Его лютая любовь. Осколки прошлого - Страница 2

– Уйди… Не надо… – еще шагаю в сторону, а он за мной. Еще немного, и у меня начнется истерика. – Зачем ты приехал?

– За тобой. Я соскучился, совëнок, – тянет ко мне руку, а я отшатываюсь.

Никогда!

Никогда больше он не дотронется ко мне своими мерзкими руками.

Убийца.

Обманщик.

Предатель.

– Зак, оставь девочку в покое, – слышу голос Артура. – Саша, иди. На сегодня ты свободна.

Закария смотрит на меня несколько секунд, а потом отступает. И я просто бегу на выход, ноги еле держат, но я продолжаю движение. Выбегаю на улицу, здесь уже лежит первый снег, а я в шортах и топике бегу, не разбирая дороги. Мне нужно просто убежать.

От него.

От себя.

От воспоминаний.

Как он нашел меня? Почему сейчас? Он знает о Мише?!

Нет, не знает. Если бы знал, то говорил бы совсем по-другому.

Легкие горят огнем, и я падаю коленями на асфальт, не замечая холода. Закрываю глаза, а перед внутренним взором воспоминания, которые я пыталась выжечь из черепной коробки.

Мне едва исполнилось восемнадцать, когда я познакомилась с Заком Имановым. Я не знала, кто он и что из себя представляет. Я вообще не знала ничего. Жила с бабушкой в двухкомнатной квартире. У нас была самая обычная жизнь.

А когда появился Зак, все изменилось.

Я влюбилась в него без оглядки. Никогда не думала, что так можно. Сходила с ума по нему, а он по мне. Он окружил такой заботой, нежностью… Говорил, что любит. А я верила, чувствовала, что правду говорит. Какая же непроходимая идиотка! Нельзя было верить! Бежать нужно было от него.

Он просто притворялся. Втирался в доверие, а потом жестоко предал.

Оказалось, что я всю жизнь жила во лжи. Мои родители не умерли, как я всегда думала. Точнее, я не знаю, кто и где моя мать, а вот отец… Жив и здоров. И он какой-то бандит.

В один миг я потеряла все. Зак, увез меня и бабушку, сделал пешками в чужой игре. Я не могла в это поверить, предательство любимого человека ранило так сильно, так глубоко. Я думала, что мне больно… Но настоящую боль я познала потом, когда на моих глазах, мой предполагаемый отец убил бабушку. А брат Зака приказал меня убить.

Он ослушался. Не убил меня. Намного позже я думала, что зря пожалел.

Закрываю рот ладонью, чтобы приглушить рыдания. Не могу вспоминать, не буду, хватит.

– Девушка, с вами все хорошо? – спрашивает пожилой мужчина.

Смотрит с беспокойством.

– Да, я просто… – выдыхаю хрипло, вытираю онемевшими пальцами слезы со щек. – Извините.

– Давайте я подвезу вас домой, согреетесь немного в салоне?

– Нет, спасибо, я сама дойду.

Пытаюсь встать с асфальта и понимаю, что не могу, все мышцы одеревенели. Мужчина помогает мне встать.

– Да ты совсем околела, деточка, – переходит на “ты”. – Прости, но я не буду тебя слушать, – ведет к своей старенькой машине и сажает на переднее сиденье.

Сам садится следом и включает мощность печки на всю. Снимает с себя куртку и накрывает меня. Я чувствую тепло, и все начинает болеть.

– Еще не хватало, чтобы пневмонию подхватила. Это так опасно. У нас сосед недавно умер от этого! Съездил на рыбалку.

– Все будет хорошо, – тихо говорю.

Я не умру.

Он не позволит.

– Хорошо, – цокает языком. – Молодежь.

Достает с заднего сиденья термос и наливает в кружку чай, дает мне в руки.

Тело слушается плохо, обхватываю чашку ладонями и немного кипятка проливаю на себя, но даже не замечаю этого.

– Обидел тебя кто? – спрашивает старик.

– Нет.

– А ревела тогда чего?

– Просто… Узнала плохие новости.

– Новости, – ворчит мужчина. – Адрес свой говори, довезу.

Я называю адрес и просто смотрю в окно. Я до сих пор не привыкла к жизни на севере. Здесь всегда так холодно…

– Спасибо, – искренне благодарю мужчину, когда он останавливается у моего подъезда. – Извините, мне нечем оплатить вашу доброту. Я свои вещи оставила на работе…

– Иди давай, – отмахивается от меня. – И ты это… Помни, что все плохое проходит, надо просто подождать.

Я грустно улыбаюсь и бегу к подъезду, если бы так все было просто.

Поднимаюсь на свой этаж и тихо стучу в дверь. Через несколько минут слышу, как у двери копошатся, а потом открывают.

– Сашка? – удивленно спрашивает моя соседка по квартире.

– Извини, Лер, я ключи забыла, – говорю, заходя внутрь.

– Как и куртку. Ты вообще как домой добралась в таком виде?

– Меня довезли.

– Все нормально? – внимательно всматривается в мое лицо.

Лера очень хорошая. О лучшей соседке даже не смела мечтать. Иногда мне хочется все ей рассказать, но я боюсь. Нельзя ее подставлять.

– Все хорошо, – улыбаюсь я. – Замерзла. Сейчас халат надену теплый и давай чая выпьем?

– Я поставлю чайник.

Я снимаю обувь и тихо иду в свою комнату. Не включаю свет, раздеваюсь, надеваю теплый халат и устало опускаюсь на кровать.

В голове пульсирует одна единственная мысль: надо бежать.

– Мамочка, – теплые ручки обнимают меня за шею.

Я тут же забываю обо всем. Все становится неважным. Мир сужается до одного единственного маленького человечка. Моего главного мужчинки. Поворачиваюсь и обнимаю сына. Целую пухлые щечки, а он смеется. Моя радость.

– Ложись спать, мама тебе песенку споет.

Мы обнимаемся с моим сокровищем, я тихо пою песни из его любимых мультиков, а сердце разрывается от боли.

Как же мой Мишутка похож на своего отца…

Савина

Я заснула вместе с сыном. Видимо, последние события так сильно вымотали, что организм решил, что мне нужна пауза. Проснулась рывком. Села на кровати и приложила руку к бешено стучащему сердцу, такое чувство, что оно вот-вот выскочит из груди.

Кое-как себя успокоила.

Зак нашел меня.

Сон тут же слетел. Нужно убегать. Я один раз спряталась от него, смогу и второй. Вот только в этот раз мне никто не поможет. Я теперь одна с ребенком.

Нам нельзя оставаться здесь. Я не могу. Я не хочу, чтобы Иманов узнал о ребенке. Я костьми лягу, но не позволю ему общаться с Мишей.

Встаю с кровати и достаю дорожную сумку, надо взять все самое необходимое. Вещи на первое место. Куда бежать? Где безопасно?

Боже, ну почему он приехал?

Прошло столько лет… Я думала, что никогда его не увижу! Он же сам сказал, что мы больше не встретимся. Это был последний раз, когда я поверила ему. С губ срывается истеричный смешок. Этому ублюдку вообще нельзя верить.

– Мамочка, – слышу хриплый голос сына.

Встаю с пола и подхожу к нему.

– Спи, зайчик, еще рано.

– Я хочу пить.

– Сейчас принесу.

Выхожу из комнаты и иду на кухню. На столе стоит давно остывший чай, который для меня вчера сделала Лера.

Мишке три с половиной года, а он уже говорит очень хорошо и четко, даже букву Р выговаривает. Такой молодец.

Возвращаюсь в комнату и держу кружку с водой, пока сын пьет. Смотрю на него, а у него глазки красные, а под глазами пролегли тени. Ставлю воду на пол и трогаю его лоб, он весь горит. Заболел? Быстро бегу к ящику за градусником.

– Иди ко мне, малыш, давай померяем температуру, – сажаю Мишутку себе на колени и начинаю измерять температуру.

Глажу его по волосам. А сама замечаю, как на его нежной коже появлялась какая-то сыпь. Эти пузырьки появляются прямо на глазах!

– У меня болит голова, мамочка, – говорит сын.

Достаю градусник, он показывает тридцать девять. Он весь горит.

– Сейчас, родной, выпьем лекарство.

Я бегу за жаропонижающим, даю ребенку. Он выпивает и ложится обратно спать. Я из тех родителей, которые постоянно себя накручивают. Когда сын болеет, то я схожу с ума. Но обычно, когда Мишка болеет, он всегда активный, а сейчас просто лежит и все. У него нет сил.

Температура не сбивается ни через полчаса, ни через час.

Я выхожу из комнаты и стучусь к Лере.

– Заходи, – сонно отвечает.