Его поневоле (СИ) - Страница 36

— Неужели Юсупов сам вышел, чтобы поприветствовать меня? — поддел, когда увидел своего врага. Тот сверкал на меня гневным взглядом. — Что, даже на чай не позовешь?

— Отзови своих людей, Соколов, мы можем решить проблемы мирным путём.

— Правда? Я так не думаю, Малик, ты облажался. А твоя жена и дочь навредили моей жене!

— Они это сделали ненамеренно. К тому же, оказывается, ссору первой затеяла твоя жена…

— Мы оба знаем, что Нина на такое не способна, Малик, — оборвал его. — И ты за двадцать лет так и не узнал свою дочь.

Лицо Юсупова изменилось. Он побледнел, схватился за сердце.

— Что? Не ожидал, что кто-то узнает твою грязную тайну? Я не пойму одно, Малик, зачем ты держал её мать рядом с женой и убил Нику?

А ведь Нина ненавидела меня именно из-за смерти матери. Ненавидела, потому что не смогла попрощаться с ней. Потому что я держал её рядом. Но, получается, это виноват он — её отец. Это он лишил мою девочку этого шанса. Нет, Юсупов лишил мою женщину матери и после этого ходит как ни в чем не бывало?!

Я согласен с Марком, мне искренне жаль Нину, что у неё такой отец. Мудак!

— Встретимся в суде. И да, наверно, ты знаешь, что компания теперь принадлежит мне?

— Ах, ты…

— Всё вопросы к моему адвокату, Юсупов.

Глава 27

Леонид

— Что делать с видеозаписями из ресторана? — спрашивает Дикий, когда мы оказываемся в кабинете.

— Отдай ментам, и проследи, чтобы пока в прессе не проскочила информация о Нине. Отправь парней в больницу. Что с документами?

— Юристы занимаются этим, до завтрашнего дня компания уже официально будет твоей.

— Хорошо, свободен.

Не успевает Дикий выйти, в кабинет забегает мой секретарь.

— Леонид Никитич, звонили из больницы. Вашу жену собираются оперировать.

Уже?

Киваю, освобождая парня, и собираюсь. В голове каша, мысли разбегаются. Не могу ни о чем думать, кроме как о ней. Хочется просто пить до отключения и завалиться в кровать. Каждый раз обещаю себе, что это последний раз и обязательно отдохну, и сейчас понимаю: это надо было сделать раньше. Сейчас точно времени на отдых не останется.

Кажется, операция длится вечность, я сижу перед операционной и жду. Не знаю, как усидел на месте и не сошел с ума, то ли мысль о Нине удерживала, то ли еще что-то. Облегченно вздохнул только после слов врача, что опасность миновала, опухоль удалили.

Выпив безвкусный кофе, пошел к Нине. Часы уже показывали половину седьмого, а я ещё даже глаз не сомкнул.

Нина спала, то ли под наркозом, то ли еще под какими-то препаратами, и явно не чувствовала мое присутствие. В груди что-то сжалось, я поднял руку, убрав пряди волос с лица, но не смог коснуться её щеки. Что-то удерживало меня: то ли вина, что я отвез её в тот чертов ресторан, то ли еще что-то. Нет, мое отношение к ней не изменилось даже после того, как я узнал, кто она и чья дочь. Хоть Юсупов трижды будет её отцом, я не собирался её отпускать. И мстить ей из-за этого подонка я не собирался. Но это не значит, что я простил все Малику и теперь отступлю. Нет, этого никогда не будет. Пока он не ответит за все, что сделал. За смерть моих родителей. За унижение моего отца и позор моей матери. За всё!

Сев на стул, долго смотрел, как она спит. Её ресницы подрагивали, грудь равномерно вздымалась и только писк аппаратуры раздражал меня. Её бледная кожа в первых лучах солнца стала заметнее. Я понимал, Нина не простит себя за смерть ребёнка и точно будет съедать себя из-за чувства вины. К тому же я теперь не смогу так часто наведываться к ней, как бы сильно ни хотел. Поэтому придется снова обратиться за помощью к Маргарите. Девчонка смышлёная и упорная, учится в университете, который спонсирую.

Из больницы ухожу с тяжелым сердцем.

Вернувшись домой, избавился от рубашки, которая была испачкана кровью Нины. Приняв холодный душ, отправился в компанию. Пора уже вернуть то, что принадлежит мне по праву.

В офисе переполох, сотрудники бегают туда-сюда, а в кабинете Малика вообще творится хаос.

— Что вы творите? Соколов, щенок! Вот как ты отблагодарил меня за спасение твоего бизнеса? — гаркнул Юсупов. Рядом с ним стояли его сын и несколько мужчин.

— Я просто использовал твой метод, Малик. Помнишь? Ты точно так же отобрал эту компанию семнадцать лет назад у владельца.

— Что?! — возмутился он, словно мои слова его оскорбили. — Никита сам завещал компанию мне, когда еще был жив! Вот его завещание.

— Охотно верю, — даже не стал смотреть, что там написано в его завещании, которое пытается сунуть мне под нос этот сукин сын. — Также, что это завещание составил ты и шантажом заставил поставить подпись.

Обойдя Малика, нагло сел на его место во главе стола и сложил ноги на столешницу, откинувшись назад. Посмотрел на него поверх очков.

— Это чушь! Да я никогда…

— Это будешь говорить полиции, не стоит тратить слова.

И тут в дело вмешались мои юристы. Я покрутился на стуле, чувствуя, как адреналин ударил в голову.

— По настоящему завещанию, компания должна принадлежать его сыну, а вы руководить компанией, пока наследнику Сергеева не исполнится восемнадцать. А значит, Леонид Никитич Соколов — настоящий владелец компании.

— Что? Леонид кто?

Ошарашенный мужчина повернулся ко мне. Он не верил своим ушам и глазам, разглядывал меня, пока я с холодной усмешкой наблюдал за его реакцией.

— Что? Забыл сопляка, который укусил тебя за ногу, когда ты убил моего отца?

— Ты?.. Ты… Но у тебя фамилия…

— Девичья фамилия матери. Зинаида Соколова, помнишь её?

Как же в этот момент мне захотелось свернуть ему шею.

Конечно, он помнил её, как не помнить женщину, которая отказала ему несмотря на то, что у мужа ничего не осталось. Женщину, которая выбрала бедность, а не его постель.

Встав с места, вплотную подошел к ошарашенному мужчине, скрыв руки в карманах брюк.

— Помнишь, что я обещал тебе, когда ты насиловал мою маму там… — сцепил зубы, картины семнадцатилетней давности пронеслись перед глазами. Как этот подонок, несмотря на слезы и мольбы моей матери, изнасиловал её перед моими глазами. Как его люди держали меня, пока я пытался выбраться и помочь бедной маме. Также помню её глаза, которые она тщательно отводила от меня, пока он насиловал её тело, — … в том грязном подвале обшарпанного дома? Зря ты тогда и меня не убил. Я вернулся, Юсупов. И стану твоим ночным кошмаром на долгие годы, пока ты будешь отбывать свой срок в колонии.

Будто ожидая, когда я откроюсь перед ним, в комнату вошли менты, скрутили людей Юсупова и главный из них, Климов подошел, показывая ордер на его арест.

— Юсупов Малик, вы обвиняетесь в краже имущества, подмене завещания, убийстве Никиты Тарасова, его жены — Зинаиды Тарасовой и Ники Филатовой, а также в махинациях в особо крупном размере. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вам предоставлен один звонок, — зачитал его права, пока на мужчину надевали наручники.

— Отец! — воскликнул его отпрыск, которому тоже надели наручники.

Не желая оставаться больше ни на минуту, ушел из офиса. Все равно мне там делать было больше нечего, к тому же у меня была назначена важная встреча с адвокатом Нины. Не знаю, кто он такой и зачем вообще Нине адвокат?

— Здравствуйте, Леонид Соколов — муж Нины?

— Здравствуйте, он самый, — кивнул, обменявшись рукопожатием.

— Роберт Орлов — адвокат. А где сама Нина?

— Она в больнице, отправила вместо себя меня, — солгал.

— Ладно, у меня мало времени, поэтому держите. Отдайте этот диктофон ей, это последнее, что осталось от Ники Филатовой.

Повертел в руках маленький диктофон, прикидывая, о чем могла рассказать её мать?