Его изумительный поцелуй - Страница 9

Кларинда смотрела на него так, будто он ее ударил, и впервые за долгий период их знакомства не нашлась что сказать.

Эш заставил себя снова взять коня за уздечку, повернулся к ней спиной и пошел прочь.

Он никогда еще не видел, как она плачет. Она не плакала даже тогда, когда ей было девять, а ему двенадцать лет, и она упала с пони, пытаясь следом за ним взять трудное препятствие. Пробормотав ругательство, которое, как предполагалось, он не должен был знать, Эш взял ее на руки и пронес всю дорогу до дома ее отца. Она искусала до крови нижнюю губу, но не издала даже стона. Это у Эша щипало от слез глаза, когда ему пришлось наблюдать, как отчаявшийся отец приказал двум лакеям сесть на нее, чтобы доктор мог наложить шину на сломанное предплечье.

Теперь она не просто плакала, а рыдала так, что Эшу стало казаться, будто его сердце разрывается в груди. Но когда он услышал наконец ее голос, в нем чувствовалась не печаль, а ярость.

– Если ты уедешь, Эштон Берк, то не вздумай возвращаться назад! Ты не будешь мне нужен! Я возьму твое драгоценное состояние и швырну каждую монетку прямо в твою невыносимую гордую физиономию!

Эш замедлил шаг, терзаемый искушением вернуться и заставить ее взяться за ум. Или зацеловать так, чтобы она потеряла разум. Но он расправил плечи и заставил себя двигаться дальше.

– Знай также, что я не стану ждать тебя. Я выйду замуж за первого мужчину, который захочет на мне жениться, – поклялась она. – Да я могу выйти замуж за местного викария или за деревенского кузнеца. Или за какого-нибудь американца, – добавила она с явным злорадством. – Или, возможно, остановлю выбор на том рослом молодом виконте, который на прошлой неделе не спускал с меня влюбленных глаз на вечеринке у Марджори Драммонд.

– Дьюи Дарби скучен, как помои, и ты это знаешь, – бросил Эш через плечо. – Ты через неделю умрешь от скуки.

Увидев, что он даже замедлил шаг, Кларинда снова заговорила навзрыд:

– Надеюсь, что твой корабль пойдет ко дну, не успев даже выйти из гавани! Или тебя схватят пираты и отдадут на потеху самому толстому педерасту из всех, которые плавали по морям! Ты подхватишь холеру в Индии или даже сифилис, и твой член съежится и отвалится совсем!

Эш продолжал шагать вперед, зная, что в любое другое время все эти страшные пожелания заставили бы их обоих от души посмеяться.

– А лучше я вообще не выйду замуж! – крикнула она ему вслед, презрительно фыркнув, и он понял, что она решила сменить тактику. – Если мне нельзя будет выйти замуж за единственного человека, которого я хочу, то зачем мне останавливаться на одном мужчине? Самый лучший способ избавиться от боли разбитого сердца – это посвятить себя удовольствию, не так ли?

Эш остановился и прищурил глаза.

Кларинда вздохнула с такой театральной экспрессией, что ему не нужно было поворачиваться, чтобы увидеть, как она прижала ко лбу руку. Слишком поздно он вспомнил, что еще в раннем детстве одним из ее излюбленных занятий была постановка любительских спектаклей под восторженные аплодисменты любящих родителей. Уже тогда она умело пользовалась мимикой.

– Возможно, я подчинюсь своей трагической судьбе и стану одной из самых знаменитых лондонских куртизанок. В моем сердце будет пустота, зато моя постель, несомненно, пустой не останется. Мужчины будут выстраиваться в очередь, чтобы попасть ко мне, и стреляться друг с другом, лишь бы получить шанс отведать несравненного греховного наслаждения, которое сулит обладание моей…

Бросив поводья, Эш круто повернулся и решительно направился к ней.

Его приближение было полно такой решимости, что Кларинда, вытаращив глаза, даже попятилась.

– Что… что ты делаешь? – встревоженно спросила она.

– Я намерен дать тебе основание ждать меня, – мрачно сказал он и, приподняв в объятиях, вторгся языком в ее рот в поцелуе, который едва ли вызывал сомнения в том, кто станет первым и единственным мужчиной, который отведает наслаждение от обладания ее плотью.

Ее пятка запуталась в отороченном горностаем подоле плаща, и оба они упали на его как будто специально подстеленные складки.

Этот момент вызывал у Эша наибольшие сожаления. Если бы он тогда ушел от нее, если бы не вернулся в ее объятия, он, возможно, сумел бы побороть свою одержимость ею. Но этот момент и мгновения, последовавшие за ним, лишили его возможности опровергнуть свои чувства к ней.

– Капитан! Эштон! Эш?

Эш, мгновенно перенесенный из туманного рассвета на палящее солнце, обнаружил, что его компаньон встревоженно смотрит на него.

– Может быть, на тебя подействовала жара? – предположил Люк и, протянув руку, прикоснулся тыльной стороной пальцев к его лбу, чтобы определить, не повысилась ли температура. – Боюсь, что у тебя лихорадка от перегрева.

Эш знал, что его лихорадка вызвана совсем другой причиной. Но он больше не имел права углубляться в воспоминания. Кларинда принадлежала теперь его брату. Он обещал вернуть ее Максу и именно это намеревался сделать. Если повезет, Макс никогда не узнает о том, что произошло в то утро на лугу между его братом и будущей невестой.

Он нетерпеливо оттолкнул руку Люка.

– От моего недуга есть единственное средство: выполнить эту работу и убраться подобру-поздорову из этой забытой Богом страны.

Он хотел было подняться и найти лошадей, когда Люк дернул его за рукав, заставив вновь опуститься.

– Смотри!

Взглянув в указанном направлении, Эш наставил подзорную трубу на противоположный обрывистый склон. Там только что появились пятеро всадников в черных развевающихся одеждах. С терпением стаи стервятников они наблюдали за тем, как султан скачет туда-сюда по долине внизу.

Эш тихо выругался.

– Похоже, мы сегодня не единственные, кому хочется поговорить с султаном с глазу на глаз.

Он переместил подзорную трубу в сторону их объекта. Даже при великолепно развитой мускулатуре и с кривой турецкой саблей за поясом, на которой поблескивало солнце, султан не мог противостоять пятерым вооруженным до зубов мужчинам.

– Что ты собираешься предпринять? – прошептал Люк.

– Мы, конечно, не можем позволить им зарезать этого парня, не так ли? Если он умрет, то брат навсегда потеряет свою невесту.

Эш прищурил глаза почти так же, как он сделал это в то далекое утро на лугу, когда Кларинда заставила его потерять контроль над собой.

Люк, прослуживший под его командованием и сражавшийся бок о бок с ним без малого десяток лет, отлично знал, что означает такой взгляд.

– Полагаю, – со вздохом сказал Люк, – бесполезно напоминать о том, что их пятеро, а нас всего двое.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Сказал им, чтобы они вернулись туда, откуда пришли?

Пробормотав себе под нос по-итальянски несколько слов, в том числе упомянув «глупость» и «безумие», Люк вытащил кинжал из ножен, подвешенных к поясу, и стиснул его зубами, готовясь к бою.

Убийцы в черных одеждах, мчавшиеся вниз, чтобы напасть на султана, меньше всего ожидали увидеть двоих всадников, скачущих к ним на большой скорости по противоположной стороне холма. Они столкнулись. Раздались выстрелы, послышался лязг металла и чей-то утробный стон, когда смертоносный кинжал Люка настиг свою жертву.

Когда этот человек упал, один из его спутников развернул коня и на бешеной скорости умчался в пустыню. Тощий парень с побитой оспой физиономией и почерневшими зубами схватился с Люком в рукопашной, а двое остальных спешились и подбежали к султану с явным намерением довести до конца то, за чем явились. Все трое повалились на песок в смертельной схватке.

Султан яростно сопротивлялся, но он был один против двоих убийц. Тот, что покрупнее, оседлал его и уже готовился вонзить в его горло устрашающего вида кинжал, но в это мгновение почти одновременно прозвучали два выстрела.

Оба наседавших на султана человека рухнули на песок, словно куклы-марионетки, у которых обрезали веревочки. Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, султан медленно приподнялся на локтях и увидел Эша, который стоял, расставив ноги, как будто сапоги его прочно вросли в землю, и смотрел на него, прищурив глаза, держа в каждой руке по пистолету с дымящимся дулом.