Его (не)приличная ведьма (СИ) - Страница 17

И мнение одной конкретной девчонки их не очень-то и волнует.

Хрипло хохотнув, волк повернулся набок, прижимаясь грудью к спине Мор, зарывшись носом в волосы. Медленно скользя пальцами по обнаженному бедру, вычерчивая одному ему известные узоры. Даже не заметив, как снова начал проваливаться в сладкую, тягучую дремоту, кутаясь в знакомый запах, как в теплое одеяло.

Впрочем, ненадолго. Волк — это в первую очередь инстинкты, заточенные на выживание в любых условиях, всегда и везде. Едва слышный поворот ключа в замке для чуткого волчьего уха прозвучал, как выстрел. И Кайл сам не заметил, как оказался на ногах, прямо напротив входа, загораживая собой сонно заворочавшуюся девчонку и готовый вцепиться в глотку любому незваному гостю.

Гость же медлил, словно чувствуя возможные неприятности. Распахнувшаяся бесшумно дверь мягко врезалась в стену, застыв неподвижно. Одинокая лампа под потолком мигнула, издав сухой, противный треск и погасла, погружая коридор во тьму. И эта темнота была живой. Она медленно расползалась от лестничной клетки внутрь, скользя по стенам, полу и потолку. Она оплетала попадавшиеся на пути предметы, заглушала звуки и душила в жарких, тесных объятиях.

А еще от нее пахло тягучим, раскаленным металлом и порохом, выделанной кожей и степным разнотравьем. И Кайл растянул губы в безумной усмешке, без труда угадав, кто пришел по их души. Давя рвущийся наружу злобный, разъяренный рык, он пригнулся и застыл, пристально вслушиваясь в окружающие его звуки.

Тьма колыхалась, ласково оглаживая напряженные мышцы, отвлекая и дезориентируя, заглушая все окружающие его звуки, сбивая с толку готового к атаке хищника. Но он все равно услышал мягкую, скользящую поступь и тихий перезвон металлических пластин. Монтгомери закрыл глаза, считая секунды.

И резко ушел в сторону, уклоняясь от удара короткими ножнами. Пропустив пролетевший над головой с тихим свистом клинок и прицельным ударом в солнечное сплетение выбивая дух из нападавшего.

— Черт, — задушено выдохнул гость, щелкнув пальцами и радостно воскликнув. — Значит, так будет интереснее!

Тьма всколыхнулась, затапливая коридор окончательно и бесповоротно. Она как густой туман липла к коже, мешая видеть и нормально двигаться. Она сковала по рукам и ногам, подчиняя рычавшего в бессильной злобе волка. И в какой-то миг он испугался до дрожи, ощутив себя слепым кутенком, не способным ни на что. Ровно на один удар сердца.

Ровно до того момента, пока не раздался испуганный вскрик одной неугомонной девчонки. От которого шерсть на загривке встала дыбом, а по венам разлился жидкий огонь ярости и дикого, бешеного гнева, сорвавшего остатки контроля и сдержанности к черту.

Волк всегда остается зверем, в каком бы он ни был обличии. А еще он всегда защищает то, что считает своим. Особенно того, кого выбрал в качестве своего спутника. И разъяренно рыкнув, Кайл мотнул головой, разрывая к хуям оковы магии и развеивая гребанный морок. Не замечая, как вспыхивает и гаснет очень знакомая цепочка черных рун вдоль позвоночника, развеивая морок и цепкие оковы чужой магии.

А спустя один долгий, очень долгий вдох мужчина уже вжимал в стену безумно хихикающую девчонку. Рыжую, пропахшую порохом и металлом, задыхавшуюся от крепкой хватки сильных пальцев на ее шее и все равно пытавшуюся проткнуть его своим коротким мечом.

— Ведьма, — и в этот раз в этом слове не было ни намека на чувства и привязанность. Голая жажда чужой смерти и ничего более.

— Оу… Говорящий коврик для блох? Симпа-а-атичный, — снова засмеялась эта тварь, шало сверкая серыми глазищами. А после выдохнула, стрельнув глазами в сторону. — Мо-о-ор, ну я всего лишь хотела помочь тебе вынести мусор… Кто ж знал, что этот мусор такой… Шустрый и жаждущий жить?

— Я легко могу свернуть тебе шею, — доверительно рыкнул оборотень, крепче сжимая пальцы. — Как куренку.

— А я отрезать тебе член, — бесхитростно сообщила эта тварь, невесомо проведя кончиком меча по низу его живота. — Как думаешь… Кхе… Сильно ты будешь нужен нашей милой Мор без своих причиндалов… А, блохастик?!

— Да ты…

Рык затих, стоило узкой, маленькой ладошке скользнуть по его спине, от шеи до позвоночника, оставляя после себя легкое покалывание в мышцах. Обвив его рукой за талию, Мор положила подбородок на его плечо и, оставив ласковый поцелуй на колючей щеке, недовольно вздохнула, глядя прямо на хихикающую рыжую:

— Ты не вовремя, Вар. Очень… Не вовремя.

— Вкусно? — нежно протянула, накручивая на палец локон волос и лениво щурясь на яркий солнечный свет, разлившийся по гостиной.

— Пальчики оближешь, — волчара довольно оскалился, с особой жестокостью препарируя ножом и вилкой изрядно подгоревшую яичницу на тарелке. Слипшееся, бело-желто-черное нечто громогласно хрустело на зубах, сдобренное изрядной порцией перца и соли, спрятанной под огромной горой томатного соуса.

И если все это и было съедобным, то очень и очень условно.

— Рада, что ты оценил мои старания, дорогой, — я обворожительно улыбнулась, вертя в пальцах прожаренный до состояния угля тост. Желудок сводило от голода, но пробовать этот кулинарный шедевр у меня не было никакого желания.

Откинувшись на спинку стула, я как бы невзначай прошлась обнаженной ступней по чужой ноге. Осторожно поднялась выше, до колена и скользнула по паху, едва прикрытому мягким, махровым полотенцем.

Кайл насмешливо вскинул брови, отложив приборы в сторону. Усмехнувшись, мужчина раздвинул ноги, давая мне больше свободы для маневра. И улыбнулся так, что сердце екнуло, а низ живота свело от сладкого спазма предвкушения.

— Кхм… — тихий, едкий смешок разрушил очарование момента. — А я вам не мешаю?

— Не-а, — я деланно пожала плечами, с ноткой злорадства наблюдая, как глаза волка темнеют от разливавшегося в воздухе возбуждения, а пальцы сжимают вилку и нож так, что гнется бедный металл.

И, кажется, моя провокация не осталась незамеченной. Монтгомери сощурился, склонив голову набок. Повел носом, принюхиваясь, а затем расплылся в такой похабной улыбке, что я не смогла сдержать дрожь удовольствия и предвкушения. А потом…

— Боги, да потрахайтесь уже и успокойтесь, — страдальческий вздох был полон невыразимой зависти. С легким оттенком скуки. — Только не у меня на глазах. К таким откровениям я еще морально не готова…

Не выдержав, я расхохоталась, убрав таки ногу с колена своего хвостатого и поднявшись из-за стола. Прихватив полупустые чашки, я хмыкнула:

— Умеешь ты испортить момент, Вар. Снова. Кофе?

— Виски, — Джаз Рейкен возвела глаза к потолку, громко лопнув пузырь из жвачки. И поинтересовалась, лениво качнувшись на стуле. — И может, освободишь меня уже, а? Обещаю, я буду хорошей ведьмочкой…

Мягкий, вкрадчивый голос обволакивал и завораживал. Он манил довериться своей обладательнице, ненавязчиво тянул за собой, прямо в лапы очаровательной рыжей бестии. Он заполнял собою все пространство вокруг и туманил разум, вот только…

— Ты опять? — я скептично вскинула бровь, щелкнув пальцами и развеивая морок, липкими щупальцами опутавший тело.

— Прости, привычка, — Джаз пожала плечами, улыбаясь широко и довольно. Не испытывая ни малейшего сожаления или чувства стыда, открыто корча мне рожи и посмеиваясь. И в этом была вся она, от рыжей взъерошенной макушки до носков усиленных титановыми пластинами ботинок военного образца.

Джаз «Вар» Рейкен. Медного цвета волосы в небрежной косе, вздернутый прямой нос и мягкий овал лица. Изящный разлет бровей и слишком серьезные глаза насыщенного серого цвета. Чувственно очерченные пухлые губы кривятся в вечной, едкой усмешке. И вся она вот такая — безумная до дрожи, прямолинейная до грубости, разрушительная и абсолютно неукротимая Война.

Я насмешливо сощурилась, смерив сестру по ковену откровенно оценивающим взглядом. А еще эта чертовка отбитая на всю голову, абсолютно чокнутая ведьма, способная сделать из ничего три вещи: хорошую оргию, кровопролитную войну и отличную взрывчатку. Как говорится, все, для дорогих гостей и даже больше.