Эго и Архетип (ЛП) - Страница 67

В тексте сказано, что встреча с лунной частью философского камня также приводит к разрушительным последствиям, так как ее крайний холод "вызывает оцепенение и замораживает". Классический пример способности отрицательного женского принципа вызывать оцепенение и парализовывать волю содержится в мифе о Медузе Горгоне. Каждый, кто осмелится бросить взгляд на нее, превращается в камень. Эго мужчины наименее защищено от таких воздействий. Например, мне рассказали о случае, происшедшем с молодым ученым, который увлеченно занимался каким-то важным исследованием. Однажды к нему в лабораторию пришла его мать. Окинув взглядом лабораторию, она уничижительно отозвалась о занятиях молодого ученого. Это замечание настолько подействовало на него, что в течение нескольких дней он не мог по-прежнему заниматься исследованиями. Его либидо "оцепенело и заморозилось".Он испытал облегчение только тогда, когда в сферу сознания вторглось раздражение, вызванное сложившимся положением дел, т.е. когда солнечный элемент философского камня нейтрализовал одностороннее воздействие лунного элемента.

Оцепенение и замораживание, вызываемые лунным элементом, составляют крайние формы проявления способности женского принципа стимулировать коагуляцию. Женский принцип Эроса побуждает духовные образы и влечения, свободно воспаряющие над землей, установить связь с личностной, конкретной реальностью. При значительном удалении от такой реальности встреча с женским началом производит на эго столь же парализующее впечатление, как и падение на землю.

Тем не менее, иногда приносит несомненную пользу осознание того, что травмирующие воздействия опасной лунной силы и деструктивной солнечной силы составляют особенности философского камня. При восстановлении сил посредством устранения травмирующих последствий встречи с одной из этих сил индивиду помогает сохранить ясность психологической ориентации и перспективы знание того, что причиной его страданий является сам философский камень. Тот, кто ищет философский камень, непременно и неоднократно становится жертвой одного из частных проявлений философского камня. Эти события составляют алхимические операции, которые постепенно приводят индивида к трансформации. Но эти операции мы осуществляем на нас самих. Мы испытываем на себе воздействия кальцинирования солнечным огнем или вызывающей оцепенение коагуляцией лунной силы. При таком оцепенении полезно знать, что обе силы участвуют в осуществлении более масштабного и значимого процесса.

В следующем параграфе упоминаются положительные качества солнечного и лунного элемента философского камня:

"(6) Их внутренние достоинства не уступают внешним, ибо солнечная часть обладает настолько ослепительным сиянием, что не всякий глаз человека способен вынести его; и если в темную ночь явить во внешнем лунную часть, птицы устремятся к ней (и станут летать вокруг нее), подобно мухам, летающим вокруг свечи, и их легко брать в руки". Положительное свойство солнечного принципа мужского, духовного сознания проистекает из его способности порождать свет. Благодаря силе такого света все становится ясным, сияющим и прозрачным. Восприятие этой стороны Самости характеризуется нуминозностью и, как правило, сопровождается появлением символов света—яркими образами, сияющими ликами, нимбами и т. д. В Джемс отмечает повторяемость световых феноменов, которые он называет фотизмами, в переживаниях, связанных с обращением в религиозную веру. В "Многообразии религиозного опыта" он приводит описание такого случая:

"Неожиданно сияние славы Божьей опустилось и чудесным образом окружило меня... Несказанный свет засиял в моей душе и поверг меня ниц... По своей яркости этот свет ни в чем не уступал солнцу. Он был слишком ярок для глаз... Мне кажется, что посредством реального переживания мне удалось в какой-то мере понять тот свет, который поверг ниц Павла на пути в Дамаск (рис. 23). Я не мог бы долго глядеть на такой свет".16 При проведении психоанализа иногда возникают менее значимые световые восприятия, которые ассоциируются с характерными для сновидений образами. Примеры таких образов можно найти в серии сновидений, опубликованных Юнгом в части II "Психологии и алхимии". В частности, в этой серии световые образы упоминаются в сновидениях 7,19 и 20. Восприятие этих образов свидетельствует о расширении границ сознания и понимания. Здесь происходит встреча с одной из особенностей Самости, которая производит на индивида неизгладимое впечатление. Тем не менее, характерные символы целостности не находят ясного отображения, поскольку констеллируется только одна сторона Самости.

Далее в тексте упоминаются положительные свойства лунной части философского камня. Очень трудно передать словами психологическое значение луны. Эрик Нойманн проделал замечательную работу в своей статье "О луне и матриархальном сознании",17 которую я хотел бы предложить вниманию читателя. В этой статье он пишет следующее:

"Творческий процесс осуществляется не под палящими лучами солнца, а при прохладном отраженном свете луны, когда мрак сознания достигает полноты; время размножения—это ночное время, а не дневное. Для размножения необходимы темнота, покой, таинственность, безмолвие и скрытность. Поэтому луна—царица жизни и роста, она противодействует смертоносному солнцу. Влажное ночное время—это не только время сна, но и исцеления, восстановления сил... В ночной темноте или при свете луны возрождающая сила бессознательного выполняет свое предназначение, как некую тайну, заключенную в тайне, и делает она это самостоятельно, в силу своей природы и без помощи "головного" эго".18 В тексте сказано, то лунная часть философского камня привлекает ночью птиц и побуждает их охотно признать свое пленение. Таким образом, олицетворяя неуловимые интуиции или духовные возможности, птицы попадают в сферу реальности под воздействием лунной формы бытия, которую так замечательно описал Нойманн. Кроме того, здесь была упомянута тема приручения дикого животного. Эта тема перекликается с темой единорога, которого можно укротить на коленях девы (рис. 62). В алхимии единорог символизировал Меркурия, неуловимого духа. В одном из трактатов единорог превращается в белого голубя, который также символизирует Меркурия и Святого Духа.19 Таким образом, дева, способная укротить единорога, синонимична лунной части философского камня, которая побуждает птиц добровольно идти в неволю. Эти образы относятся к определенной установке, которая формируется под воздействием лунной или июньской (Инь) особенности Самости, способной установить связь между необузданными, свободными, но и недисциплинированными побуждениями реальности и подчинить их требованиям трансперсональной всеобщности личности. Укрощение дикого своеволия рассматривается как нечто самодостаточное. Для мужчины эту задачу нередко выполняет реальная женщина. Она должна быть непорочной в символическом смысле этого слова (см. работу Э. Хардинг),20 т.е. она должна принадлежать самой себе и выполнять роль независимого женского существа, неподвластного воздействиям мужских установок

В алхимии единорог, которого держит на коленях дева, ясно ассоциировался с мертвым Христом на коленях девы Марии. Эта тема затрагивает идею воплощения Логоса в этом симюлизме. Воплощение составляет одну из особенностей коагуляции. Алхимики занимались проблемами коагуляции, пленения или фиксации неуловимого духа Меркурия. Один из способов решения этой проблемы показан на алхимических изображениях. Он состоял в том, чтобы пригвоздить подвижного змея к дереву или к кресту, как это было сделано с Христом. Дерево и крест являются женскими символами и поэтому отождествляются с коленями непорочной девы или с лунной особенностью философского камня. Эти образы не поддаются поверхностному объяснению, но они, несомненно, имеют непосредственное отношение ^реализации психического как конкретной сущности, которая возникает в сфере плодотворного, партикуляризированного существования под воздействием лунного свойства философского камня.