щенячий восторг от новизны впечатлений, и происходящее казалось несколько скучным — хотя ранее с ним не случалось такого, как сегодня. Говоря конспективно: в процессе вечерней пробежки по парку Юлиан был похищен неизвестными персонами с повадками коммандос, загружен в микроавтобус с тонированными стеклами, увезен в неизвестность и брошен в серую комнату. Но иные экстремальные события случались с Юлианом нередко, так что сегодняшнее не выходило за рамки уже имеющегося опыта.

Работа независимого консультанта по яхтенному дизайну (ЯД) полна неожиданностей. Обычно имеешь дело с более-менее адекватными клиентами, но встречаются персоны из «элиты», мнящие себя полубогами. Фрики, чьи дедушки всплыли из супермаркетного или офисного планктона в верхние ярусы финансово-бюрократической пирамиды. Быстрое всплытие не изменило их унылого планктонного мышления, а лишь обременило этакой психической кессонной болезнью — невротическими амбициями. В их представлениях, полубоги — это такие же унылые особи планктона, только занявшие главные кабинеты в престижных офисах с видом на Уолл-Стрит (на лондонский Сити, на центр Токио). Там, усевшись во главе длинного T-образного стола, они наслаждаются подобострастными взглядами аналогичных особей планктона с предыдущего яруса пирамиды.

Настоящие языческие полубоги, бросая взгляды из Вальхаллы, наверное, смеются, если случайно узнают про амбиции, роящиеся в примитивных ганглиях у этих разжиревших офисных членистоногих. От этой мысли Юлиан Зайз улыбнулся, и посмотрел в сторону скрытого неба, где за столом Одина настоящие полубоги пьют пиво и обсуждают свои прошлые и будущие битвы, приближающие мир к Рагнареку на равнине Вигридр.

Затем, решив, что Рагнарек еще нескоро, а в ногах правды нет, он выбрал угол из двух равноудаленных от двери и уселся на пол. Кстати, пол тут был пластиковый, умеренно теплый и не слишком жесткий. Делать было решительно нечего. Можно рассуждать о резонах заказчиков похищения (совершенного персонажами типа коммандос в ходе его, Юлиана Зайза, вечерней пробежки по периметру маленького парка), но это пустая трата мыслительной энергии. Заказчики сами объявятся и сами назовут свои резоны. Так что нечего сейчас гадать, лучше заняться поэтической медитацией.

Некий старый хиппи, помнивший еще Первое Лето Любви в 1967-м в Сан-Франциско, покатавшийся по всей планете, и осевший на время в хорватской Риеке, по соседству с Юлианом, научил его такой медитативной практике. Не так сложно занять позу сидя по-индийски на скрещенных ногах, выбрать нравящегося поэта, вспоминать его стихи и мысленно строить мини-вселенную из рождающихся образов. Сейчас Юлиан выбрал Эдварда Лира, и приступил:

Картинка получилась сюрреалистическая и актуальная, чем-то похожая на нынешнее положение самого Юлиана, находившегося сейчас почти в мешке (ведь если тюрьму в романах о средневековье принято называть «каменным мешком», то данную комнату позволительно по аналогии назвать «пластмассовым мешком»).

В картине не хватало позитива, и Юлиан стал достраивать ее снова из Эдварда Лира.

Теперь воображаемая мини-вселенная стала более симпатичной. Но ей еще не хватало ширины, поэтому следовало раздвинуть горизонты, тем более, что обстановка, кажется, способствовала. Пол слегка (еле заметно) ритмично покачивался. Наверное, это было с самого начала, но Юлиан только сейчас обратил внимание. Значит: комната — каюта на корабле. Вероятно, микроавтобус после захвата Юлиана направился в порт и въехал по аппарели на частный паром. К ситуации подходило еще одно творение Эдварда Лира — наиболее любимое независимым консультантом по ЯД, поскольку оно посвящалось еретическому яхтенному дизайну. Может, Эдвард Лир имел в виду не это, но все-таки:

Юлиан продолжил бы строить свою мини-вселенную, но…

Открылась дверь, и в проеме возникла туша дюжего охранника. Будучи субъектом немногословным, как это принято в данной профессии, он скомандовал: «На выход!»

Юлиан, логично полагая, что сопротивление бессмысленно, молча поднялся из угла, прошагал через комнату и вышел в коридор — мимо посторонившегося охранника. В коридоре (тоже сером пластмассовом) стоял второй охранник, будто примерная копия первого. У Юлиана уже давно крутилась идея, что такие парни — это особый вид: Homo Broilers (человек бройлерный), с соответствующим уровнем интеллекта — как у мясных пород домашней птицы. «Уроды, птичьего гриппа на вас нет», — подумал Юлиан.

Охранники проводили его в очередную серую комнату, отличающуюся тем, что в ней присутствовал конторский стол, скамья (с одной стороны от стола) и кресло (с другой стороны). Кресло занимал персонаж на несколько лет старше, чем Юлиан, и одетый в аккуратный черный костюм, причем с галстуком. Как «мистер Смит» из «Матрицы».

«Присаживайтесь, мистер Зайз», — бесцветным тоном предложил этот персонаж.

Юлиан молча устроился на жесткой скамье, и «мистер Смит» властным жестом велел охранникам убираться вон. Когда те выполнили приказ, он продолжил общение.