Его ребенок (СИ) - Страница 5

Я заблокировала телефон, гася экран, и, медленно выдохнув, прикрыла глаза, поднимая голову к небу. У меня и правда расшатались нервы. Даже сейчас вместо того, чтобы принять извинения и почувствовать легкость, я лишь еще сильнее разозлилась.

Глава 3

Вся неделя прошла как в тумане: учеба, дом, работа, дом и опять учеба. Я начала считать дни до своего увольнения. Сложно мне не было, но я понимала, что рано или поздно мой запал кончится. И так плановая летняя подработка неведомым образом затянулась и превратилась в весенне-летне-осеннюю. Маму еще летом повысили, поставили на очень перспективную и высокооплачиваемую должность, и пусть она почти все время теперь пропадала в заграничных командировках, но на учебу для сестры, так же как и на мою, у нас теперь были деньги. Моих личных накоплений хватало на два семестра вперед. Очень с этим мне помог Глеб, когда заплатил неприлично большую сумму за услуги няни.

Конечно же, лучше бы той ситуации не было вообще, но летом Олесе стало плохо и, потеряв сознание, она получила травму головы. Они с Глебом тогда только начинали сближаться и не жили вместе. Няни у Олесиной малышки не было, а единственной, кого знала и принимала моя Морковочка, пока ее мама лежала в больнице, была я. Две недели я жила в соседской квартире Олеси, заботясь о Марише, пока не мог Глеб. Еще я помогла найти ему няню, но никак не ожидала, что на мою карту поступит такая огромная сумма, ведь я сделала бы все то же самое и безвозмездно, потому что ближе Морковочки и Олеси у меня были только мама и сестра.

После того как отпала необходимость в подработке, я вернулась с отгулов, но уволиться так и не смогла, слишком хорошими у меня были отношения с директором кафе, ей была мама одной из моих одногруппниц, и я сильно была ей обязана удобным графиком и повышенным окладом. Лишь из-за этого я согласилась доработать до октября, а сейчас считала дни до заветной свободы.

— Кариш, — на кухню, шаркая по полу своими пушистыми тапочками-собачками, зашла Кристина, — смотри, ты его знаешь?

Сестра подставила мне под нос свой телефон с изображением Скольникова-младшего.

— Лучше бы не знала, — поморщившись, произнесла я и отодвинула ладонью ее телефон.

Глаза бы мои этого засранца не видели, но он, как назло, со среды по пятницу не пропустил ни одну пару. Больше не подходил ко мне и даже не заговаривал со мной, но смотрел слишком… кровожадно, что ли? Кристина положила телефон на стол, так и не свернув страницу инстаграма, словно специально издеваясь надо мной, и пошла к холодильнику.

— На плите сырники, малая, — не оборачиваясь, произнесла я и сделала медленный глоток уже второй чашки кофе. Первую я выпила как раз таки с сырниками.

— Вот и не лень тебе так заморачиваться, — усмехнулась сестра, но все же зашумела посудой.

Мамы опять не было, она только на прошлой неделе вернулась из командировки и во вторник опять уехала. А я же любила поесть вкусно. Да, это я любила больше, чем просто готовить. Тем более сегодня у меня был выходной. И хорошее настроение, потому что я была уверена, что не увижу рожу Скольникова. А еще мне сегодня впервые не приснился его отец, и я решила, что это хороший знак. Просто прекрасный! Как я и предполагала, меня начало отпускать.

— Ты мне так и не ответила, — присев за стол, сказала Кристя.

— Это мой одногруппник — Скольников Роман, засранец редкостный. Как ты на него вышла?

— Подписался на меня, — улыбнулась сестра и полила сырники клубничным вареньем. Мама сварила его летом, еще до своего повышения. И скоро наши запасы опустеют и придется покупать магазинное. — Красавчик такой, вот я и сходила к нему на страницу, а он, оказывается, уже подписан на тебя, заюш.

Я опять поморщилась и залпом допила кофе. Я ненавидела вот это ее «заюш». Впрочем, так же как и она мое «малая», но что поделаешь с тем, что несмотря на довольно маленькую разницу в возрасте я ощущала себя старше ее лет на десять. С самого детства. Наверное, это какое-то отклонение или синдром гиперопеки, а может быть, отличницы. Нужно обязательно почитать материал по этой теме. Я помыла кружку, потом подняла крышку со сковороды и совершенно не удивилась: Кристинка положила себе все сырники, но даже не подумала помыть сковороду. Ну точно малая.

Выключив воду, я окинула взглядом кухню. В целом было чисто, хотелось бы поидеальнее, но генеральная уборка сегодня в мои планы не входила. Сегодня я хотела увидеться с Олесей и, конечно же, Морковочкой, но и предположить не могла, что опять все пойдет наперекосяк.

Не успела я выйти из дома, как по видеосвязи позвонила мама и начала, глядя в камеру, моими руками искать какие-то важные документы, которые она почему-то оставила в своем столе. Я не понимала, как можно было оставить "важные" документы дома и вспомнить о них только через неделю, но мама не торопилась что-либо объяснять, лишь попросила сфотографировать их и переслать ей.

— Да тут сто с лишним страниц, — возмутилась я, мама же отвлеклась, услышав хлопок двери, и, глядя в сторону, заговорила явно не со мной: — Дочь сейчас все сфотографирует и отправит мне.

— Такой формат не подойдет, Анастасия Игоревна, — произнес мужчина голосом Скольникова. Я выпустила телефон из ладоней, словно обжегшись, и он плашмя упал на столешницу. — Пусть ваша дочь отвезет их Нине, она сама все отсканирует.

Дверь с той стороны экрана опять хлопнула, а я попыталась восстановить свое дыхание. Показалось. Мне просто показалось. Я слишком часто думала о Марке и о той ночи. Вот мужчина и мерещился мне везде, где только можно. Даже в Романе я уже начала видеть его отца, потому и стала не переносить парня еще сильнее.

— Кариш, ты где?

— Здесь я. — Я подняла телефон и, тяжело выдохнув, произнесла: — Говори уже адрес.

В начале года их офис переехал, и новым адресом я не интересовалась. Как-то не довелось. Мама продиктовала мне название одного из бизнес-центров Москвы, который у многих определенно был на слуху, а затем внутренний номер секретаря, которому я должна была отвезти документы.

До нужного адреса я добралась довольно-таки быстро. Пришлось проехать всего четыре станции метро, правда с двумя пересадками. Наконец, найдя нужное мне здание, я замерла на месте и перевела дух. Никогда не любила современные высотки, особенно напичканные, словно муравейники, различными офисами и предприятиями. Мне еще, видимо, повезло, два соседних здания были в два раза выше. На первом этаже я подошла к охраннику и, как и сказала мама, попросила его связаться с некой Ниной с таким-то внутренним номером.

— Хорошо, — кивнул охранник, все еще держа трубку у лица, словно та неведомая Нина могла его еще и видеть. — Девятнадцатый этаж, девушка. Лифт вон там. — Мужчина махнул рукой в сторону лифтов, словно я была слепой и не в состоянии сама их увидеть.

Первый же сюрприз ждал меня в лифте. В здании было всего девятнадцать этажей, и мне пришлось нажать на последнюю кнопку. Красивую большую кнопку с выгравированным названием слева от нее. Латиницей там значилось СМ-групп, так же как и на всех остальных этажах, начиная с пятнадцатого.

Я потерла переносицу, совершенно ничего не понимая. Мама раньше работала в совершенно другой организации — маркетологом, потом ее повысили до директора по связям с общественностью. Но почему же она не сказала, что перешла работать на совершенно другое предприятие, еще и сразу на руководящую должность? Бред какой-то.

Когда лифт наконец-то издал противный звуковой сигнал, больше похожий на писк, меня встретила доброжелательная женщина в возрасте около пятидесяти, с аккуратно уложенным пучком волос и в светло-сером брючном костюме.

— Здравствуйте, — улыбнулась она вежливо, но мне на мгновение показалось, что женщина испытывала легкий дискомфорт: наверное, мама забыла меня представить, вот женщина и поприветствовала меня, но как-то косо. — Я Нина Михайловна.