Его сладкая девочка (СИ) - Страница 5

— Слышь, сваха, за собой смотри. Умру убежденным холостяком. Ну если только не встречу такую, как мать.

— Такие еще в прошлом веке закончились. — Наконец выруливаем на более—менее ровную поверхность и друг притапливает педаль.

Ну и пылища. В сумерках, которые спускаются сейчас, видны редкие прохожие вдоль дороги. В основном, родители с детьми.

— За этой лесополосой клуб. С километр где—то.

А лес красивый. С двух сторон от дороги. Напоминает детство, когда родители отвозили на лето. Ровное полотно и деревья по краям. Это потом карьера отца в гору пошла и вместо поездок в сельскую местность начались моря и заграница. Но воспоминания из дошкольного периода—то остались.

— Осторожно!

Нажимаю на сигнал, когда одинокая фигурка появляется в свете фар.

— Твою мать. По рукам бы. Куда лезешь?

Давид ругается, всматриваясь в зеркало заднего вида, и резко бьет по тормозам, разворачиваясь.

— Что?

— Да не вижу никого. Делать куда—то.

— Ты ж не зацепил?

— Точно нет.

Зацепив взглядом примерное место, останавливаемся, и друг выходит из машины. На противоположной стороне дороги стоит женская фигурка, растирающая ногу. Упала что ли? Бляха, не хотел напугать. Ладно, Давид сейчас уболтает девицу.

Пока друг на улице разговаривает, захожу в мессенджер, отвечая на сообщения Светки. Новые платье, сумка, белье. Фотоотчет прилагается. Ну так—то банк выписки сразу прислал, могла бы не уточнять. Хотя бельишко вроде ничего. На разок сойдет. Может быть.

— Егор, сюда иди с телефоном. Посветишь.

Чего там случилось—то? Выхожу, на ходу включая фонарик.

— Где?

На лицо не смотрю даже. Присаживаюсь на корточки, светя на ногу. Ну что, приложилась не хило. Синяк наливается, лодыжка опухла. Вроде не перелом, но по—хорошему бы проверить.

Освобождаю изящную ножку от обуви и ставлю на свое колено. Сейчас проверим, насколько больно и тогда уже или дальше или в травму. Не бросать же бедняжку.

— Больно?

Поднимаю голову и на секунду теряю сознание. Точно теряю. Надо мной стоит Она. Та девушка с озера. Молодая мамочка любопытной малявки. Шевелит губами, но слов не произносит. Видимо, очень болезненные ощущения.

— Больно, — делаю вывод.

По—хорошему, к врачу бы ее. Ставлю ногу, помогаю обуться и подхватываю на руки. Легкая, как пушинка. Она вообще ничего не весит!

— Не надо, пожалуйста. — Жалобно пищит.

Что ты зашуганная—то такая?

— Не бойся.

Откуда—то изнутри поднимается странное желание защитить и успокоить.

— Я не боюсь. Пожалуйста, поставьте меня.

Как ей сказать, что я не просто не хочу. Я не могу. Вдыхаю полной грудью сладкий запах малины. Значит, в тот раз мне не показалось. Она реально ягодами пахнет! Усаживаю на заднее сиденье тачки и хочу уже закрыть дверь, но девушку накрывает истерикой. Слезы в три ручья, бормочет что—то, пытается отталкивать.

Это кто ее довел до такого, что простые жесты вызывают панику?

— Тише. Да тише ты. Никто плохого не делает.

Захватываю запястья, чтобы руками не махала. А она уже трясется вся.

— Дава, ты что-нибудь понимаешь?

Поворачиваюсь к другу, который маячит на улице, ожидая, пока я закончу. Заглядывает в салон и сует бутылку с водой. Пытаюсь умыть, чтобы немного успокоить. Барахтается, а потом совсем сползает на кресле. Твою мать. И что с ней делать?

Вроде моргает. Шумно выдыхаю. Самому себе не признаюсь, но испугался за нее. Смотрит настороженно и облизывает губы. А я зависаю на этой картине. Вот выключаюсь от всего постороннего мира и вижу только ее губы. Интересно, как зовут красавицу? Если какая—нибудь Ира или Таня, я не переживу. Не то, чтобы я против простых имен. Но для нее хочется особенного, редкого.

— Девушка, успокойтесь. Никто не причинит вреда. Мы только отвезём Вас к врачу. Ногу нужно осмотреть.

— Нет, пожалуйста, нет. Никуда не надо. Мне на работу. Нельзя опаздывать.

Сжалась вся, как пугливый воробышек. Нахохлилась.

Давид вздыхает и садится за руль, спрашивая, где девушка работает. Она называет клуб, в который собственно мы и ехали. Особо не удивлен, здесь больше нет заведений с ночным режимом работы. Вроде как.

Падаю на сиденье к воробышку. Не могу отказать себе в этом удовольствии. Еще пара минут рядом. Ловлю насмешливый взгляд Дейва. Ну—ну, смейся. Надеюсь, тебя тоже в один прекрасный день торкнет. Хочу спросить, как же все—таки зовут прекрасную незнакомку. Не могу объяснить, для чего мне эта информация. Но не просто ради интереса.

Девчонка отползает к двери, а я усмехаюсь. Что, Егорка, все гроздьями на тебя вешаются? Лови ответочку. Связываться с замужними — табу. Да еще и дети у нее…

Такого щелчка по носу от судьбы я, конечно, не ожидал…

Егор.

— Ты чего так загоняешься?

Чтобы разговаривать, приходится перекрикивать музыку. Клуб, может, и ничего, но вот уединенных мест явно не хватает.

— Чёт настроение на нуле.

Вызывающе смотрю на друга. Мол, давай, начинай свои нотации. Мы знаем друг друга уже херову тучу времени, и ему позволено то, что не позволено, пожалуй, никому. Лезть в душу. Но сейчас состояние такое, что мне нужен тычок. Мне ведь не пятнадцать, а залип, как пацан. И реально же залип. Черт, да я даже имени ее не знаю!

— Имя узнать не проблема. Я видел ее за барной стойкой.

Я что, вслух сказал?

— Эээ?!

— Потише думай. — Усмехается. — Девчонка реально красивая. Но дети, муж… Ты уверен, Егор, что тебе оно надо? Если так — взгрустнулось — бери любую.

Друг кивает через плечо на танцпол. Кривлю губы. В связях я разборчив. Времена, когда лишь бы с кем и неважно где, давно прошли. Демарш с девками с озера был исключением. Видимо, подсознание уже тогда знало, что ничего не будет.

Кручу в руках стакан с минералкой. Пить сегодня не планировал. Пока не планировал. Посмотрим, как дальше пойдет. Давид точно компанию не поддержит — железный принцип: пьяным за руль ни—ни.

— Ваш заказ. — Угрюмое молчание прерывает молоденькая официантка, принёсшая кофе.

— Татьяна, — Давид останавливает ее, взглянув на бейдж, — утолите любопытство, как зовут девушку за баром? — И улыбается ей так, что она уже сто пудово не откажет. И имя скажет, и не только.

— За баром? Яна сегодня. А…

— А все. Спасибо, Танечка.

— Ты б ее еще за задницу ущипнул, — скалюсь.

— Неее, — тянет. — Не люблю темненьких.

Яна, значит. Яночка. Януся. Примеряю имя к девушке и мне не нравится. Вот не нравится и все тут.

— Планы? — Спрашиваю друга. Скучно и, честно говоря, зря вообще сюда приперлись.

— Да никаких.

— Домой?

— Погнали. Я как раз тебе черновик нового проекта показать хотел. Проведем вечер, как примерная пара седовласых джентльменов: чай, сигары и работа.

Выходим, и он тут же закуривает. Столько раз бросал, а нет—нет да сорвется. Нервы. Слишком многое на себе тянет один.

— Интересный проект?

— А то. Совершенно новый формат для зоопарка. Я, как увидел, загорелся. Там же столько всего сделать можно!

Ооо, у нашего трудоголика глаза горят. Значит, все попадем. Хотя парни такие же. Да и я сам.

— Показывай, — бросаю Давиду, устраиваясь в кресле.

А идея—то очень даже. Так и зависаем над ней до утра.

— Ну что, в душ и погнали? У меня встреча в начале десятого. — Тянусь, смотря на часы. Ночь провели за ноутами, но сна ни в одном глазу. Видимо, выспались накануне.

***

Неделя, как началась продуктивно, так и затянула. Мечусь между офисом, деловыми обедами и зоопарком. Да еще мама подкинула проблему: в каком коматозе был, когда соглашался, не знаю. Но всю неделю исправно посещаю студию и участвую в фотосессии часов. Вот оно мне надо вообще?

В квартиру приползаю без сил. Душ и сон — все, что меня волнует. Светка дует утиные губы и пытается качать права. Без капли сожаления выставляю ее в очередной раз, заваливаясь в кровать. Если первые дни меня тянуло скорее заснуть, потому что снилась она — Яна, то постепенно отпустило. И теперь я просто вырубаюсь, проваливаясь в темноту без сновидений.